Целитель
Шрифт:
— А если я скажу вам, что этот парень мертв?
Бармен пожал плечами:
— Не желаете что-нибудь выпить? Если нет, то я пойду обслужу кого-нибудь, кто желает.
— Он умер пять лет назад, — уточнил я, — во время большой эпидемии гриппа.
— Тогда умерло много людей.
— Это так, — признал я, — но немногим из них удалось после этого воскреснуть.
Движение его рук остановилось. Он поставил бутылку красного вина, которую держал в правой руке, и бокал, что был в левой, на прилавок
— А если я укажу вам на дверь? — спросил он.
— Я выпил всего одну кружку пива, — напомнил я, — но, возможно, вам это доставило слишком много беспокойства. Или вы намерены выгнать меня из-за того парня, что умер от гриппа пять лет назад?
Я снова показал ему фотографию Таркиайнена, и снова он не стал на нее смотреть.
— Как вас зовут? — спросил бармен. — Впрочем, не беспокойтесь, я и сам могу узнать ваше имя.
Он выпрямился, приняв такую позу, чтобы нависнуть надо мной всей своей широкоплечей фигурой. Тот, кто изобрел термин «угроза силой», явно имел в виду что-то похожее.
— Почему вы хотите знать мое имя? — поинтересовался я.
Бармен вытянул шею, при этом подбородок почти лежал на его груди. Он смотрел на меня из-под бровей, нависающих над его изборожденными морщинами щеками.
— Так я буду знать, кого выгнал, и смогу сказать своим служащим, что есть такой тип, которого зовут так-то и так-то, чтобы они больше не пускали этого человека сюда.
— С Паси Таркиайненом вы собираетесь поступить так же?
Бармен жестом указал мне на дверь.
— До скорой встречи, — сказал я на прощание.
Я дошел до горы мышц в дверях, от которой на несколько метров несло лосьоном после бритья, и попытался взять себя в руки и избавиться от мысли, что со мной будет, если этот великан вздумает схватить меня за какую-то из частей моего тела. Но тот посмотрел на бармена, а потом посторонился и пропустил меня. Я не оглядывался, когда шел вниз по ступеням на улицу, а оттуда в такси.
Через полчаса я уже лежал в кровати, уставившись в ночную темноту и не видя ничего.
Я думал о Йоханне и пытался не думать о ней.
В доме было тихо, не слышно было ни звука. Казалось, в мире вообще прекратилось всякое движение. Только после того, как я улегся, я понял, как устал, как сильно болит тело, как я голоден и в каком отчаянном положении нахожусь. Я не мог себя заставить повернуться в сторону подушки Йоханны, натянуть на себя еще и ее одеяло, хотя всего меня сотрясала дрожь.
Дождь отбивал дробь на подоконнике, потом взял долгую паузу, прежде чем разразиться частыми сериями из десятков капель, потом снова утих. Я закрыл глаза, прислушиваясь к ветру и дождю, и заставил кулаки разжаться, а мышцы расслабиться. Не понимая и не желая этого, я незаметно заснул.
За
1
Звонок. Повернувшись на кровати, я дотянулся до телефона на ночном столике. На экране высветились цифры 06:05. Я проспал без сновидений ровно три часа.
— Тапани Лехтинен, — проговорил я в трубку, полностью проснувшись, как будто и не спал совсем или проспал слишком долго, сам того не заметив.
— Ласси Утела. Полагаю, мне не стоит спрашивать, в удобное ли для вас время я звоню.
Мое сердце замерло. Йоханна.
— Ничего страшного, — сказал я, пытаясь говорить ровным голосом. Как будто контроль над голосом позволяет контролировать и все остальное.
— У меня плохие новости, которые имеют отношение к Йоханне. Я решил, что вам нужно об этом знать.
— Конечно.
— Помните Громова, того фотографа, до которого я пытался дозвониться вчера вечером?
— Да.
— Он мертв.
Я не знал, что сказать. Я чувствовал, как мой пульс барабанит в районе шеи. Удары поднимались все выше, пока не стали отдаваться у меня в висках.
— О Йоханне нет никакой информации, — продолжал Ласси. — Нашли только Громова, поэтому, может быть, с ней ничего не случилось.
— Где его нашли? — спросил я, проглотив ком в горле.
— Его выбросили из машины на севере, по дороге на Туусулантие. Наверное, он был убит где-то в другом месте.
— Когда?
— Не знаю. Мне сказали, что мы никогда не узнаем об этом, потому что они еще не приступили к расследованию.
— Как он погиб?
— Мне не сказали.
Я потер мокрые от пота волосы, на минуту задумался, потом спросил:
— На нем была одежда? У него что-нибудь было в карманах?
Ласси ответил не сразу. Я слышал, как его пальцы стучат по клавиатуре.
— Об этом нет данных, — сказал он. — Мне известно только то, что у него не было при себе камеры и телефона.
— Я больше рассчитывал на карту памяти. Фотографы иногда носят их в кармане, ведь так?
Ласси снова помедлил с ответом.
— Ну… — протянул он, и я услышал, как он снова стучит по клавиатуре, — думаю, что они сказали бы об этом.
— Кто они? Полиция?
— Я не разговаривал с полицией, — проговорил Ласси после короткой напряженной паузы. — Мне сообщили об этом двое сотрудников охранной фирмы, которые нашли тело.
Я вскочил. Волна боли прошла по моей спине, когда я попытался выпрямиться. Мне пришлось опереться на спинку кровати.
— Я думал, его нашли полицейские.
— Нет, — проговорил Ласси. — Кто-то из частной компании позвонил мне и сказал, что они везут его в морг. Как вы знаете, у них есть разрешение на это.