Цельнометаллический Князь

Swfan

— Тра***** меня.

…

2. IX

IX.

— ***хните меня.

…

.

…На разных языках слова в общем-то одинаковые по смыслу семантически могут иметь совершенно разные стилистические окрасы. Заклятие перевода обыкновенно подобные тонкости переводило в лоб, как есть, точно. Собственно, это была одна из причин, почему Игорь теперь изучал японский язык.

Что бы не было таких вот конфузов.

Юноша переспросил:

— Что

ещё раз?

— Я прошу вас ******** меня, — повторила девушка, а потом, вопреки желанию Игорь попросить, чтобы она сказала это по-английски, принцесса отбросила ножкой своё чёрное кимоно в сторону. И тут юноша понял, что даже если нарядить обыкновенное человеческое ******* в завуалированные метафоры, оно от этого ******* быть не перестанет.

Девушка предлагала ему секс.

Игорь спокойно спросил:

— Зачем?

— … — девушка наклонила своё прекрасное личико и улыбнулась:

— Глупый вопрос.

— Знаете… Люди верят в меня, в наш род, — она говорила с придыханием, и казалось, каждый вздох распалял внутри неё жар, словно меха для камина.

— Они верят в меня… — улыбалась девушка. — А я с них смеюсь. И сплю с их убийцей… Это так жестоко, — девушка потёрла свои белые ножки. — Как будто я хожу по мертвецам.

Как будто огненные бабочки резвятся в животе. Жестокие, пламенные монстры.

Когда она впервые испытала их жгучее касание?..

Давным-давно, в детстве, у Юкио был верный маленький щенок. Подарок от папы. Щеночек следовал за нею всюду, бегал попятам, сидел на коленях — когда гремел гром, он прятался в её ноги. Это была верная, самая верная собачка, и потому ли, а ещё потому что пёсик был очень мил, Юкио любила его до глубины души.

Однажды она упросила папу взять щенка с собою в ванну. Мужчина никогда не был суровым родителем. Он помялся немного и таки дал своё согласие, но только на один раз.

И вот девочка сидела в ванной, в белой пенке, и рядом резвилась и брызгалась её собачка. Ребёнок наблюдал за нею, и в какой-то момент Юкио захотелось нырнуть вместе с собачкой, чтобы намочить её ушки.

Девочка ухватила покорного щенка, и вместе они опустились под воду. И сразу же такое покорное животное стало брыкаться и вырываться наружу. Юкио отпустила собаку.

А потом снова схватила и снова опустила её под воду. Детям нравится устраивать погружения для разных вещей. Юкио наблюдала за водной гладь, под которой брыкался пёс, — забавно поднимались пузырьки, — и постепенно странное чувство разрасталось внутри ребёнка. Сама не замечая, что делает, Юкио стала тереть друг о друга свои ножки. Сердце гремело в груди, и вдруг словно удар шока, и девушка отпустила собаку — та немедленно вырвалась на поверхность. Юкио хотела её приобнять, но пёс заревел, запищал, ужасающе закашлял и стал мерзко карабкаться о стенки ванны.

Юкио была в ужасе.

Уже на следующий день собака сбежала.

В

некотором смысле это было облегчение, но само чувство, сам жар остался, и много раз девочка вспоминала, как верная, но беспомощная плоть брыкалась у неё в пальцах, — и ножки тёрлись сами собою, словно палочки, которыми разводят костры.

А когда жар делался совсем ярким, когда он достигал своего апогея, девочка вставала, доставала плётки и била свои пальцы, свою руки, свою белую спину уродовала она красными метками.

Юкио была уверена — внутри неё поселился демон. Она не собиралась с этим мириться. Принцесса боролась с ним всеми силами.

Ребёнок упорно, просто до безумия усердно учился, шокируя всех своих учителей. Девочка была добра, прилежна, послушна. Она была чудеснейшим ребёнком и самой образцовой принцессой.

Однажды, после страшного землетрясения, она немедленно отправилась навестить пострадавших и обеспечила за свою счёт им всю необходимую помощь. И как люди смотрели на неё после всего этого — словно она была прекрасной бодхисатвой, что снизошла с девятого неба на бренную землю.

Ах… Юкио тоже поглядывала на крестьян, на их обноски, на детей, которых они держали совсем голыми и чумазыми в своих грязных руках, и как же девушке хотелось подсыпать, например, немного яда, в рис, который она им раздавала. Как же горела она смотреть на их муки, а потом наклониться и прошептать старикам, что оплакивают свою детвору, что это она — да, да, Она, — всех убила. Их любимая принцесса.

…Никогда.

Девушка до крови прикусила свои губы.

Молчи демон, молчи…

И чем больше Юкио желала причинять страдания, тем более она становилась самоотверженной. Тем больше она делала для своего народа, и тем сильнее становилась к ней народная любовь.

Она помогала своему отцу, брату Императора, который имел связи с восставшими и снабжал их оружием. Юкио была с ним и ещё несколькими людьми в сговоре. Много раз девушка представляла себе, как было бы чудесно, например, совершить предательство, сдать оккупантам собственного отца — какое сладкое лицо сделает этот старик, если узнает, что нож ему в спину вонзила собственная дочь…

Ах…

Юкио боролась с собой.

В вечной борьбе возвышенного разума и бренного тела.

А потом вся её борьба оказалась напрасной.

Кто-то другой среди них оказался предателем. Немедленно к ним пришли солдаты, всё их дело было разрушено, и самое странное, самое великолепное, что обвинили во всём Её. Все думали, что это она виновата, что это она была предательницей. Откуда эта ложь?

Верно, завоеватели сочинили её, чтобы использовать в своих целях образ доброй, самоотверженной принцессы. Для одних она, быть может, стала монстром, а для других примером — ведь если даже сама принцесса против сопротивления завоевателем, это о чём-то же говорит…