Целовать девушек
Шрифт:
— Вам не удастся от нас избавиться, — произнес Сэмпсон устрашающе мрачным тоном, обращаясь к белокурому агенту. — Ни вам, ни вашим расфуфыренным приятелям.
— Хорошо, Марк. — Агент Кинни повернулась к молодому коллеге. — Уладим это позже, — сказала она.
Агент Марк ретировался, но не без злобной усмешки на лице, подобной той, которой меня наградила его начальница. Раскин и Сайкс рассмеялись, когда агент удалился.
Нам разрешили остаться на месте преступления вместе с агентами ФБР и отрядом местной полиции. Красавицы и чудовище.Я вспомнил фразу, произнесенную
В такую пору обычно стоит влажная жара, и тело быстро разложилось. Лесные звери потрудились на славу, и я надеялся, что к их появлению женщина уже была мертва. Но почему-то мало в это верилось.
Я обратил внимание на необычное положение тела. Погибшая лежала на спине. Оба плечевых сустава, похоже, были вывернуты. Вероятно, это случилось, когда она пыталась освободиться от кожаного ремня, стягивавшего запястья сзади, за деревом. Картина была не лучше тех, что мне доводилось видеть на улицах Вашингтона или в других местах. Я почти не ощущал облегчения от того, что это не Наоми.
Позже мне удалось поговорить с одним парнем из группы судебных экспертов ФБР. Он был знаком с моим приятелем Кайлом Крейгом, который работал в отделении ФБР в Куантико, штат Виргиния. Кстати, он мне сказал, что у Кайла неподалеку отсюда есть летний домик.
— Этот мерзавец — настоящий дока, работает чисто, если не сказать больше. — Фэбээровский эксперт был весьма словоохотлив. — Не оставил на телах жертв, которые я осматривал, ни волос с лобка, ни семени, ни даже следа от пота. Сомневаюсь, что и в этом случае нам удастся разыскать достаточно, чтобы сконструировать его генетический профиль. По крайней мере, он не сам ее сожрал.
— Он вступает в половые сношения с жертвами? — быстро спросил я, прежде чем агент успел углубиться в пространное изложение своих познаний по части каннибализма.
— Да, вступает. Кто-то многократно это с ними проделывает. Множество вагинальных ссадин и разрывов. Либо у парня эта штука ого-го какая, либо он пользуется некой имитацией внушительных размеров. Но при этом он, видимо, целиком заворачивается в целлофан или как-то пылесосит их после акта. Ни одного волоска, ни следа выделений пока не обнаружено. Эксперт-энтомолог уже взял образцы. Скоро сообщит нам точное время наступления смерти.
— Возможно, это Бетт Энн Райерсон, — расслышал я слова седого агента ФБР. — Она числится среди пропавших без вести. Блондинка, рост — пять футов шесть дюймов, вес около ста десяти фунтов. В день исчезновения на ней были золотые часы «Сейко». Умопомрачительная красотка, по крайней мере, была когда-то.
— Мать двоих детей, — сказала одна из агентов-женщин. — Студентка последнего курса филологического факультета университета штата Северная Каролина. Я беседовала с ее мужем. Он преподаватель. Видела детей. Очаровательные малыши. Одному годик, другому три. Проклятый ублюдок! — Женщина закашлялась.
Я разглядел наручные часы и ленточку, которой погибшая подвязывала волосы. Она развязалась и свисала с плеча. Красивой ее больше не назовешь. Все, что осталось, — вздулось и покраснело. Отвратительный трупный запах бил в нос даже на открытой поляне.
Пустые глазницы уставились вверх, к серповидной прогалине
Я попытался представить себе Казанову, крадущегося по темному лесу задолго до нашего появления. Я предполагал, что ему около тридцати лет и он очень силен физически. Мне стало страшно за Липучку, гораздо страшнее, чем было до этого.
Казанова. Величайший в мире любовник…Упаси нас Господи.
Глава 15
Было уже начало одиннадцатого вечера, а мы все еще не покинули место преступления, мрачное и гнетущее. Слепящий свет фар полицейских машин и карет «Скорой помощи» освещал тропинку, ведущую в глубь темного леса. Холодало, резкие порывы промозглого ночного ветра хлестали по щекам. Тело до сих пор так и не сдвинули с места.
Я наблюдал, как оперативники из Бюро тщательно рыскают по лесу, собирая улики для экспертизы и производя замеры. Непосредственное место преступления было огорожено, но я успел в свете сумерек сделать зарисовки и набросать собственные предварительные заметки. Попытался припомнить все, что знал о настоящем Казанове. Известный авантюрист, литератор и сластолюбец восемнадцатого века. Я даже читал кое-что из его мемуаров.
Одно непонятно, почему убийца решил назвать себя его именем? Или он считает, что действительно любит женщин? Решил таким способом подчеркнуть это?
Неподалеку раздался таинственный крик какой-то птахи, отовсюду доносился шорох — то возились в траве мелкие обитатели леса. Вряд ли кому-нибудь пришла мысль об олененке Бэмби. С чудовищным преступлением это как-то не сочеталось.
Незадолго до одиннадцати послышался отдаленный грохот, подобный раскату грома в заколдованном лесу. Мы настороженно впились глазами в иссиня-черное небо.
— Знакомая мелодия, — произнес Сэмпсон, и мы увидели мигающие огни приближающегося с северо-востока вертолета.
— Наверное, медицинская бригада, чтобы наконец забрать тело, — предположил я.
Темно-синий вертолет с золотыми полосками лихо опустился на черную поверхность шоссе. Пилот, судя по всему, хорошо знал свое дело.
— Это не медбригада, — заметил Сэмпсон. — Скорее Мик Джаггер! Поп-звезды любят летать на таких стрекозах, как эта.
Джойс Кинни и директор регионального отделения Бюро поспешили к шоссе. Мы с Сэмпсоном увязались следом.
Очередное серьезное потрясение не заставило себя ждать. Мы оба сразу узнали высокого лысеющего солидного человека, появившегося из вертолета.
— А ему какого черта здесь надо? — вырвалось у Сэмпсона.
У меня на языке крутился тот же самый вопрос, мы отреагировали одинаково. Это был заместитель директора ФБР. Второй человек в конторе, Рональд Бернс. Бернса в ФБР по пустякам использовать не будут, птица самого высокого полета.
Мы знали Бернса по своему последнему многоведомственному делу. В Бюро он считался хитрым интриганом, опасным человеком, но по отношению ко мне никогда так себя не вел. Осмотрев труп, он пожелал переговорить со мной. Ситуация в Каролине становилась все более странной. Бернс не хотел, чтобы наш разговор стал достоянием его собственных сотрудников, острых на слух, но тугих на ум.