Целитель Галактики
Шрифт:
На стол скользнули три счёта.
А вместе с ними выпал и привычный грязно-серый пакетик с сегодняшним госпособием. Каждый день, получив такой вот серый пакетик с деньгами, Джо стремглав мчался в ближайший супер-пупер-обменно-маркет и проворачивал там свой немудрёный суетливый бизнес – обменивал свежеотпечатанные аляповатые купюры, пока те хоть чего-то стоили, на еду, журналы, лекарства, новую рубашку (всё равно на что, лишь бы товар имел хоть какую-то ценность). Так поступали все поголовно, ведь хранить государственные деньги не имело ни малейшего смысла, поскольку они обычно всего за два дня теряли по меньшей мере процентов восемьдесят своей первоначальной покупательной способности.
Мужчина в соседней каморке
– Да славится в веках наш Президент!
– Да славится! – машинально возопил Джо.
Один за другим вторить ему принялись голоса и из соседних модулей, а Джо неожиданно задумался, сколько всего в этом здании таких же, как его, каморок. Ведь тянутся же они одна за другой, одна за другой… И так – уровень за уровнем. Так сколько же здесь рассчитанных на одного работника модулей? Тысяча? Две тысячи? Две с половиной? А может, больше?
«Попробую-ка я их посчитать, – решил для себя Джо. – Вот посчитаю и выясню, сколько же людей ежедневно здесь обретается. Хотя на точный результат надеяться, конечно, не приходится, поскольку есть недавно умершие и есть ещё такие, кто заболел и на работу сегодня не явился. Да чего там, всё равно отменное занятие мне выдаётся сегодня. Но только для начала выкурю-ка я сигаретку».
Джо достал пачку табачных сигарет, естественно, строго запрещённых из-за их наркотической природы и вреда, наносимого здоровью граждан. И уже было прикурил, как на глаза ему вдруг попался дымоуловитель на противоположной от него стене.
«Одна затяжка, и десять кредиток долой», – напомнил он себе и поспешно сунул пачку обратно в карман. Затем яростно потёр лоб, пытаясь разобраться в самом себе, определить, что за жажда поселилась глубоко внутри его и что же всё-таки подстрекает его вот уже не в первый раз преступить закон. Мысли Джо топтались на месте, спотыкались, словно заезженная пластинка.
«Чего же мне на самом деле так не хватает? Что я всё-таки пытаюсь заместить жалким суррогатом – табачным дымом? Это должно быть что-то громадное», – подумалось Джо, и в нём проснулся вдруг непомерный голод доисторического человека; возникла готовность всё вокруг пожрать; вспыхнуло жгучее желание запихнуть внутрь себя всю пустоту, всю никчёмность окружающего мира.
И стало очевидно, что именно эти дремлющие внутри желание и голод и подталкивают Джо к как будто лично для него созданной Игре.
Джо нажал на красную кнопку и поднял трубку. Медлительные, скрипучие механизмы неторопливо соединили терминал на его столе с внешним миром, и из динамика в конце концов донеслось пронзительное «Пи-и-и», а экран крошечного монитора пошёл полосами, волнистыми линиями и разноцветными пятнами-кляксами.
Джо по памяти набрал номер. Двенадцать цифр, первые три из которых соединяли его с Москвой.
Ждать теперь пришлось совсем недолго, и вскоре на миниатюрном экране возникло лицо русского офицера-телефониста.
– Вам звонят из ставки вице-комиссара Сэкстона Гордона, – с самым серьёзным видом сообщил телефонисту Джо.
– Что, изголодались, поди, уже по Игре? – с усмешкой поинтересовался тот.
– Человекообразному двуногому для поддержания должного обмена веществ довольствоваться следует не только мукой из планктона, – в тон ему ответил Джо.
Ещё шире ухмыльнувшись, офицер переключил канал связи. Почти весь экран заняла снулая физиономия мелкого российского чиновника Лопухина. Немедленно узнав Джо, Лопухин просиял и, намеренно растягивая слова, заголосил по-русски:
– О, преславный витязь! О, достойный коновод толпы безмозглой, преступная…
– Комплименты приберегите на потом, – прервал его Джо, на которого вдруг накатило обычное его утреннее состояние – раздражение.
– Про-сти-те, – поспешно, но, опять же, всё ещё по-русски извинился Лопухин.
– У вас для меня что-нибудь есть? – поинтересовался Джо, держа на всякий случай наготове ручку.
– Компьютер-переводчик в Токио всё утро глючил, – уже перейдя на английский, сообщил Лопухин. – Оттого-то я и воспользовался крошкой в Кобе, и, как это ни удивительно, тамошний переводчик на поверку оказался ничуть не менее достойным, чем токийский. – Он замолчал и, слегка отодвинувшись от экрана, принялся (очевидно, уже не в первый раз) вчитываться в слова на листке перед собой. Его модуль-кабинет, открывшийся сейчас взору почти полностью, до отвращения напоминал кубик-мастерскую Джо – был таким же крошечным, неказистым, убогим; и даже стол и пластиковый стул, несомненно, с трудом впихнутые туда, и знавшая лучшие времена клавиатура терминала выглядели почти такими же. – Вы готовы? – спросил наконец Лопухин.
– Разумеется, готов. – Джо, расписывая ручку, начертал на бумаге незатейливую закорючку.
Лопухин не спеша прочистил горло и изобразил на лице самодовольную улыбочку человека, полностью уверенного в своей победе.
– Оригинал – это название фильма, экранизации одноимённого романа. Оба – и фильм, и роман – были созданы на родном вам языке, – сообщил он именно то, что и требовали сначала сообщать правила, разработанные ими самими, кучкой людей, разбросанных по всему земному шару, ютящихся в тесных квартирках, занимающих ничтожные должности, ни к чему конкретно не стремящихся и ни о чём, в общем-то, не заботящихся; у каждого имелись свои личные причины для ненависти к окружающему их безликому коллективному бытию, но всех их объединяло стремление хотя бы на время, пусть даже и с помощью Игры-иллюзии, всё же вырваться из его цепких, порядком уже опостылевших объятий.
– А фильм-то хоть известный? – не особо надеясь на успех, всё же попытал счастья Джо. – Или хотя бы книга?
– Вводной информации вам предоставлено больше, чем необходимо, – отрезал Лопухин и, не теряя более времени, прочитал с бумажки: – «Самка трофейного омара».
– Может, трофейная самка омара? – в недоумении переспросил Джо.
– Нет, именно «самка трофейного омара».
– «Трофейный омар», «трофейный омар»… – принялся вслух размышлять Джо. – Омар – это такое членистоногое, он же морской рак. Ладно, пока отложим. – Он рассеянно почесал пером лоб. – Что же такое «трофейная»? Может, «премиальная»? Переведено в Кобе? Тогда, скорее всего, «призовая». – Джо стремительно сделал пометку на листке. – О, вроде бы нащупал. «Приз» плюс «рак», получается «призрак»! Ну а «самка», она самка и есть, но здесь она, очевидно, зовётся «леди». Вот оно! – Он, торжествуя, подбросил над головой ручку. – «Леди-призрак»! Это вам и роман, и поставленный по нему фильм! [2]
2
«Леди-призрак» (англ. Phantom Lady) – кинофильм режиссёра Роберта Сиодмака, вышедший на экраны в 1944 году, ныне считается одним из лучших фильмов жанра нуар. Фильм поставлен по одноимённому роману признанного автора детективных романов Корнелла Вулрича, издавшего его под псевдонимом Уильям Айриш. (Прим. пер.)
– Десять баллов ваши. – Лопухин ухмыльнулся и, молниеносно произведя подсчёт, сообщил: – Теперь вы наравне с Хиршмейером из Берлина и слегка даже опережаете Смита из Нью-Йорка. Сыграем ещё разок?
– А у меня для вас тоже кое-что припасено.
– Отлично! – обрадовался Лопухин. – Итак, я внимаю.
Джо поспешно достал из кармана сложенный листок и, разложив его на столе, про-читал:
– «Самка внутри боровика». Подсказка: речь идёт о названии книги, написанной на английском.