Цена империи. Чистилище
Шрифт:
Человек закончил молиться, рука чуть удобнее отодвинула от глаз документ, который лежал на столе. Это донесение из далекой северной столицы стоило того, чтобы уделить ему пристальное внимание. Где же он остановился? Ах, вот десять первых фамилий — семья покойного императора Александра II. Кто у нас дальше?
11. Константин Николаевич, младший брат императора Александра II, генерал-адмирал, глава группы либералов, пятьдесят два года.
12. Александра Иосифовна, его жена, урожденная Саксен-Альтенбургская, пятидесяти лет.
13.Константин Константинович, их сын, двадцать один год
14. Дмитрий Константинович, их младший сын, девятнадцати лет.
Что за косноязычный писал сей доклад: «их младший сын» и понимай, как хочешь? —
15. Петр Николаевич, сын Николая Николаевича (старшего), шестнадцати лет.
16. Георгий Михайлович, сын Михаила Николаевича, шестнадцати лет
17. Сергей Михайлович, сын Михаила Николаевича, десяти лет.
Бедные дети! Короткая молитва. Да и список подходит к концу.
18. Екатерина Михайловна, внучка Павла I, герцогиня Мекленбург-Стрелицкая, пятидесяти двух лет.
19. Георгий Георгиевич Мекленбург-Стрелицкий, ее сын, двадцати лет.
20. Михаил Георгиевич Мекленбург-Стрелицкий, ее сын, шестнадцати лет
Старик пожевал губами, обдумывая прочитанное. Надо же! Двадцать Романовых исчезли из этого мира! Какой интереснейший расклад получается! Конечно же, с этим взрывом слишком много непонятного. К тому же ходили слухи, что для чего-то в Россию нелегально ввозят большое количество динамита, но чтобы так! Неожиданность. Но все в руке господа нашего! Опять короткая молитва. Кому это выгодно? Тут ответ ясен. Но сами островитяне постарались, или? И тут мелькнула какая-то мысль. Ассоциация… «Старость… не поспеваю за мыслями», — горько подумал про себя генерал иезуитов, поднял колокольчик и позвонил в него, рассыпая по древнему дворцу серебристую призывную трель.
— Позови Анджея…
Голос генерала звучал тихо, но был при этом спокойным и уверенным. Генерал Бек поднялся к вершинам власти из самых низов: он происходил из бедной семьи в Бельгии, добрые люди помогли пройти обучение в школе и поступить в семинарию. В 1819-м году он стал священником в небольшом городке Уккела, но уже в 1820-м примкнул к Ордену Иисуса в Хильдесхайме. В 1825 году он придворный капеллан в маленьком герцогстве Ангальт-Кётен, а уже в 1830-м единственный професс[2] в Вене, способствовал открытию иезуитских школ в городах Австрии. В 1852-м году становится руководителем провинции в столице Австро-Венгерской монархии, а уже в июне 1853 года его выбирают генералом — пожизненным руководителем организации. Для иезуитов наступили тяжелые времена. Главной целью воссозданного в 1814-м году Ордена стало противодействие рабочему движению и социализму. Казалось бы, какое рабочее движение, когда только-только отгремели Наполеоновские войны? Но уже тогда святой престол рассмотрел призрак социализма, который неприкаянно бродил по Европе. И решил натравить на него своих верных псов — иезуитов. Очень быстро количество членов организации выросло с нескольких сотен до нескольких тысяч, стали открываться все новые учебные заведения, в которых иезуиты вербовали талантливую молодежь в свои ряды. Но тут против них стали выступать правители самых разных государств, откровенно испугавшихся резкого укрепления влияния Ордена Иисуса и папского престола в своих странах. Кроме резкого противодействия в России, где это было неудивительно, иезуиты были изгнаны из традиционно католических стран: Испании, Сицилийского королевства, Германских княжеств, даже из Рима пришлось уйти, перенеся резиденцию в Фьезоле. Петер Ян Бек выбрал этот небольшой городок неслучайно: тут располагалась духовная семинария, в которой влияние иезуитов было всегда очень сильным, даже в годы их официального запрета, кроме того, их преподаватели имели отношение и к первой в мире сельскохозяйственной академии, которая открылась в аббатстве Бадия-Фьезолано. Сейчас генерала Бека беспокоило положение Ордена Иисуса во Франции — власти страны склонялись к изгнанию иезуитов не только с территории метрополии, но хотели закрыть для них и свои провинции. И тут такие новости из России!
Анджей Сикорски явился на вызов генерала буквально через десять минут. Ему недавно исполнилось сорок пять лет, он был серьезным богословом и талантливым исполнителем, подающим большие надежды. Внешне он был полная противоположность своему генералу. Ян Петер был высок, худощав, с резкими, крупными чертами лица: мясистым носом, тяжелой челюстью, выдающимися скулами, высоким лбом с тяжелыми надбровными дугами, и очень внимательными глубоко посаженными глазами. С этим обликом гармонировали большие руки с грубыми пальцами и большие ступни ног. Анджей же был типичным польским аристократом с тонкими чертами лица, невысокого роста, с намечающимся брюшком и яркими голубыми глазами в чуть выпученных глазницах. Его голову покрывала густая светлая шевелюра, а вот Бек был почти лыс. Он был уже профессом (действительным членом ордена) и адмонитором при генерале (негласным контролером со стороны папы). Остановившись напротив кресла высокого (в прямом смысле этого слова) начальства Анджей склонил голову, выражая готовность выслушать указания генерала. Но начало разговора заставило его вздрогнуть.
— Знаете, почему я выбрал для резиденции именно Фьезоле, сын мой? — прозвучал вопрос, на который тут же последовал и ответ.
— Тут самый здоровый климат в этой стране: горы закрывают от непогоды, а в дождливые времена вола не задерживается на склонах холма, стекая в болотистые низины, в которых люди болеют и умирают так быстро… Я уже очень стар, болезни мешают работать мне даже здесь, в целебном климате Фьезоле, и потому вынужден искать преемника, который в недалеком будущем возьмет на себя груз ответственности за то дело, которому посвятил себя Орден.
Произнеся эту небольшую речь, генерал замолчал. Анджей так же молчаливо ждал продолжения беседы. Правда, пауза длилась недолго, казалось, Бек обдумывал какую-то мысль, после чего произнес:
— Вы знакомы с ситуацией в России, брат мой? Как вы ее оцениваете?
— В Российской империи наступает период нестабильности. По закону наследовать престол должен малолетний внук императора, но тут возникает вопрос с регентством, а это, несомненно, вызовет ослабление государства. Вполне возможно, что корону Российской империи водрузят на кого-то из живых братьев императора или даже на принцессу Эдинбургскую…
— Последнее весьма благоприятно было бы для британской короны, а для святого престола?
— Я считаю, брат Петер, что последний вариант наименее вероятен. Проанглийская партия в России достаточно влиятельна, но не готова взять власть, за ней нет вооруженной силы.
— Да, в наше время мушкет рождает власть, брат Анджей. Вам лично эта ситуация ничего не напоминает?
И генерал Бек пристально стал рассматривать лицо совершенно безмятежного собеседника.
— Сия ситуация схожа с династическим кризисом Смутных времен, когда на трон Московии претендовали в том числе и католические монархи. А появление кесаря Дмитрия тогда было крайне удачным событием в плане ослабления государства схизматиков.
— Интересно… Скажите, у покойного императора была любовница… и даже дети…
— Вы совершенно правы, брат Петер. Екатерина Долгорукая. Она фаворитка императора последние четырнадцать лет и родила ему четырех детей, сыну Георгу сейчас семь лет. По слухам, император хотел после смерти супруги, которая должна была произойти со дня на день, сочетаться с фавориткой браком и добиться признания ее детей…
— Вот как… А сама Екатерина? Что вы можете сказать про нее?
— Она не амбициозна, умна, скромна и старается не выпячивать свою связь — за нее все это делал император, ее покои в Зимнем дворце располагались сразу над покоями покойной императрицы.