Целительница: другая

Воропаева Светлана

— То есть как ещё была с мужем? — вдруг опомнился Михайлов. — Не понял твою формулировку. Вы расстались?

— Он трагически погиб больше двух лет назад.

Михайлов отставил бокал и откашлялся. Его взгляд испепелял Вику.

— Вас оставить вдвоём? — тактично спросил Климов.

— Нет. Мы лучше прогуляемся по берегу. Мне нужно подышать свежим воздухом. А Виктория составит мне компанию.

— Вик, дать тебе куртку потеплее? Вечером будет холодно у воды.

— Да, Ром, и шапку можно.

— Вань, это же она? — вдруг в дверях спросил

Климов.

— Она, — сухо бросил Михайлов и вышел.

— Не, друзья, я так не играю. Почему вдруг я — это она. Мне кто-нибудь объяснит?

Но Климов лишь в задумчивости пошёл наверх, а Михайлов вышел, так что Пятницкой уже ничего не оставалось, как догонять Ивана.

***

— Ты чего молчишь?

— Дышу воздухом.

— Я уже начала замерзать.

— Не придумывай. У тебя куртка тёплая.

— И короткая. Пойдём обратно.

— Твой муж умер. Что ещё произошло, пока мы не общались? — вдруг остановившись, спросил Иван, стараясь не смотреть на Викторию. Он спустился с бетонной дорожки на небольшой песчаный берег внизу. По ходу подобрал горсть камней и начал бросать их в озеро.

— Я ушла из банка. Сейчас без работы. Потеряла дар. Вроде всё.

Михайлов набрал ещё горсть камней.

— Ты снова молчишь.

— Считаю выдохи, чтоб не ругаться матом.

— Пойдём, посчитаешь в доме.

— Хочешь прилюдной порки?

— Хочу, чтоб ты по-дружески принял эту информацию и всё.

— А я друг?

— Чувствую подвох в вопросе.

— Если я друг. Почему ты мне не позвонила. Я никогда не обладал даром предвидения. Откуда я мог знать, что у тебя случилось? Не звонишь, не пишешь, значит всё хорошо.

Теперь замолчала Вика. Михайлов был прав. Это она закрылась в своём горе и отвернулась от друзей. От Маши тоже.

— Мы с Романом можем годами не переписываться и не созваниваться, но если что-что происходит, то мы обязательно на связи. Для меня это дружба. А не поздравлять друга с праздниками.

— Извини, — тихо ответила Вика, похлопав Ивана по плечу, набрала тоже горсть камней и начала бросать их в Леман.

— Теперь понятно, почему ты седая. А почему с работы ушла?

— Как-то однажды проснулась и поняла, что всё, больше ничего не могу. Поначалу наоборот, бралась за все проекты, за любые дела, чтоб не думать о Викторе. В выходные выходила на работу. А когда закрыла ипотеку, что-что резко внутри изменилось. Я потеряла смысл. Чувствовала себя совсем чужой среди коллег. Ушла. Через пару месяцев поняла, что совершила ошибку. Стало совсем невыносимо от самой себя и от мыслей о Викторе.

— Почему не вернулась?

— Странно ушла. Мы с Николаем даже не попрощались и до сих пор не общаемся. Не нашла сил позвонить.

— Ты слишком много замкнула на себе, а потом сдалась. Могу его понять.

— Единственное, что мне хотелось тогда, исчезнуть. Не умереть, а именно исчезнуть. И я исчезла. Отключила телефон. Перестала со всеми общаться. Читать новости.

— Помогло?

— Нет. Тот случай, когда думаешь, что уже достигла дна, но я ещё больше пала в своих мыслях. И чтоб не чувствовать боли, начала пить.

— Смотрю, поборола это пристрастие.

— Да, почти. Перестала чувствовать эффект. Что так плохо, что так, но при алкоголе ещё и тошнит. Выпиваю пару бокалов вина, чтоб уснуть.

— Попрошу у Веры, пусть тебе из Индии травяной чай привезёт. Будешь его пить перед сном. Есть у них там замечательный сбор, успокаивает. На себе проверил.

— А ты что переживал?

— Переживал. Тяжело принять, что большая часть людей общались со мной только из-за статуса. Первые полгода было ещё ничего, люди думали, что я вернусь. А когда поняли, что нет, и я уже не помощник в их делах, стали игнорировать. Как-то мерзко, когда ты поздравляешь кого-то с днём рождения, а он тебе не отвечает. Хотя ещё год назад, днями мог добиваться встречи с тобой. Но я считаю, мне повезло. И спасибо тебе, что тогда настояла на моем отъезде. Теперь я знаю, кто мой друг, а кто нет. Это ценно. И бизнес мой стал процветать. Я начал больше доверять тем, кто со мной остался работать, а они стали делать это эффективнее. Ладно, давай решать твои проблемы, у меня-то их нет: жив, здоров, прекрасная жена, доходный бизнес, и ещё радуюсь испанскому солнцу. Москву солнце не часто балует своими визитами. Так чем помочь?

— Не знаю, — пожала плечами Пятницкая. — Нет всё же знаю. Пойдём обратно. Я замёрзла.

— Идём, — согласился Иван, протягивая ей руку, чтоб помочь подняться с песка на дорожку. Пятницкая отступилась, вскидывая руку в ответном жесте. Михайлов мгновенно отреагировал, ловя подающую Викторию. Благодаря чему её голова зависла в двадцати сантиметрах от большого булыжника, одиноко лежавшего на песке.

Иван тяжело выдохнул, помог Вике подняться, и, не рассказывая про камень, чтоб не пугать свою спутницу, сказал:

— Так чем ещё я могу тебе помочь? Я подумаю, кто у меня остался в банковской сфере и куда тебя можно пристроить.

— Я не хочу в банк. Не моё это, — отряхиваясь, сказала Вика.

— Не зря дома сидела. И что хочешь?

— Не знаю.

— По тону понимаю, что знаешь. Рассказывай.

— В детстве мечтала стать врачом. Хирургом. Но это уже поздно.

— Почему? В России нет ограничений по возрасту при поступлении в ВУЗ.

— Мне почти тридцать. Я закончу учиться лет в тридцать семь.

— Так ты хочешь или нет?

— У меня денег нет.

— Вот я и спрашиваю, чем тебе помочь?

— Но это безумная сумма будет.

— Для тебя да, для меня нет. Плюс растянуто во времени по выплатам. Хочешь? Поступай.

— Мне нужно всё это переварить. Я нахожусь в шоковом состоянии.

— Не только же тебе людей удивлять.

— Дай мне пару дней, и я отвечу.

— Добро. А знаешь, я ведь не просто так приехал раньше с Романом повидаться. Лиза позвонила, сказала, что тебя встретила, и что у тебя что-то случилось.