Целительница его сердца
Шрифт:
Все что я могу, это лишь испуганно и беспомощно смотреть на куратора. Он тоже смотрит внимательно на меня, повторяя:
– Дыши, Айрин, дыши, вот так. Это ужасно, что я не могу обезболить метку, но так уж устроено: чтобы получить мою защиту ты должно вытерпеть толику боли. Потерпи, моя хорошая, все. – куратор отнимает амулет от моего запястья. Там остался какой-то след, но пошевелиться я не могу, и рассмотреть его поближе, тоже.
– Все, Айрин, теперь я за тебя спокоен. – Куратор наклоняется ниже, к самому моему лицу. Быстро целует меня в лоб. –
Куратор накрывает меня одеялом, уютно подтыкает его, тушит свечи, и выходит из моей комнаты, прикрыв за собой дверь. Не знаю, как это происходит, но засыпаю я в следующее же мгновение.
Глава 25
Я проснулась, но не от подъемного колокола, как несколько последних дней, а от настойчивого стука в дверь. За окном было все еще темно, что говорило о раннем утре. Я тут же подскочила на мягкой удобной постели, и выставила вперед свои запястья.
Хм… они были чистыми. Без следов какого-то-либо воздействия. Повертела ими в разные стороны, поглядела под разными углами. Ничего. Никакого знака, никакой поврежденной кожи, ни-че-го!
Неужели все это мне приснилось? Визит куратора поздно вечером, то, как он обездвижил меня и поставил метку. Это было все так реалистично, что я начала думать, а не двинулась ли я головой?!
– Стук в дверь продолжился.
– Айрин, вставай! На пары опоздаем! – ломилась в дверь Ава.
– Встаю! – крикнула я ей, - сейчас оденусь, умоюсь, и выйду!
– Хорошо, я буду ждать тебя у консьержа. – согласилась подруга. – Нам еще надо успеть в трапезную.
– Ням-ням…
– Кушать!!! – послышались голодные пищания из кантибэга.
– Сейчас, сейчас, погодите… - пробормотала я, нашариваю уютные тапочки на пушистом прикроватном ковре.
Я ринулась в душ. Первые струи теплой воды попали на запястье, и я глазам своим не поверила! Рисунок! Тот самый, что поставил мне Винтер. Его метка начала проявляться только тогда, когда на то место попала вода! Ах вон оно что! Мне это все не приснилось, не привиделось, и я не сошла с ума. Все это было на самом деле. Винтер и в правду поставил на меня свою метку, перед тем как покинуть Академию.
Однако долго разглядывать причудливый рисунок времени у меня не было. Я завернулась в пушистый банный халат и остановилась около груды неразобранных коробок, пакетов, свертков и вещей. Эх, надо было с вечера все померить, разобрать, и прикинуть в чем с утра идти на пары. А не за пять секунд до выхода стоять и пялиться на всю эту груду вещей.
Ладно. Я полезла в коробку с нижним бельем, выбрала те самые шортики, лиф, вот с платьями вышла заминка. Я хотела надеть что-нибудь не такое вычурное, большей частью незаметное, чтобы не вызвать всеобщего к себе интереса, но вот загвоздка: вчера я скупала себе именно все вычурное и приметное. Интересно где были мои мозги и мое здравомыслие во время вчерашнего шопинга? Наверно, эндорфины от красивых платьев отключили мне всю способность мыслить критически.
Покопавшись в груде вещей, я выудила как мне показалось самое нейтральное – кремовое платье из тонкой шерсти в пол и с длинным же рукавом. Платье село на меня как родное. В коробке оно было сложено определенным образом, поэтому даже не помялось. На ноги у меня были припасены чудесные ботиночки из мягкой замши такого же приглушенного кремового цвета. Внутри они были отделаны мехом, так что ногам в них было тепло и комфортно. Далее, шубка. Очаровательная, светленькая, и очень теплая. И в тон ей меховая шапка. Дополнили мой образ перчатки и дамская сумочка, в которой звенели… форинты! Куратор, кажется, предусмотрел абсолютно все!
Покрутившись у зеркала и так и эдак, я, под голодное пищание фамильяров, осталась собой довольна.
– Боже, дайте хоть девушке покрасоваться перед зеркалом, проглоты! – нарочито сердито топнула я ножкой.
Выпорхнула из апартаментов и поспешила вниз.
– Вот теперь другое дело. – одобрительно покачал головой Брюйе. – Теперь вы – настоящие барышни! Госпожа Авалония, вы прямо как скульптура древнеакийских мастеров! – Ава довольно зарделась.
Кажется, она нравилась Брюйе. Вообще, как я заметила, гном-консьерж западал на пышные женские формы.
– Вы, мисс Айрин, тоже красивая, но тощая. – заключил он. – Только не обижайтесь на старика, но вам бы дюжину килограмм поднабрать.
– Ни в коем разе! – отрезала я.
– Ну и зря. – Брюйе снова перевел восхищенный взгляд на Аву.
Ава надела шерстяное платье мятного цвета, под тон ему сапоги на низком каблуке. Шубка у нее была приглушенно-изумрудного цвета, сумки она с собой не брала.
– Айрин, я представляю какой фурор мы сейчас произведем в трапезной, а потом на парах! – не без предвкушения этого самого фурора в голосе сообщила подруга. – Поспешим!
***
Ава как в воду глядела, говоря про фурор, потому что таки-да! Это самый фурор мы все же произвели!
Девочки из сиротского общежития пялились на наши дорогие платья пооткрывав рты, а вот местные мажоры… они чинно завтракали круассанами с красной рыбой, запивая это роскошество кофе, и вот, завидев нас, они застыли, забыв жевать свои бутерброды.
– Девочки! – окружили нас сиротки, - А это правда, что говорят, что вы теперь живете у самого куратора?! – с придыханием спрашивали они.
Мы застыли. Ава растерялась, а я вот думала, как лучше поступить, подтвердить этот слух, или опровергнуть, и чем для меня будет чревато то, или иное решение.
– А это правда, что говорят, что он вас обеих удочерять собрался? – не унимались они.
Я прыснула со смеху. О нет, вот меня, вернее свою Эрин он явно не удочерять собрался, у него на нее планы совершенно иного толку.
– Что вы тут собрались?! – коброй зашипела будто взявшаяся из ниоткуда мадам Соба. – Стоят они тут распускают слухи, совершенно глупые и беспочвенные!