Целительница для князя
Шрифт:
– Ваше высочество…
– Нет-нет, леди Бернара, не благодарите. Я счастлива, что могу помочь вам в вашей деликатной проблеме.
– Ваше высочество, вы так добры! – подхватывает Миелла.
Не похоже, что её хоть сколько то напрягает, что она своими руками подталкивает мне своего несостоявшегося мужа.
– Какая волшебная любовь! – хор сплетниц продолжает свою партию.
– Ах, давайте отметим!
Невесть откуда появляются лакеи. На подносах бокалы с рубиново-красным вином. Я не сомневаюсь, что оно излишне крепкое, то есть пригубить можно, но пить до дна нежелательно, а выплеснуть будет некуда, разве что неловко опрокинуть на собственный подол и отпроситься уйти переодеться… Но принцесса, во-первых, может отправить за одеждой слуг, а переодевание организовать в соседней комнате, так что уйти не получится, во-вторых, заставит выпить, когда я вернусь. Не могу же я каждый бокал опрокидывать…
Пока я размышляю, принцесса берёт бокал за тонкую ножку, приподнимает, готовясь произнести тост. Игнорировать её жест недопустимо.
Моя очередь. На подносе остался ровно один бокал, и лакей протягивает его мне. Соседкам по столику вино подносит другой лакей.
Чёрт.
Я беру бокал. А что ещё делать? Подозрительно, что он остался один, словно специально для меня приготовили. Если вспомнить, как Гедану в вино наркотик добавили…
Опрокинуть или повременить?
Дважды чёрт.
Миелла опережает:
– За ваше благополучие, храните вас боги, ваше высочество!
– За принцессу!
– Великодушнее нашей принцессы в мире нет, за её высочество!
И ожидаемая финальная реплика:
– До дна!
– До дна! – подхватывает Изанна.
Я силюсь понять, в чём суть подставы, бросаю взгляд на соседку. Девушки, как бокалы взяли, так из рук и не выпускают, подменить не получится.
Всё-таки опрокинуть?
Девушки салютуют бокалами, отставать нельзя. Вина в бокале не так уж и много… Я лишь притворяюсь, что пью до дна, но не глотаю. Вкус у вина терпко-кислый. Наверное, ценители бы нашли массу достоинств, но мне вино не нравится, а ещё и эффект вяжущий появляется, как у хурмы.
Я отставляю пустой бокал на столик.
Лакей спешит наполнить бокал заново.
Может, сплюнуть вино в чашку? Но в ней чай, да и заметят. Выйти бы. Но принцесса произносит тост:
– За любовь! До дна!
Слова принцессы лучше воспринимать как приказ.
Чёрт.
Я прислушиваюсь к ощущениям. Вроде бы ничего плохого не чувствую. Решившись, проглатываю вино и залпом выпиваю второй бокал. В желудке словно пожар разгорается, а по телу разливается тепло. Вино ударяет в голову. Я отставляю бокал и подхватываю с блюда миниатюрное пирожное. Ванильный крем тает на языке, но легче не становится. Я отчётливо осознаю, наверное, зря повелась. Но как было выкрутится? В ушах шумит, накатывает лёгкая слабость.
Усилием воли я скидываю сонливость.
Ха…
Дар, он ведь не только с внешним миром работает, правильно? Мысленно обратившись к «автопилоту» я направляю тёмную грань дара на разрушение алкоголя и примесей, если они есть, а светлую грань – на собственное исцеление. Внешне магия никак не проявляется, а я чувствую, как мне с каждой секундой становится легче и легче.
Интересно, почему Гедан также не сделал? Потому что светлая составляющая заблокирована или по другой причине? Сейчас не важно.
Принцесса подаёт непонятный знак, и очередной лакей вручает кладёт передо мной лист бумаги и перьевую ручку.
– Леди Бернара, – воркующим тоном обращается ко мне принцесса, – чтобы я могла помочь вам, нужно поставить подпись вот под этим документом.
Да?
Я уже успела пробежать текст глазами. Кому неймётся? Документ – моё отречение от наследства, как от возможности стать главой рода, так и от титула герцогини.
Глава 31
Леди, делящие со мной чайный столик сидят слишком близко, спросить у Розика «чья» принцесса не получится. В то, что её высочество самостоятельная фигура на политической доске, я не верю, а варианты могут быть самые разные, начиная от своеобразной мести наследного принца, который точно знает, что на время я оказалась единственной наследницей герцога. Кстати, возможно, сам герцог пытается от меня избавиться, он же решил жениться повторно… И, конечно, самая очевидная кандидатура на роль кукловода – король.
Я ещё раз пробегаю текст глазами, поднимаюсь, делаю шаг вперёд.
Похоже, в бокале всё же было что-то кроме вина, иначе почему принцесса следит за моим приближением с некоторым удивлением?
Настаивать, что чувств между мной и Геданом нет, бесполезно, ведь нам уже тайный брак приписали. Легче признать, что да, я влюблена.
– Ваше высочество, я бесконечно благодарна вам за поддержку. Вероятно, вам не успели сообщить. Мой брат совершил непростительное преступление, был лишён права наследовать титул, и теперь дать продолжение роду мой долг перед предками, который, как верность королю, выше любых сердечных стремлений. К тому же мои чувства лишь мои чувства, князь Даларс никогда не давал мне повода надеяться на взаимность. Какой мужчина станет подвергать свою возлюбленную опасности погибнуть от стрелы?
Принцесса, глядя на меня смаргивает.
Вроде бы я не ошиблась? По крайней мере принцесса молчит. Вместо неё рот открывает Миелла:
– Леди Бернара, о чём вы? Я вас уверяю, даже дебютантки заглядываются на герцога, он тот ещё сердцеед и дамский угодник.
Какое враньё… Хотя на титул наверняка заглядываются. На титул, на деньги. Почему бы и нет?
– Верно, леди Бернара. О чём вы беспокоитесь? Уверена, через пару лет мы будем поздравлять вас с рождением брата.
– Я тоже так думаю, – улыбаюсь я в ответ. – Родившись, мой маленький брат одним своим появлением снимет с моих плеч тяжёлое бремя. Я буду ждать этого мига с нетерпением. Ваше высочество, – я склоняюсь в реверансе, – ещё раз благодарю вас за заботу обо мне и глубоко сожалею, что из-за действий моего преступного брата ваши добрые намерения не могут быть воплощены.
Я обвиняю слуг, брата. Принцесса сохраняет лицо.
Тема исчерпана, юные леди притихли.
Я возвращаюсь обратно за столик. Отречения на столешнице уже нет, видимо, лакей забрал.
– Может быть, сыграем в фанты? – предлагает Миелла как ни в чём не бывало.
Ещё не хватало. Мне само по себе в этом змеючнике оставаться неприятно, так ещё и фанты, причём, подозреваю, правила могут оказаться самые неожиданные. Вряд ли мне позволят отделаться легко: отдать, например, серёжки и отказаться выполнять задание, пусть забирают, мне не жалко. Почти… Терять немаленькие деньги только потому что я не хочу играть?!