Целительница его сердца
Шрифт:
– Господи, а это кто еще? – потрясённо спросила я, вглядываясь во мрак безразмерного кантибэга.
– Я конечно, не всемогущ, - сверкнули черные бусинки глаз, - но можешь звать меня просто Ричард!
– Какой еще Ричард?
Ответом мне промелькнул лысый крысиный хвост, и я сразу догадалась:
– Крысеныш! Тот самый крыс, которого я освободила из склянки мадам Узэнии.
– К вашим услугам, барышня! – вылез крыс на свет божий.
– Что ты забыл у меня в кантибэге?! – топнула я ногой, - Меня из-за тебя чуть
– Так ты меня спасла, а как там говорится, вы «в ответе за того, кого приручили»!
– Ого, цитируешь классику, причем из моего мира? – удивилась я. Значит ты…
– Ничего не значит! – отрезал крысеныш. – Классика, она на все времена, и на все миры, одна!
Мне бы задуматься над этой фразой, но мысли потекли в ином русле:
– Я не приручала тебя, иди к своей чокнутой профессорше!
– Э, нет, раз спасла, теперь я с тобой буду. Крысы – умные животные, попомни мои слова!
– Ты не животное, ты – Крысенник Ядовитый! Фаунит! – возразила я, вспомнив слова Узэнии. – Переходное состояние.
– Попрошу не выражаться в моем присутствии. – насупился крыс. – А то ведь когда придет время я могу вредничать и не помочь!
Я скептически посмотрела на Ричарда.
– И что мне с тобой делать?
– Любить, кормить, оберегать! – не раздумывая выпалил Ричард. – Как любимую кошечку.
– Не очень-то ты на кошечку похож… - пробормотала я. – если только на породу Сфинкса…
– Да я лучше кошечки, Ирина, уж поверь! Разговаривать умею, много чего интересного знаю.
Не успела я удивиться тому, что крысеныш знает много интересного, а особенно мое настоящее имя, как в уборную зашла дама, и с визгом:
– А-а-а!!! Крыса! – выскочила обратно.
– Иди-ка ты обратно в кантибэг, кошка облезлая! – вздохнула я, - не то руководство ресторана настоящую кошку по твою душу отправит.
– Вкусняшек не забудь для меня со стола захватить, - пропищал Ричард, запрыгивая в кантибэг, - а то только свою глупую Тыкву кормишь… Ай! – это тыква ощерилась ртом и попыталась цапнуть крысеныша за хвост.
– Ну-ка прекратите споры! – прикрикнула я на стремительно расширяющееся количество домашних питомцев, и прищелкнув, скрыла кантибэг от посторонних глаз.
***
– Дарк… какие люди, и без охраны… - послышался нагловатый женский голос. – Как я рада тебя видеть!
Я, хотевшая было пойти навстречу к куратору притормозила и попятилась к кадке с искусственным раскидистым деревом, которое украшало коридор по пути в уборные.
– Мелисса… не думал, что ты в Сардале. Мне говорили, что ты уехала. – в голосе куратора смешивались нотки удивления и раздражения.
– Век вдовы печален и безрадостен. – ответила женщина. – Я продержала положенный траур в Лубне целый год, и теперь со спокойно душой вернулась в Сардал.
Я рассматривала так называемую вдову из-за кустов дерева. Женщина высокого роста, чуть ниже куратора, она была одета в роскошное платье кремового оттенка, с безупречной прической и прямой спиной.
– А как ты свой век проживаешь? – наклонила голову Мелисса. – Нашел ту самую, ради которой расстался со мной?
Ого, так он встречался с этой женщиной? Бывшая любовь? Вообще, подслушивать, тем более так мерзко, не хорошо, но что делать, если я вообще ничего не знаю ни об этом мире, ни о кураторе, ни о той, куда перенеслось мое сознание.
– Нашел. – кивнул Дарк.
Мое сердце забилось сильнее. В смысле, нашел он? Меня что ли?! Да не может быть. Наверняка, речь не обо мне, а о какой-то другой девушке, больше достойной его.
– Ты уверен, что это она?
– Нет. Я не в чем не уверен, Мелисса. Но, все мы люди. И всем нам свойственно ошибаться.
– Ты – не обычный человек, Дарк! – возразила женщина улыбаясь.
– Даже, не совсем человек.
Она поднесла ладонь к лицу Винтера, и под его недовольную гримасу нежно провела по его щеке.
– Я скучаю по тебе, Омар! Я скучаю по нашим временам, когда мы были вместе. Я все еще страдаю от того, что вместо меня, ты предпочел какую-то эфемерную девицу, в которой сомневаешься до сих пор.
– Мелисса, не стоит. – осадил ее куратор.
– Нет, стоит! Я двадцать последних лет только и делаю, что страдаю, и думаю о тебе! Мой муж умер, а у меня ноль эмоций, потому что я до сих пор люблю другого мужчину… люблю тебя!
Дарк кривится еще больше.
– Мелисса, я честно поступил с тобой тогда. Я сказал тебе, что разлюбил, сразу как понял это. Я не хотел вводить тебя в заблуждение, ранить, давать ложную надежду. И страдать по этому поводу только твой осознанный выбор!
– Черствое, черное сердце! Почему ты так жесток, Винтер?
– Ты права, Мелисса, я – такой. Я – жестокий. Не нужно меня романтизировать, не нужно обо мне мечтать. Мне жаль, что ты потеряла мужа, и осталась вдовой в столь молодом возрасте.
– А мне нет! – повышает голос женщина. – Может, это знак свыше, Винтер? Может, нам все же следует воссоединиться? Попробовать заново?!
– Мелисса, я был честен с тобой, когда говорил, что разлюбил. С того момента ничего не поменялось. Мне очень жаль.
– Ненавижу! – топнула ногой женщина, и толкнула куратора, вернее попыталась толкнуть, но он даже не пошевелился. С таким же успехом она могла бы толкать бетонную стену.
Глава 22
Карета была до отвала заполнена бумажными пакетами, свертками, и обтянутыми бархатом и атласом коробками.
Винтер пытался оформить это все доставкой на дом, чтобы не тащить самим, но мы так хотели перемерить дома все новые вещи, аксессуары, и прочее, что в итоге он сдался, и мы ехали так, будто бы сами работали в доставке.