Цена алчности
Шрифт:
— Не выйдет никто, — тяжело дыша, произнёс Болт, — поверили они, что мы от Зыби ноги уносили, иначе давно уже в наших спинах пуль было бы, что иголок у Дикобраза.
— Лучше подстраховаться, — возразил Иван, успокаивая ходящие ходуном лёгкие: спринт в «Мембране» с «Латником» сверху — занятие не из лёгких… — Кто знает, что взбредёт в их зомбированные головы. Отрежут нас от остальных — пиши пропало!
— Это не Зомби, — качнул головой поисковик. — Зомби никогда не вляпываются в аномалии, они их чувствуют.
— Так это же Лизун. — Берёзов прикинул, увидит ли огонь Лемур, если пустить сигнальную ракету. — Ты разве не почуял запах?
— Не имеет значения. — Болт сел, облокотившись на опору. — Зомби не вляпываются в аномалии. Для них нет
Берёзов пару мгновений молчал, обдумывая услышанное, после чего поднялся на ноги и повесил автомат на грудь.
— Пошли к остальным, — произнёс он, глядя на поисковика, — о том, что видели, пока никому ни слова!
— Не дурак, — хмыкнул Болт, подбирая лежащий рядом автомат, — догадываюсь.
К пригорку-перекрестку вернулись без происшествий, хотя до самых зарослей, пока здание лаборатории ещё можно было видеть, Ивана не покидало ощущение ведущейся за ними слежки. Он поймал себя на мысли, что непроизвольно облегчённо вздохнул, едва они скрылись в кривых зарослях синюшно-жёлтого леса.
Экспедиция уже заканчивала свою работу Отключившегося Осьминога поместили в клетку и как раз укрепляли её дополнительными витками металлической ленты. Излучающая потоки счастья Лаванда не отходила от мутного бронестекла, забранного мощными прутьями, разглядывая спящего зверя.
— Это просто невероятная удача! — встретила она появившегося Берёзова. — Иван, вы просто волшебник!
— Кошмар какой-то, — улыбнулся Берёзов, глядя в восторженно пылающие глаза Лаванды, — нормальные мужики дарят женщинам цветы, а я подсунул смертельно опасное чудовище и — кто бы мог подумать! — вижу столько счастья!
Лаванда привстала на цыпочки и чмокнула его в чумазую щеку.
— Вы прелесть! — заявила она и обернулась к своим коллегам: — Закрепили?
Стоящий неподалеку Лемур с ехидной улыбочкой показал Ивану большой палец. Тот погрозил кулаком в ответ. Есть свои плюсы в том, что Медведь не входит в их группу. Иначе стёба было бы на месяц вперёд.
— Осталась одна заклёпка, — ответил один из учёных с заклёпочником в руке.
— Отлично! Теперь необходимо как можно скорее вернуться в лабораторию! — воскликнула Лаванда. Казалось, ещё мгновение, и она начнет пританцовывать от восторга и нетерпения. — Туман! Лемур! Мы можем возвращаться?
— Как всё прошло? — Лемур вопросительно посмотрел на Берёзова.
— Нормально, — Иван одними глазами подал ему едва заметный знак, — вокруг чисто.
— Это радует. — Лемур вернул ему взгляд, сообщая, что принял скрытый намёк, и тут же обернулся к остальным бойцам: — Тогда выдвигаемся.
Он назначил четверых своих людей в помощь учёным — тащить потяжелевшую клетку, и спустя пять минут экспедиция двинулась в обратный путь.
6
Официант принес заказ, и на время выставления салатных тарелок и чайных кружек разговор пришлось прекратить. Некоторое время Лемур молча ковырял вилкой в блюде с мясной нарезкой, дожидаясь ухода официанта, после чего негромко спросил:
— Ты уверен? — Они сидели в небольшом новомодном кафе с громким названием «Жёлтая Зона». С тех пор, как территория «Ареала» подошла к Ухте почти вплотную, тематика Зон стала особенно популярной, и количество всевозможных баров, бистро и прочих закусочных, оформленных в духе природных и техногенных катастроф, росло со скоростью популяции австралийских кроликов.
— Насчет Ферзя — абсолютно. — Иван разорвал бумажную трубочку-пакетик и насыпал в дымящуюся кружку немного сахара. — Насчет Ветра — на восемьдесят процентов, он не отходит от Салмацкого ни на шаг, вряд ли он ни при чём. Вспомни операцию в Порожске, той мёртвой деревне, где брали Ашота Хромого. Когда он погиб якобы при попытке к бегству. Тогда группа Ветра отходила самая крайняя, и Ферзь шёл вместе с ними.
— Это могло быть простым совпадением, — возразил Лемур, — я Виталю давно знаю, он мужик горячий, конечно, но не гнида. Мы не одну операцию с ним провели. Не верится мне как-то, что он продался каким-то там врагам или мутит криминальную возню на пару с Ферзём.
— Вполне может быть, что ты прав. — Берёзов облокотился на спинку старательно искорёженного Дизайнером пилотского кресла. Их столик был стилизован под разбитую кабину рухнувшего в Зоне вертолета. — Никаких прямых доказательств у меня нет, иначе я встречался бы не с тобой, а с кем-нибудь из контрразведки. Но косвенных свидетельств слишком много, чтобы не задуматься. Смотри сам: сначала шпионскую лабу не могут отыскать больше полугода, при этом те, кто в ней работает, и те, кто её обеспечивает, наведываются туда регулярно, а наш Спецотряд никак не может её разыскать, а ведь у нас есть «Ариадна». Даже если представить, что у них она тоже имеется, это означает, что наши шансы как минимум равны. Я уже не говорю о том, что в Зелёной Зоне наши возможности намного выше: вертолёты, техника, радиоперехват и так далее. Но толку до сих пор никакого. Все операции по поиску лабы возглавляет и ведет лично Ферзь, и все они, заметь, не просто оканчиваются ничем. Каждый раз происходит какая-нибудь дрянь, словно намекающая нам на то, что искать лабораторию есть занятие неблагодарное, опасное для жизни и вообще бессмысленное. Вы несколько месяцев рыскаете по Жёлтой, постоянно нарываясь то на бешеное зверьё, то на Зомби, но найти ничего не можете. Потом происходит тот случай, из-за которого мне пришлось пропахать на брюхе чуть ли не сквозь аномалию. Я помню, как Медведь бурчал что-то вроде того, что бандюки будто точно знали, где вы пойдёте, и ждали вас специально. Операцию словно намеренно провалили. А то нападение на нефтенакопитель? Это, конечно, не доказательство, но у бандитов тогда оказалась свежая информация из внутренних документов службы безопасности. Словно нападение на Сиецотряд было специально приурочено к диверсии на нефтенаконителе!
— Медведь вечно чем-то недоволен, — отмахнулся Лемур, — и его с нами не было, если помнишь. Так что это не показатель.
— Он не сам придумал, что бандюки тогда вас; поджидали. — Иван покачал головой. — Кто-то из раненых ему рассказал в «вертушке» на обратном пути. Я слышал обрывки фраз.
— Не буду спорить, — нахмурился Лемур, — я шел в ядре отряда, за боевое охранение отвечал Виталя… — Он вдруг замолчал и нахмурился ещё сильнее. — А ведь и действительно… странно как-то всё тогда получилось…
— Вот и я о том же, — вздохнул Берёзов, — все операции по поиску лабы заканчиваются провалом, на первый взгляд по причинам, ни от кого не зависящим. Но если задуматься, то возникают вопросы. И в центре их — Ферзь с Ветром. Третий момент: наш крайний выход в поиск вместе с контрразведками. Они вытащили из кого-то точные координаты лабы, но Салмацкий с самого начала заявляет, что это чушь и деза, ничего в этом районе быть не может. Выходит, он эту местность хорошо знал, но при этом вывел отряд к лаборатории с самого опасного места и утверждал, что ближе подойти нельзя. Хотя с другой стороны к лабе ведет широкий коридор, и Ферзь, имея в руке «Ариадну», не мог того не знать. Более того, он заявляет, что на самой лабе сидит Зыбь, и даже даёт контрразведчику воспользоваться своей «Ариадной». Естественно, тот, не имея никакого опыта работы с «Ареалом», не может отличить Зыбь от Лизуна и даже понятия не имеет, что именно видит. Всё, что ему остаётся, это обалдеть от страха и признать правоту Ферзя. Но Салмацкий по Зонам ходит не первый год, да ещё и с «Ариадной», он прекрасно отличает аномалии одну от другой. Он знал, что на лабе Лизун, как знал и о существовании безопасного коридора к ней. Вывод простой: Ферзь очень не хотел, чтобы отряд добрался до лабы. Вопрос: почему? Зачем ему это нужно? Я уже не говорю о драке с внезапно взбесившимся зверьём. Как вообще она стала возможной?