Целую ручки
Шрифт:
В авторской редакции
Большинство литературных произведений, имеющих в выходных сведениях фразу «публикуется в авторской редакции», представляют собой стилистически беспомощные, а то и вовсе неграмотные творения. Их авторы, как правило, мнят себя великими писателями, пренебрегают профессиональной помощью и каждую исправленную запятую воспринимают как оскорбление, нанесенное литературными профанами. Между тем не существует рукописи, которой не требовалось бы стороннее квалифицированное прочтение. Ведь взгляд писателя, пока он работает над произведением, пишет и переписывает, замыливается и не ловит очевидных огрехов, которые легко заметил бы, будь рукопись отложена на полгода. Но кто станет столько ждать, хочется выпустить в плавание корабль, застоявшийся в доках. Нет ни одного достойного произведения в мировой литературе, не прошедшего через руки редактора, которому доверяет писатель.
Антон и помыслить не мог о том, чтобы его роман кто-то взялся редактировать. Хватит ему Палыча, завотделом, который уродует его статьи, вычеркивая самые выигрышные места. Свой роман Антон представлял абсолютным творением, мраморным, вроде Венеры Милосской, — что-либо
Для окончательного завершения романа требовалось написать главу о Полине Геннадьевне. По замыслу Антона, она должна была быть черным магом, экстрасенсом и попросту ведьмой. Имелось ли в реальной жизни хоть какое-то основание для подобного утверждения, Антона не заботило. Красивый замысел дороже пошлой истины. Кроме того, народ, он же читатель, падок на всякого рода чертовщину. Сам Антон верил и не верил в необычные способности. Как в жизнь на Марсе: есть там обитатели, нет ли — его не волнует. Хотя, скорее всего, ни жизни на Марсе, ни чудо-способностей не существует. Олег Павлович однажды показал ему статью в журнале «Наука и жизнь», в которой рассказывалось про премию в миллион долларов, основанную много лет назад. Деньги достанутся человеку, который продемонстрирует комиссии любой необычный дар — ясновидения, чтения писем в закрытых конвертах, диагностики заболеваний, перемещения предметов без контакта — любой. Проценты набегают, премия растет, но ни один из тьмы экстрасенсов не покусился на большие деньги.
Готовясь к написанию главы, Антон полдня читал в Интернете про ведовство, белую и черную магию, заклинания, ритуалы, про бурятских шаманов и гаитянских колдунов вуду. В его голове все перемешалось, большая часть информации практической пользы не имела, но некоторые сведения пригодились и дали толчок фантазии.
Как уяснил Антон, ведьмы бывают потомственными и учеными. Полину он решил сделать потомственной колдуньей. Поэтому с детства про Полину говорили, что у нее дурной глаз: мимо кринки с молоком пройдет — молоко скиснет. Обидится на кого-нибудь — человек обязательно заболеет. С другой стороны, девочкой Полина лечила лишайных кошек наложением рук. Про кошек Антон подчеркнул особо, одному из представителей кошачьих предстояло сыграть особую роль. К восемнадцати годам Полина окончательно сформировалась как ведьма. Но ей было необходимо пройти обряд инициации, который, в свою очередь, возможен только после специального знака. Таким знаком стал сон, в котором Полина перенеслась за сотни километров и оказалась незримым свидетелем шабаша ведьм на Лысой горе. Тут Антон посоревновался с Булгаковым и, по собственному мнению, заткнул классика за пояс. В «Мастере и Маргарите» шабаш сатаны напоминает светский бал и никакого трепета не вызывает. А у Антона праздник ведьм — холодящий кровь разгул нечисти, совокупления упырей с утопленницами, вурдалаков с троллями, человеческие жертвоприношения и пиршество вампиров. Проснувшись, Полина посчитала возможным приступить к инициации, которая заключалась в том, что девушка растоптала икону и прочла несколько молитв наоборот. Сделав из героини черную колдунью, Антон отправил ее врачевать людей. Надо же было как-то зарабатывать на жизнь и не в институт же новообращенной ведьме поступать. Тут на сцену выступил кот Берия, прототип того самого гаденыша, который отравлял существование Антона в квартире московского журналиста. Сделав доброе дело поневоле, вылечив человека от смертельной болезни, Полина погружала свои длинные ногти с угольно-смоляным маникюром в пушистую шерсть Берии, чтобы вернуть себе черные силы, залатать прореху. Берия был дьяволом в кошачьем обличье, сгустком отрицательной энергии, исчадием ада. Полина жить без него не могла. Исцелять людские болезни, насылать порчу, снимать порчу, предсказывать будущее, кодировать на успех в бизнесе было для Полины пустяковым делом. Но она упорно совершенствовала свое мастерство, изготавливая кукол вуду и осваивая технику шаманов. Не пропадать же сведениям, которые почерпнул Антон из Интернета. И вот уже Полина камлает не только с бубном, но и со струнным инструментом моринхуром и в состоянии транса может съесть горящие угли, держать в руках раскаленные добела металлические предметы. Зачем ей, спрашивается, угли жевать и за раскаленный нож хвататься? Все просто. Полина находит у человека, скажем, пять болезней, входит в экстаз благодаря горловому пению, бубну и моринхуру, хватает пять угольков, заталкивает в рот — и болезней как не бывало. А чтобы у пациента появилась стойкость в преодолении жизненных невзгод, шаманша берет в руки горячий нож, который шипит в ее ладонях, но следов ожогов не оставляет.
Не был забыт и водитель Полины Геннадьевны, в свое время нагнавший страху на Антона. Шофер выступил в роли главного вампира столицы и одновременно верного адъютанта Полины. Книги о вампирах были в большой моде, и Антон не мог не отдать дань этому читательскому интересу.
Дар Полины не нуждался в рекламе, она не снисходила до объявлений в периодических изданиях. Слава о Полине-ценительнице переходила из уст в уста, а деньги текли рекой. Но однажды случился прокол. К Полине обратились бандиты с просьбой наслать несчастье на соседнюю банду. Полина легко справилась. Однако пострадавшие бандиты выяснили, кто их сглазил, и нагрянули к Полине с требованием покарать обидчиков и заодно еще нескольких строптивых личностей. Привнеся в сюжет криминальную и детективную линию, Антон вскоре запутался в бандитах, и его героиня прикрыла лавочку, ушла в подполье. Она познакомилась с Игнатом, который со всех точек зрения оказался подходящим объектом для реализации планов колдуньи. Полина вышла замуж за Игната и закодировала его на успех в бизнесе, на большие деньги, на жизненную удачу. Создала вокруг него непробиваемую ауру, которую тщательно поддерживала, попутно расправляясь с конкурентами, легко выигрывая тендеры и умножая богатство. Попутно Антон отметил, что выглядела Полина изумительно молодо не благодаря пластическим хирургам и мастерам-косметологам, а исключительно из-за колдовства. На самом деле за глянцевой внешностью скрывалась страшная личина бабы-яги, потому что ведьмы быстро стареют, и в свои тридцать лет (у Антона всегда было плохо с датами) Полина тянула на сто тридцать. Однако истинное лицо Полина открывала только раз в год на празднике ведьм. Описанием еще одного жуткого шабаша Антон закончил главу.
Он не перечитывал текст, потому что, повторимся, для него роман был мраморно-совершенным. У автора не возникло вопроса, как с ног до головы закодированный Игнат, окруженный пуленепробиваемой аурой, мог в следующей главе портить почем зря несмышленых девушек, а потом завести серьезный роман со Светой.
Поставив последнюю точку, Антон испытал смешанные чувства: бравурное ликование и тихую грусть одновременно. Ему было жаль расставаться со своим творением, которое подарило ему ни с чем не сравнимые минуты трепетного вдохновения. Впрочем, он еще напишет много романов. Творческий метод отработан — бери реальных людей за отправную точку фантазии и сочиняй, твори, наслаждайся. Однако нельзя сбрасывать со счетов проблему славы и денег. Как ее решить, Антон определил заранее, еще не приступив к работе над «Скелетами». Это могло бы показаться странным: художник, не нарисовав первой картины, узнает, как ее лучше продать, скульптор, еще не погрузив пальцы в глину, присматривает себе галереи, композитор, не написав ни одного произведения, ищет оркестр. Для Антона в подобном подходе не было ничего странного. Такое время: бесплатное творчество — удел растяп, реклама — дудочка Крысолова, выигрывает не тот, кто стартует и тупо прет до финиша на последнем издыхании, а тот, кто умеет ловко срезать трассу и финиширует с широкой улыбкой чемпиона.
Обращаться в издательства Антон не собирался. Издательства — это крепости, вокруг которых толпятся среди мелкой литературной шушеры Львы Толстые и Федоры Достоевские с протянутой рукой. Вернее, с рукой, на которой лежит гениальная рукопись. Изредка открывается амбразура крепости, и оттуда раздастся крик: «Толстые и Достоевские нам не нужны! Просьба очистить пространство для проезда транспорта!» Опускается подъемный мост, и по нему грохочет золотая коляска, в которой сидит баловень судьбы — знаменитый беллетрист. Он не смотрит в
лицо менее удачливым собратьям по цеху и улыбается смущенно. Интеллигент все-таки. Для читателей он — известный писатель, но для издательства — бренд, а книги его не романы, а проекты.
К счастью для поколения Антона, имелся обходной путь проникновения в издательство — Интернет. Сотни, если не тысячи молодых авторов выкладывают свои произведения в сети. Единицам везет. Когда возникает читательский бум в интернет-сообществе, издательства обращают внимание на автора и предлагают выпустить бумажную книгу. Скрепя сердце Антон отказался от идеи разместить «Скелетов» на сайтах, где стоит защита от копирования, от бесплатного скачивания. Заработаешь копейки, да и аудитория маленькая. Нет, надо выкладывать роман бесплатно, и прежде всего — на личном сайте.
Сайт ему сделал знакомый программист за малые деньги и обещание пристроить рекламу в газете. На главной странице сайта красовалось фото Антона в пол-экрана. Снимок сделала Алина, когда обиженный ее колкостями Антон вскочил с постели и подлетел к окну. На лице почему-то не злость, а философская задумчивость. Простыня на плечах смотрится как римская тога.
Алина удивилась:
— Классно вышел. Совсем на себя не похож.
Сайт имел несколько разделов: «Публицистика» — статьи Антона, которые он считал наиболее удачными, в авторской редакции, конечно, а не искромсанные Палычем; «Биография» — Антон постарался написать о себе в ироничном духе, но так, что-бы за улыбкой чувствовалась могучая личность; «Книги» — во множественном числе, хотя имелись только «Скелеты». И самое главное — «Форум». В последующие дни Антон занимался саморекламой и самораскруткой, на это уходило по шесть часов в сутки. Он стал завсегдатаем городских интернет-кафе, напрашивался в гости к приятелям, чтобы воспользоваться их компьютером. Личным и редакционными он не мог часто пользоваться, потому что провайдеры легко отслеживали аи-пи адреса, и становилось ясно, что бомбардировку сообщениями делает один и тот же человек. На форумах электронных библиотек и на собственном Антон оставлял восторженные отзывы о «Скелетах». На похвалы, подписываясь разными именами, он не скупился: «Улет! Ничего подобного не читал!», «Люди! Не спала всю ночь, пока не дочитала до последней строчки», «Наконец-то появился роман, который гениально сочетает триллер, мелодраму, детектив и ужастик. Оторваться невозможно», «Большое спасибо автору, получил огромное удовольствие» и так далее. Результаты не заставили себя ждать — книгу активно скачивали. Но последовавшие отзывы и рецензии были хуже некуда, читатели буквально плевались на творение Антона. Тогда он удвоил активность, вступал в споры по принципу «сам дурак» — мол, оценить гениальный роман может только человек, чьи предпочтения не ограничиваются «Анной Карениной», а способный понять, что новое время требует новой литературы.
Коллеги по газете, естественно, прочли опус Белугина и немало потешались. В редакционный сленг вошли цитаты, белугизмы, как их называли. На вопрос: «Когда?», например, стал привычным ответ: «Когда скелеты выпадут из шкафов». В отделе информации шутники распечатали крупным шрифтом несколько фраз и повесили на стены. Упор они сделали на белугизмы в описании женских прелестей. Рядом с календарем красовалась метафора: «Ее большая грудь с сосками колыхалась землетрясением средней мощности». На двери каждый выходящий из комнаты мог восхититься сравнением: «Она журчала во время секса, как ненасытная пчела». Рядом с графиком дежурств находилось научно-замысловатое: «Биохимия ее чувств была сложнее квадратуры круга».
Алина Вербицкая заглянула к Олегу Павловичу, начальнику Антона Белугина. Сам Антон отсутствовал, он теперь часто отпрашивался с работы или рвался на выездные задания, которые быстро выполнял, высвобождая время для интернет-боев с глупыми читателями. Олег Павлович отпускал Белугина, потому что испытывал интеллигентское смущение перед этим автором новой волны.
— Читала? — спросил Олег Павлович.
— Тихий ужас! — ответила Алина.
— Когда у него в статьях бредятина проскальзывает, еще терпимо, можно вымарать, вычистить. Но двести страниц бреда — это убивает.