Целительница для князя
Шрифт:
Убедившись, что Тена ушла и не подслушивает, я оборачиваюсь к Геду. Игнорируя приличия, он не торопится встать, смотрит со смесью лёгкой насмешки, любопытства и даже вызова.
– Это намёк? – хмыкаю я.
– Что вы имеете в виду, леди?
– Единственное чистое место, на которое можно сесть в этой комнате – это ваши колени.
Гедан поднимается, выражение его лица неуловимо меняется, становится серьёзным:
– Я не мог проигнорировать ваше сообщение, Бернара.
Зато я могу проигнорировать намёк и задаю свой вопрос:
– Князь, вы решили взять под крыло перспективную целительницу-простолюдинку?
Нет, это не ревность, разве что самую капельку. Мне важно показать Геду свою осведомлённость, показать, что я владею информацией, которой нет у других, что моим сведениям можно доверять.
– Быстро же новость разлетелась.
– Кажется, Тена решила продемонстрировать вам свои способности во что бы то ни стало, – пожимаю я плечами.
– К чему вы это, Бернара?
К чему прошу быть осторожным с главной героиней? Действительно…
– К слову. Вы же хотели расспросить о готовящемся покушении? – я подхожу к Геду вплотную, кладу ладонь поверх нагрудного кармана на жилете. – Где вы держите мою меховую слабость, князь? Отбирать у леди её любимый аксессуар слишком жестоко.
Гед накрывает мою ладонь своей, чуть наклоняется, отчего мы оказываемся почти нос к носу:
– Леди, не было никакой белки, ни дикой, ни ручной. Не знаю, как вы забросили свой любимый аксессуар на фонтан… Может быть, он сам запрыгнул? О, я прав? Леди, с вашей выразительной мимикой и очаровательным румянцем, врать бессмысленно, – Гедан так и не отпускает меня. Наши лица близко-близко, а моя ладонь по-прежнему лежит на его груди.
Гедан открывается для меня с новой стороны, не ожидала, что он окажется тем ещё соблазнителем, а он, будто издеваясь, начинает мягко массировать большим пальцем тыльную сторону прижатой к его груди ладони. Я словно проваливаюсь во вчерашнюю ночь, так и тянет податься вперёд, сорвать поцелуй, по телу разливается приятный жар. Но я сдерживаюсь. Во-первых, хотя я почти уверена, что Розик у Геда, я всё равно буду волноваться, пока не получу подтверждения. Во-вторых, сбить с толку – это то, чего добивается Гед. Я просто из упрямства не уступлю ему. А в-третьих, кругом пыль, от которой свербит в ному, чехлы закрывают старую мебель, составленную кое-как, на тетрисе грузчики явно не тренировались.
– Он у вас? – я сокращаю межу нами и без того крошечное расстояние.
– И-и-и, – раздаётся тихий писк из правого кармана.
Розик!
– Леди, я всё ещё жду ответы на свои вопросы.
– Вы же сами всё поняли, – вздыхаю я. – Конечно, он не аксессуар. Он…дрессированный, с отросшим на бальзамах для роста волос мехом, выкрашенным в розовый цвет, мышонок. Звать Розик.
– И-и-и! – раздаётся из кармана гораздо громче, и Розик одним совсем не мышиным прыжком вырывается на свободу.
– Леди, вы никогда мышей не видели? Говорю же, врать у вас плохо получается.
– Я просто не старалась. Розик достался мне при весьма уникальном стечении обстоятельств, спровоцировать которые специально не получится.
– Это те же обстоятельства, которые заставили вас столь резко измениться? – скептично выгибает он бровь.
С меня всякая игривость слетает.
Как?!
Я ожидала что этот вопрос прозвучит не сегодня, и уж точно не от Гедана. Логично, что перемены в характере, в поведении, в жестах, в мимике заметят близкие. Лара, конечно, уже какие-то свои выводы сделала, но она горничная, и держит своё мнение при себе, поэтому вопрос должен был прозвучать от герцога. Как Гедан понял, что это именно изменения, а не проявления натуры, которую я до недавнего времени успешно скрывала? В романе самоубийство Бернары Геда никак не зацепило, то есть мы посторонние. Так откуда столь правильные догадки? Каждое его слово бьёт точно в цель.
До арктической выдержки мне далеко, всё моё потрясение отражается на лице.
– Где вы растеряли свою сдержанность, леди? – продолжает он.
И я понимаю, на чём попалась – характер можно скрывать, да, но Гед обратил внимание на мою неуверенность за столом.
Сказать правду? Не про книгу, конечно, а про то, что я не совсем Бернара. С одной стороны, это многое упростит, да хотя бы я смогу открыто расспросить про отца Бернары и буду знать, чего ждать от встречи с герцогом. С другой стороны, слишком опасно. Я не знаю здешних взглядов на переселение душ.
– Да, это те же обстоятельства.
– Врать, что это запечатанный храм вас изменил, не будете, леди?
– Не буду, – покладисто соглашаюсь я. – А почему про храм сразу ложь?
– Потому что вы изменились раньше, леди. Вы изменились вчера приблизительно в то же время, когда я выпил за здоровье его величества вино с подмешанным в него лаусом.
Как-как? В романе название наркотика не упоминалось.
– Откуда такая уверенность? – такой проницательностью можно только восхищаться. Но почему она направлена против меня?!
Гедан прекращает массаж, нежное касание сменяется крепкой хваткой:
– Леди, у нас не так много времени. Скоро и вас, и меня начнут искать.
– Считайте, что я видела вещий сон, в котором на ваш экипаж напали четверо мечников. Это произойдёт неподалёку от развилки дорог, ваш кучер свернёт налево, и за ближайшим поворотом, ориентир – старая очень высокая ели с обломанной макушкой, на вас нападут.
– Вещий сон?
– Князь, какая разница? Эти сведения я получила вместе с изменениями, повторить не получится, да и вряд ли вы согласитесь полностью отказаться от своей нынешней личности ради весьма сомнительных перемен.
– Хм.
– Лучше скажите, какое отношение вы имеете к запечатанному храму. Свои тайны оставьте себе. Просто, может быть, вы в курсе, кому именно посвящён тот храм и чем мне грозит нырок в бассейн?
– Что?! Вы не знаете?
– Н-нет.
Чего он так взбеленился-то? И смотрит на меня снова шокированно, будто я взяла и прямо на его глазах вторую голову отрастила.
– Леди, я правильно понял? Вы, не понимая, куда пришли, слепо прошли обряд посвящения?!
– Обряд посвящения?