Цена идеала

Мун Лисса

– Что ж, тогда без лишних слов предлагаю перейти к делу. – Яэ требовательно протянула руку к Итеру, и он, чуть поколебавшись, отдал свёрток. – Думаю, вы заслужили дополнительное вознаграждение за то, что преодолели весь этот нелегкий путь, – она повела их за собой вглубь острова. Глаза Паймон загорелись при этих словах, и она потянула Итера за кончик шарфа. – Но сначала позвольте проверить целостность товара.

Кицунэ шла впереди всех, с интересом пролистывая страницы рукописи. Курода семенил рядом и пытался заглянуть ей через плечо, не в силах унять любопытство. Паймон вслух перебирала возможные награды, особенно

радуясь перспективе вкусно поесть за чужой счет или заработать пару лишних тысяч моры. Итер почти ее не слушал. Мысленно он планировал, когда и кого сегодня навестит. После получения награды можно зайти к Аято, Аяке и Томе. Если повезет, он застанет дома Еимию. Наверняка где-то в городе слоняется Итто в поисках новых злоключений, пока Куки разруливает неприятные ситуации, а Кудзе Сара…

– Что. Это. Такое?! – Из мыслей его вырвал прогремевший словно гром среди ясного неба голос Яэ. Кицунэ стояла к ним спиной, но вся ее поза выражала крайнюю степень раздражения. Вокруг нее собирались грозовые тучи, сверкая молниями электро стихии. Итер видел ее такой впервые. И это вызывало жуткий страх. Паймон испуганно пискнула откуда-то слева. Курода застыл, как кролик перед удавом.

Медленно обернувшись, Яэ с каменным лицом сунула растерянному Итеру в руки несчастную рукопись. Верхняя страница была испещрена аккуратным убористым почерком… примерно до середины листа. Ниже строчки растеклись от влаги и смешались в абсолютно непонятные разводы, уничтожая любую возможность прочитать написанные здесь слова.

Итер сглотнул, чувствуя неприятный комок в горле. Под верхней страницей обнаружилась такая же.

Концовка книги была стерта практически полностью.

– И как теперь прикажете мне это публиковать? – спросила Яэ, рассматривая свои идеальные ногти, будто именно они сейчас интересовали ее больше всего.

– Я… я не знаю, как так получилось, – извиняющееся пробормотал Итер.

– Я же говорила, что не стоило открывать книгу и читать ее! – возмущенно отчитала его Паймон.

– Так это по твоей вине она испорчена? – спросила Мико нарочито равнодушно. В небе над ними оглушительно прогремело.

Итер сглотнул и, осознав, что никакими извинениями он тут не отделается, тут же выпалил:

– Я могу поехать обратно и попросить Альбедо восстановить концовку! Мы друзья, он не откажет!

Небо немедленно просветлело. Губы Мико растянулись в дьявольскую улыбку.

– Друзья, говоришь? – спросила она. Выражение ее лица ясно давало понять, что теперь Итера не ждет ничего хорошего.

– Ну… да, – ответил он, хотя все его существо сейчас очень хотело отрицать этот факт.

– Заново переписанной концовкой ты теперь не отделаешься.

***

Холодные колючие ветра Драконьего хребта пронизывали до самых костей. В который раз Итер пожалел, что не потратил лишнюю минуту на тёплую одежду и пошел так, в чем был.

Но даже не холод был его главной проблемой. Мико разошлась настолько, что его мелкая оплошность переросла в настоящую головоломку. «Возьми у Мела интервью. Пусть он ответит на самые личные и пикантные вопросы. Читатели должны знать все: от его предпочтений в одежде до подробного описания его любимого человека!»

Итер взглянул на разрушенный мост, за которым скрывался лагерь алхимика, и сильнее сжал список тем, которые, казалось, уже успел выучить наизусть. На грани сознания мелькнула мысль, что он почти не знает Альбедо, так как не смог ответить на большинство вопросов. Особенно загадочными для него являлись любовные отношения алхимика. Он не знал, кто ему нравится, какие у него вообще предпочтения, да даже просто особые симпатии! Если, конечно, не считать Кли, ставшей Альбедо сестрой, и Сахарозу, с которой он проводил чуть больше времени, чем с остальными. И то, обсуждения экстрактов из лягушек и стихийные зелья вряд ли можно было назвать романтичным.

Альбедо все еще оставался для него загадкой.

И Итер совсем не знал, как же начать такое личное интервью.

Паймон бы обязательно нашла нужные слова. Но ее сейчас с ним нет.

«Это ты испортил рукопись, тебе и отдуваться! А в горы я не полезу ни за что! Там слишком холодно», – возмущалась она перед их расставанием. Возмущения периодически прерывались судорожным чиханием, и Итер не мог винить ее в желании остаться в теплом Мондштадте. Особенно сейчас, когда у него самого судорожно стучали зубы.

Итер снова проклял свою небрежность. Если бы он не испортил рукопись, то такой неловкой ситуации бы не возникло. Но нельзя ничего исправить, если стоять на месте. С этими мыслями он привычным движением развернул планер и плавно перелетел на другую сторону.

Лагерь Альбедо остался таким же, каким он его запомнил. Горящие факелы освещали шкафы и полки с многочисленными склянками и книгами. В дальнем углу находился художественный уголок – место, где Альбедо писал картины. Справа стоял рабочий стол, окружённый странными алхимическими приборами, чьё назначение при первом взгляде представлялось довольно туманным. Посередине горел костёр, даривший тепло всем посетителям. И хозяину, который сейчас сидел перед ним, изящно закинув ногу на ногу, и читал незнакомую Итеру книгу в тёмной обложке.

Будто почувствовав на себе чужой взгляд, Альбедо поднял голову и посмотрел на нежданного гостя. Тонкие светлые брови удивленно приподнялись, но алхимик тут же улыбнулся тепло и приветливо.

– Здравствуй, Путешественник. – Альбедо захлопнул книгу, встал, слегка поправил пальто, выпрямляя его от невидимых складок, и, положив весомый томик на стол под идеальным углом, подошел к Итеру. – Не ожидал твоего прихода.

– Привет, – выдавил путешественник и неловко улыбнулся, чувствуя себя до невозможности глупо и не зная, с чего начать. Внезапный порыв ветра выбил все невнятные мысли, и он зябко поежился. Альбедо нахмурился и, тут же стянув свой плащ, накинул его на чужие плечи, игнорируя протесты. Итер не мог отрицать, что так стало гораздо теплее, но от такой заботы смутился еще больше. Видеть Альбедо в одной синей рубашке оказалось совершенно непривычно.

– Не переживай за меня, – попросил Альбедо, поправляя на нем воротник своего плаща. – Я менее чувствителен к холоду, чем ты.

– Я сам виноват. Не оделся как нужно, – пробормотал Итер, виновато отводя глаза. Альбедо стал застегивать пуговицы, чем смущал путешественника еще больше. Его движения были неторопливыми и осторожными, даже нежными, будто идеально выверенными. Ни одного лишнего действия. – Ты слишком добрый, – вздохнул Итер, чувствуя случайные прикосновения к своему обнаженному животу, когда ловкие изящные пальцы быстро застегивали последние нижние пуговицы.