Целый осколок
Шрифт:
Сила внутри него ощущалась чем-то неделимым с ним, как вторая кожа, не замечаемый ток крови по венам и артериям. Хочешь — она взбурлит горным потоком, лавой вулкана, вздуваемая гневом, ненавистью, яростью. Выплеснется сокрушающим горным селем, сжигающей в пепел магмой, заставляя нестерпимо засиять золотым расплавом глаза. Взвоет ураганом, делая реальность покорной его воле, мягкой как пластилин. Хочешь — потечет ровно, повеет мягким теплым ветром, омывающей тебя чистой прохладной водой, исцеляя и очищая. Хочешь — станет жалом змеи, ласковым горькой медовостью голосом психоаналитика. Она вольется ядом в уши, в разум другого, отравляя, подменяя понятия, делая черное
С Силой вне его было не совсем так, как это помнил переданным знанием Дарт Келл Сутта. Не разлитая в мире Сила, а океан. Бездонен, но ограничен. Темная Мать была гостем в этом мире, как и он сам. Гостем… Нет, это определение неверно. Ошибочно и неточно.
Темная Мать была приглашенным специалистом, вот точное определение его ощущения. Специалистом, которому хозяева заглядывают в глаза и в рот, стремятся угодить и поднести отвертку в лапках, налить чашечку горячего кофе. Но все знают — и хозяева, и специалист, что, когда работа будет выполнена, специалист уйдет, а хозяева останутся. Да, он сможет вернуться в этот дом, украдкой обменявшись с женой хозяина, дочерью, на худой конец с тещей номерами телефонов, но это будет… Да, это будет неправильно. Будет нарушено равновесие.
Он мысленно хмыкнул — значит, приглашенный специалист. А он его инструмент. Многофункциональный мультитул на аккумуляторной батарее. Как те китайские чудо-инструменты, сочетающие в себе перфоратор, фрезу по металлу, краскопульт и диодный фонарик с лучом направленного света. А вот почему лучевой фонарик ему не выдали? Как он будет всех низвергать без светошашки? Плащ пафосный у него есть, а лучистого и жужжащего сейбера нет. Ах ты! Все у него есть! Сила на то и Великая, что и это предусмотрела — ситхская алхимия. Здесь есть кузницы, прекрасная сталь, а у него есть знания.
То, что он так спокойно принял свое предназначение как инструмента, его нисколько не расстроило и не возмутило. Ну, инструмент для достижения неведомой цели и что? Взамен дается вторая жизнь, молодость, здоровье и, гм-м, опять же могущество. Мало? По нему так более, чем достаточно. Какова работа, такова и плата. Вот только, что ему надо сделать, что совершить? Для чего его душа вырвана из бесконечно вращающегося Колеса Сансары?
Концепция христианского рая оказалось не состоятельной, туда вошел, обратно не выйдешь. В христианской доктрине загробной жизни задействована не подменяемая система ниппель; туда дуй, обратно… Это самое.
Итак, для чего он избран? И это не пафос, что измениться, если он произнесет — выбран, отобран, предпочтен? Смягчение значения, не более.
Он отдался течению мыслей, поплыл по безмятежной глади созерцания, оглядывая, осматривая, иногда приближая к себе, подхватывая ладонью камешки, стекляшки, изрисованные листы воспоминаний. Вспоминал отстранено, с кем, как и о чем он говорил. Каким тоном, в каком месте, с какой целью.
Он искал, и он нашел.
Да, капитаном корабля ему еще не доводилось быть. И матросом. Только пассажиром, но это разве, что-то меняет? Неменяет. Значит, ему за океан. На другой материк, к горному разлому. Все очевидно и прозрачно, никаких других вариантов.
Что там, кто там, в разломе — древне зло, очередной спящий бог, заточенный ангел, прикованный цепями к скале архидемон, это не важно. Иди и делай. И лично. Как говорят крепкие парни с не менее крепкими головами, в другом мире: «Никто кроме нас!». То есть, кроме него. Кстати, а чем его приложил этот аутарх Слау Ра? В голове перед мысленным взором появилась картинка-комикс с высоким
Он чуть посомневался насчет себя и в своей равноценности замены, затем прервал процесс самоуничижения. Он не хуже, он лучше. Он гибче.
Так, цель определенна, путь известен — все прямо и за горизонт, теперь надо определяться с возможностями.
Что у него есть? О, как говорил один невысокий француз, у него это есть: «Деньги, деньги и еще раз деньги». Но на океанский лайнер с бортовой артиллерией ему их не хватит — местный океан обитаем не только подводными чудовищами в виде вкусных кракенов и диетических мясом акул, но и разным морским народом. Исские корсары, например. И одним из них краткое время был его Бруно — пиратствовал, мерзавец.
Вообще-то богатая и насыщенная жизнь была у мужика — стрелок из винтовали в капитанстве некого Марко Тодд. Пират, егерь, вице-капрал в личной армии Раннийского герцога, затем личный нянька-слуга этого пацана. Ну а теперь он Первый Зверь. Все, карьерный рост закончен, дальше расти некуда, вершина достигнута. Свобода воли? Не, не слышал.
Ладно, вернемся к мореманам — там, уже ничего не поправишь.
Итак, флот Островного королевства, флот Данатаской республики, производителя и поставщика лучшей в этом мире стали, флот Южного губернаторства, флот… И все изредка бьются друг с другом без объявления войны. Тлеющий конфликт на углях инцидентов. На «купце» или на шхуне переплыть через океан при таких условиях шансов будет пятьдесят на пятьдесят. А ему нужны все сто, вдруг при удачном выполнении миссии предусмотрен значимый бонус? Да, дано не мало, но может еще что-то подкинут? Например, возможность летать как птица? Было бы замечательно парить в небесах и гадить все на головы.
Он снова мысленно усмехнулся, одновременно анализируя и взвешивая себя на весах душевного равновесия — нет, это не истерика, это просто неудачная шутка.
Итак, первый пункт плана — добыть денег на крейсер океанского класса или как тут они зовутся — фрегат, бриг, бригантина? Вот на это.
Второй пункт — стать тем, кому продадут или построят корабль.
Третий пункт — достичь порта, где ему его продадут, построят или где он его захватит. Неважно и не значимо. Более критично расположение и принадлежность порта. То, что ему империя уже ни разу дом родной, это понятно. Из империи нужно уходить как можно тише и быстрее. Не обсуждается и не оспаривается.
Но вот куда и в качестве кого там быть? Имперским баронетом Дарт Серенусом? Фееричная глупость. Документы на это имя нужно уничтожить, имя сменить.
И дело тут не в том, нравиться ему или не нравиться, просто не нужно считать местных идиотами и в самом деле низшими. Он более чем уверен, что старшина Ночной гильдии Кребс и обе его Руки, давно уже «поют» в камерах приората. Впрочем, он вновь ошибается. Никто не «поет» и не рассказывает взахлеб о нем, все они умерли от остановки сердца. Ситх не скупцом, он щедро раздавал сторожей своего инкогнито — Печати молчания, налево и направо одарял, сеятель разумного. Всех, с кем говорил, кому приказывал, мимо кого проходил. Чрезвычайно предусмотрительный в этом моменте сукин сын!