Целитель. Становление
Шрифт:
Порог комнаты перешагнула девушка. По всему было видно, что ей очень плохо. Тут надо сказать, что после аварии Пашкины необычные способности усилились многократно и даже приобрели новые грани. Вот и сейчас Пашка смотрел на девушку и видел, что ее верхняя десна слева, как бы светится красным светом.
Но не только это видел Пашка. Еще отчетливее он видел идущий за девушкой шлейф. Это трудно объяснить, но за всяким человеком Пашка видел как бы след, наподобие того, что оставляет за собой самолет в небе. И если человек находится в браке или
Вот и сейчас Пашка видел, что перед ним стоит человек с больным зубом и еще более больной душой, ведь след другого человека почти перестал пересекаться со шлейфом девушки, но до конца так и не исчез. А это могло значить только одно – она переживает болезненный разрыв с молодым человеком.
«Весь этаж обошла, ни у кого таблетки от боли нет! Посмотри, может тебе мамка с собой упаковала?» – полу прося, полу издеваясь, проговорила девушка, не переставая при этом держаться за больное место.
И вот тут произошло то, что определило Пашкину судьбу на долгие годы. Он, ничего не говоря, встал, подошел к девушке, отвел ее руку от лица и приложил к ее левой щеке свою правую ладонь. Она не сопротивлялась, ее обескуражило столь наглое поведение первокурсника.
«Он вернется! Просто перестань его преследовать, и он сам вернется!» – сказал полушепотом Пашка, не отрываясь глядя в глаза гостье.
Ее реакцию было трудно описать словами. Она стояла и смотрела на Пашку круглыми от удивления глазами. Зуб, болевший уже двое суток, перестал ее беспокоить почти моментально, но самое главное – она услышала то, что беспокоило ее в тысячу раз сильнее. На душе у нее стало легко, и она заплакала.
Пашка будет возвращаться к этому моменту тысячу раз, но так и не сможет объяснить себе тот порыв, заставивший сделать его то, что он тогда сделал. Словно какая-то неведомая сила вела его и подсказывала, что при этом делать и говорить.
Девушка еще немного постояла и пошла к выходу. На пороге она обернулась и полушепотом сказала: «Спасибо!».
А Пашка, как ни в чем не бывало, вновь уселся за учебник по экономике, пытаясь понять, как связаны спрос и предложение в условиях волатильности рынка.
Случай этот станет для Пашки, так же как и авария, знаковым. С этого момента его жизнь кардинально изменит свой вектор.
Как и в любой замкнутой социальной среде, в общежитии вести разносятся крайне быстро. И уже через несколько дней Пашка ощутит на себе, что такое «популярность закрытого типа». Тут, думаю, нужно дать пояснение уважаемому читателю. Дело в том, что Пашка стал личностью крайне популярной, но в то же время сам факт его популярности, отрицался теми, кому он помог. Понимаю, что звучит непонятно и где-то даже абсурдно, но это так!
Все дело в том, что очень многие обращались к Пашке за помощью и даже рекомендовали Пашку другим, но делалось это полушепотом и никто из тех, кому он помог, в открытую никогда и ни за что не подтвердили бы, что обращались к нему за исцелением. Так уж устроен человек – он готов принимать помощь и спасение, но признавать свои слабости и факт того, что он обратился за помощью к тому, кто обладает необъяснимыми способностями – человек не способен, ибо гордыня и эго – вещи неотделимые от человеческой сущности.
И такую «полулегальную», полупризнанную деятельность целителя Пашка будет вести еще долгие годы. Да и само определение «целитель» придет к Пашке гораздо позже…
Часть 5
Конец девяностых в нашей стране было временем крайне «веселым», все выживали, как умели. Студены в то время, так же, как и вся страна перестраивались на новый лад.
Пашка ничем не отличался от других, он так же, как и все учился и подрабатывал. Разгрузка вагонов ночами было делом обыденным. Но была одно обстоятельство, которое выгодно отличало его от других студентов, живущих в общаге – холодильник в его комнате всегда был набит едой. Те, кто жил в общежитии в девяностые, поймут, о чем идет речь.
Нет, Пашка не таскал еду с разгружаемых вагонов (хотя и такое случалось). Холодильник ломился от продуктов по другой причине – те, кто пользовался Пашкиным даром, негласно, словно сговорившись, тащили в благодарность съестное. Сначала Пашка отказывался от вознаграждения, пионерское прошлое не позволяло брать плату за труд, но потом он понял, что когда «работает» совсем бесплатно, он страшно болеет. Даже не так – у него болело то, что мучило того, кто пришел к нему за помощью. Словно недуг переселялся в Пашкин организм. Плата же, хоть и продуктами, словно избавляла от этих неприятностей.
Пашкины соседи по комнате были счастливы. Они искренне считали, что родились под счастливой звездой. И когда к Пашке приходил «поговорить» очередной житель общаги, они, не сговариваясь, моментально покидали комнату, дабы не мешать заполнению холодильника.
Здесь надо отметить еще один интересный факт. Как и в любой среде в девяностые в общаге, естественно, была своя так называемая группа людей, которые поняли один принцип – настало время сильных. И они пользовались своей силой на всю катушку, все больше и больше отдаляясь от нравственных и моральных ценностей. И Пашка предсказуемо должен был стать жертвой этих живущих по праву сильного ребят. Но и тут его дар преподнес приятный сюрприз.
В один из вечеров, когда Пашка уже сходил в душ и собирался спать, к нему в комнату вошли двое. Трехцветные костюмы «ади…ас» плотно облегали их налитые силой плечи. Бесцеремонно открыв холодильник, один из них стал выискивать что повкуснее, кидая при этом на пол то, что не пришлось ему по вкусу.
Пашкины соседи исчезли из комнаты, нарушая при этом все законы физики, они просто испарились. Но Пашка не осуждал их за это, трусость всегда была слабостью человека, тут ничего не поделаешь.