Целитель сердец
Шрифт:
Машина продолжала ползти вверх, минуя разнообразные жилища художников и их поклонников. Некоторые дома представляли мрачные памятники прошлому с угловатыми фронтонами и студиями из стекла, местами им придавали более веселый вид утопающие в цветах балконы и живописные решетки для вьющихся растений. То здесь то там между кирпичными зданиями мягких тонов с низкими карнизами крыш, скрывающими все в глубокой тени, возникал дом, либо покрытый яркой современной краской, словно знамя, подчеркивавший свою принадлежность к нынешнему миру ослепительно-белыми подоконниками, либо благоразумно скрывшийся в тени серых навесов.
Неожиданно свернув в сторону, Рив направил машину по узким и таинственным улочкам и наконец остановился в мощенном булыжником дворе полудеревянной постройки, похожей на таверну. Внутри в романтично освещенной комнате со стропилами, отделанной под пивную, их любезно встретил хозяин и проводил к одному из столов, стоявших на почтительном расстоянии друг от друга у края темного круга на полу. Помимо сердечной непринужденности, обусловленной хорошими манерами, и изысканной кухни, в этом месте, которое Триша нашла очаровательным, все дышало шармом былых времен. Подставки на столах, как и старинные эстампы на стенах, представляли собой репродукции знаменитых картин, здесь царила атмосфера почти забытого благородного века. В глубине играла тихая музыка, и по мере того, как посетители, преисполненные блаженства, справлялись с каждым новым отменным блюдом, у них возникало чувство, что в этом мире все устроено правильно.
Представление, которое последовало, было типично для этого места, но было проведено с отменным вкусом. Пара танцоров-апачей дала незабываемое выступление, за ней появились две милые куклы. Одна играла роль робкого ухажера, под хохот публики пытающегося влюбить в себя партнершу. Триша рассмеялась обычным хриплым смехом, временами ловя веселый взгляд Рива. Один раз, когда он откинулся назад и громко расхохотался над хитрыми намеками робкого ухажера, Триша неожиданно поняла, что он не лишен настоящего чувства юмора. Его обаятельность во время трапезы действовала сильнее, чем вино, но она не позволит себе расслабиться, твердила себе Триша. Что, собственно, такого необычного в этом человеке? Эти его совершенные зубы были ничуть не лучше, чем у нее. Они только казались таковыми на фоне его загара. Что же касается его шарма, то он лишь усиливался дорогостоящей мужской одеждой. Однако в глубине души она знала, что он был бы столь же неотразим и в рабочем комбинезоне, может быть, более беззаботным в менее ответственной должности. К ее огорчению, Рив поймал ее взгляд, и она почувствовала, как ее лицо стало гореть под его пристальным взглядом. Гром аплодисментов в конце представления упал между ними, словно ставни, и стал сигналом, по которому снова включили освещение. Хозяин принес бутылку «Шато Куте», и Рив с насмешливым взглядом передал ей фужер.
— Вам нравится? — спросил он.
— Очень, — ответила она, стараясь не обращать внимания на странное чувство, которое возникло, когда его холодные пальцы коснулись ее руки. — За ваше здоровье! — сказала она, опуская глаза под его веселым взглядом и замечая, что он только наполовину наполнил ее фужер. Аромат маленькой сигары, которую он прикурил, дошел до нее, и она услышала, как он тихо произнес:
— Сюда приходит много людей, и я это место очень люблю. Оно простое, но особое — и находится достаточно далеко от проторенных дорог, чтобы остаться неиспорченным. Им управляет очаровательная семья. Папа исполняет обязанности хозяина, а маман иногда заглядывает, чтобы убедиться, что посетители довольно улыбаются. Сыновья работают изо всех сил и при этом обслуживают посетителей.
К их столику приближалась маман, ее туго затянутая в черный корсет фигура выглядела прекрасно, рыжеватые волосы были высоко убраны гребешком в драгоценных камнях.
— Bon soir, Reeve, mademoiselle, — очаровательно сказала она и справилась, понравилась ли им еда. Она задержалась, чтобы поговорить с ними, то и дело переводя кокетливый взгляд от Триши к Риву.
Триша задавалась вопросом, сколько женщин Рив уже приводил сюда обедать, когда он позднее набросил ей на плечи нейлоновый палантин и хозяин учтиво поклонился им на прощанье.
Уже смеркалось, когда они пересекали двор, однако Рив, вместо того чтобы идти к машине, повел ее вдоль узкой улицы с высокими зданиями.
— Поднимемся наверх через парк и посмотрим на Париж.
Он взял ее руку под коротким нейлоновым палантином и повел к тропинке, полого поднимавшейся вверх. Триша чувствовала себя очень странно, но это была волнующая странность.
— Вы ведь не очень устали, правда? — В сумерках он посмотрел в ее покрасневшее лицо, а она глядела на него блестящими глазами.
— Нет, мне действительно все очень нравится.
Ночное небо приобрело пурпурно-розовый цвет, и, пока они шли к Сакре-Кер, его красивый белый купол выделялся, словно мечеть на фоне темнеющего голубого неба.
Вскоре они добрались до места, где можно было обернуться и посмотреть вниз, через Монмартр на покрытый дымкой Париж. Луна разбросала серебристые лучи над живописными крышами и куполами, превращая все в сказочный мир фантазии, в котором можно было мечтать. Необыкновенный мягкий воздух окутал их, и Триша громко вздохнула.
— Вздох по Парижу или по тому, чего не хватает в вашей молодой жизни? — тихо спросил он.
— Не совсем, — ответила она. — Причина в лунном свете. От него мне становится как-то странно.
— И романтично? — поддразнил он. — Танцевать с кем-нибудь до утра или мчаться на машине, когда ветер свистит в ушах, а все это заканчивается небольшим любовным приключением, а?
Вино и хорошая еда, несомненно, подействовали на нее, ибо она неожиданно для себя подняла глаза и смело сказала:
— С французом?
Улыбка затаилась в одном уголке его рта.
— Само собой разумеется, с французом. Где еще в мире вы найдете более опытного учителя?
— Спасибо, но я, пожалуй, останусь верна англичанину, — ответила она, с трудом приспосабливаясь к его веселому тону.
— Боитесь? — последовал укол.
— Вы удивляете меня, месье. Этот чудесный вечерний воздух вас тоже настраивает на романтический лад. Или я стала тому причиной? — Она поспешила переменить тему, удивительно владея своим голосом. — Как бы то ни было, я люблю Париж.
— На вашего брата он не произвел такого сильного впечатления.
Она умолкла, стараясь понять, не наводящий ли это вопрос.
— Неужели? — произнесла она наконец. — Но мужчины не такие, не так сентиментальны, как женщины. Иногда, если мужчина не доволен своей работой, он может невзлюбить город, напоминающий ему о ней.
— Вы хотите сказать, что Джереми недоволен своей работой в Париже?
Триша прикусила губу. Она уже сказала больше, чем хотела.
— Пожалуй, он был счастливее в Англии, делая ту работу, которую он любил, — дипломатично ответила Триша. — Здесь совсем тихо, правда?