Целитель
Шрифт:
Я встал, прошел в гостиную, открыл дверь и вышел на балкон. Мне нужно было посмотреть в сторону Кивинокки. Там, конечно, было темно, как и почти везде в наши дни. Кое-где горели костры, но в остальном мыс был полностью погружен во мрак, смутно можно было различить лишь угловатые контуры высоких черных зданий небоскребов.
Почему Йоханна никогда не рассказывала мне о Таркиайнене и о том месте в Кивинокке? Впрочем, почему она должна была мне об этом рассказывать? Когда мы познакомились с ней десять лет назад, а спустя полгода поженились, для нас
С тех дней, когда она жила в Кивинокке, прошло много времени. Когда мы познакомились, она уже проживала в Хаканиеми в однокомнатной квартире с кухней. И это был ее дом в течение уже не менее полутора лет. Итак, осталось еще полтора года между временем написания статьи и ее переездом в Хаканиеми.
Что-то произошло, и произошло очень быстро. Может быть, в этом не было ничего особенного: просто закончилась юность. И все же обнаружение на месте преступлений Целителя ДНК Таркиайнена, а также исчезновение Йоханны наводили на другие мысли.
Я вернулся на кухню и опять стал рассматривать фотографию, одновременно отогревая ноги. Снимок был сделан таким образом, что фигуры Йоханны Мерилэ и Паси Таркиайнена были обрезаны по пояс. Они располагались на фотографии с левой стороны. Справа находился небольшой домик желтого цвета с солнечными батареями на крыше. Это мог быть их дом или любое другое похожее строение по соседству. В заголовке было написано: «Йоханна Мерилэ и Паси Таркиайнен переехали в Кивинокку из Каллио».
Я сверился со списком прежних адресов проживания Таркиайнена. Одним из них был дом номер 7 по улице Пенгеркату в Каллио. Я попытался поискать прежние адреса, по которым жила Йоханна, но все, что обнаружилось, была ее квартира в Хаканиеми, о которой я и так уже знал.
Я подумал еще минуту, потом снял трубку телефона.
Было уже почти семь утра.
Несмотря на такую рань, Эллина ответила сразу же.
— Йоханна нашлась? — перебила она меня, не дав даже толком поздороваться.
— Нет, — ответил я. — Вы пока еще в Хельсинки?
Эллина замешкалась с ответом.
— Мы пока еще здесь, — наконец тихо проговорила она.
Я немного подождал, надеясь, что она скажет что-то еще, но этого не произошло. Казалось, в тишине можно было слышать, как она моргает или наклоняет голову.
— Эллина, все в порядке? — спросил я.
— Нет, — ответила она резко, почти грубо, потом минуту помолчала и более осторожно и мягко добавила: — Мы не уезжаем. По крайней мере, не сейчас.
— Что случилось?
Снова молчание. Мне казалось, что я слышу, как она собирает и пытается упорядочить мысли. Потом она заговорила спокойным, ровным тоном:
— Ахти вчера ходил в подвал, чтобы собрать наши вещи, и там его покусала крыса. Сначала мы не придали этому значения, но вчера вечером у него поднялась температура, он пожелтел, его рвало и мучили судороги. Нам пришлось вызвать доктора. Иначе он бы просто
— Да, знаю, — подтвердил я, ожидая, чем же кончится ее рассказ.
— Доктор не соглашался прийти без нашего предварительного согласия расплатиться на месте наличными. У нас были деньги, которые дал ты, но этого оказалось мало. И мне пришлось продать наши билеты на поезд.
— Этого хватило?
— Этого хватило на визит доктора и на антибиотики. И еще он сделал Ахти какой-то укол.
— Но сейчас с Ахти все в порядке?
— Он спит, — снова ответила Эллина так тихо, что я сильнее прижал трубку телефона к уху, чтобы лучше ее слышать. — Или на него так подействовало успокоительное. Он дышит неровно. Дыхание затруднено, как будто ему не хватает кислорода.
— У него была температура?
— С того времени нет.
— Прости, Эллина, — проговорил я, стараясь, чтобы мой голос прозвучал более оптимистично. Мне нужно было как-то заполнить паузу. — Я уверен, что Ахти справится с этим и вы сможете уехать. Но я хотел бы поговорить с тобой еще об одной вещи. Это касается Йоханны и Паси Таркиайнена.
В телефоне повисло мертвое молчание, там не было даже никаких посторонних шумов. Эллина ничего не говорила. Я отвел аппарат от уха, чтобы убедиться, что нас не разъединили. Судя по состоянию дисплея, она все еще была на связи.
— Ты здесь, Эллина? — Я старался, чтобы мой голос звучал уверенно.
— Паси Таркиайнен? — спросила она немного растерянно. Казалось, до нее только что дошло, что она все еще говорит по телефону.
— Прежний друг Йоханны.
— Да-а-а-а.
В этом «да» прозвучало напряженное ожидание. Я спросил ее как можно более спокойно:
— Твое «да-а-а-а» означает, что ты знаешь его, или это значит, что ты ждешь от меня нового вопроса?
— Да, я помню Паси Таркиайнена. Хотя это было очень давно. Тебе не стоит об этом беспокоиться.
Две последние фразы были сказаны так быстро, что я даже не успел понять, что они означают.
— Нет-нет, — запротестовал я, поняв. — Я вовсе не поэтому спрашиваю тебя о нем.
— А почему? — спросила она, и в ее голосе послышался явный интерес.
— Я пока не уверен. Ты помнишь, как Йоханна и Паси Таркиайнен переехали жить в Кивинокку?
— Смутно.
Почему она ответила так быстро?
— Ты вообще что-нибудь помнишь из того времени? Между ними что-то произошло?
— Это странный вопрос.
И снова слова прозвучали слишком скоро, одной быстрой очередью. Я вздохнул:
— Я знаю. Но ты помнишь что-нибудь?
— Ну, ничего особенного не приходит в голову. Это было так давно. Тогда все было… совсем не таким.
— Да, это так, — произнес я намеренно тихим, медленным голосом, как будто складывал свою речь из кирпичиков. — Но Йоханна прожила там полтора года. А потом съехала.
— Это какой-то странный разговор. Разве Паси имеет какое-то отношение к тому, что ты потерял Йоханну?