Цена манильской сигары
Шрифт:
Крохотный дворик, крылечко, узкая дверь. Вхожу и удивляюсь. За столом старушка. Из тех, что сидят на завалинках в наших далеких сибирских деревнях. Ситцевый платочек с узелком под подбородком, унты (хотя на дворе жара), сарафан.
— Корреспондент «Правды», — представился я и на всякий случай добавил, — из Советского Союза.
Старушка посмотрела на меня, улыбнулась и, протянув худую, в синих прожилках руку, сказала:
— Ксения Федоровна Цуганова.
— Принес вам газету «Голос Родины». Выписываете?
Она помолчала, непонимающе глядя на меня. Тогда я на всякий случай повторил это по-английски.
— Да-да, — закивала она и тут же взяла лупу. — Я свободно читаю по-русски, а вот говорить почти разучилась. Как-никак шестьдесят с лишним лет на чужбине…
На глазах появились слезы, Ксения Федоровна смахнула их кончиком платка. Она родилась во Владивостоке. В 1915 году отец с матерью отправили Ксению в Харбин, к родственникам, чтобы она училась на продавщицу. Девушка быстро и хорошо освоила дело, и вот она уже в Шанхае, в крупном обувном магазине. Хозяин процветал. Масштабы дела расширялись. Решил открыть филиал в Маниле. А чтобы не загубить дело, посылал туда своих лучших продавцов. Среди них Ксению.
В 20—30-е годы на Филиппинах было около четырехсот русских. В 1937 году здесь закончили строительство православной церкви, и на церемонии открытия отец Ерохин (жил до революции на Камчатке, потом во Владивостоке, после революции в Дальнем) произнес речь. «Главная наша задача, — сказал он, — помочь Филиппинам устоять перед коммунизмом».
— Не все разделяли мысли Ерохина, — говорит Ксения Федоровна. — Ведь среди нас были не только беляки, да они-то потом бежали в богатые страны. А здесь остались в основном матросы с кораблей, не вернувшихся на родину, да такие, как я, путешественники поневоле. В церковь мы ходили, потому что были верующими, а главное, чтобы встретиться с земляками. взять русские книги — при церкви была неплохая библиотека.
Большинство из этих четырехсот человек погибли во время второй мировой войны: либо под японскими, либо под американскими бомбами, иные — на поле боя, а точнее, в море — многие были призваны в американскую армию в качестве санитаров на военных судах.
— Вот так и доживаю свой век, — вздохнула Ксения Федоровна. — Муж мой, Иван, умер, был он человек хороший, но непутевый. Нет, хмельного в рот не брал, как некоторые, деньги копил. Руки у него были золотые, механиком слыл отличным. Накопив и поддавшись рекламе, вложил все деньги в акции нескольких компаний. А они прогорели, акции превратились в дым. Все, кроме акций одной страховой фирмы. Фирма небольшая, акций у меня немного. Но, слава богу, хватает на оплату жилья и чтобы не умереть с голоду.
И тут старушка расплакалась. Пора было уходить…
«Поэты советские, здравствуйте!». Ниже это приветствие Амелита Рейсио Крус дает на тагальском языке. Так построена вся книга — сборник избранных произведений поэтов нашей страны. Сначала стихотворение, например, Владимира Маяковского, а рядом — перевод. Книга — плод многолетнего труда филиппинки, которая самостоятельно овладела, по ее словам, «удивительно красивым словом великой социалистической страны».
— Я ставила перед собой две задачи, — рассказывает А. Р. Крус, — познакомить филиппинцев с литературой Советского Союза, от которого нас долгое время отгораживали колонизаторы, сначала испанские, а потом американские, и одновременно оказать помощь тем, кто решил научиться читать и говорить по-русски, А таких на Филиппинах становится все больше и больше.
Это на самом деле так.
— Русско-английский словарь — бестселлер номер, один, — говорит заведующая секцией справочной литературы крупнейшего в Маниле книжного магазина «Нэшнл бук стор». — Его раскупили мгновенно. Представляю, что будет, если на полки поставить русско-тагальский! А такой, я знаю, в СССР выпущен. Еще в тысяча девятьсот шестьдесят пятом году.
Желание познакомиться с нашей страной, ее историей, театром, наукой, поэзией на Филиппинах растет.
Причем среди людей всех возрастов, представителей разных социальных слоев. В одном из классов в Доме советской культуры в Маниле над учебником русского языка склонились известная филиппинская писательница Норма Хапитана, служащий Манильского зоопарка Антонио Наварра, студент университета Де ла Салль Эрик Эррудо, молодой бизнесмен Нес Герерро. У всех своя цель. Н. Хапитана решила подготовить исследования по советской литературе. Работая над книгой советских поэтов, пришла к выводу, что по достоинству можно оценить их творчество, только прочитав стихи в оригинале. Студента, как это ни покажется странным, привлекла прежде всего трудность его изучения. Для Э. Эррудо это форма самоутверждения, вызов тем западным, прежде всего американским, идеологам, которые смотрят на филиппинца свысока, явно или скрыто, пытаются привить им комплекс неполноценности, о чем, кстати, говорили участники одной из студенческих конференций. Любитель животных надеется прочитать книги о советских зоопарках и дрессировщиках и тем самым расширить свои познания. А бизнесмен сказал, что связи с СССР постоянно расширяются и если сегодня не выучить русский, то завтра может быть уже поздно — обойдут конкуренты.
Русский язык начинает входить в филиппинскую жизнь. Его стали преподавать в ряде университетов и учебных заведений, где готовят кадры для дипломатической службы. В Манилу уже приехали двое советских преподавателей. Ведут обучение и филиппинцы, которые изучали русский язык в Советском Союзе. В редакции одной из центральных газет мне сказали, что в иностранный отдел приглашен человек, знающий русский.
— До сих пор, — пояснил редактор, — мы сообщаем о материалах советской печати в изложении западных телеграфных агентств. А излагаются они весьма и весьма тенденциозно. Пора знакомиться с советской точкой зрения, отражаемой вашими средствами массовой информации, из первых рук.
«Кунг наис нга кайя нанг Русо на макипагдигмаан» — так по-тагальски звучат последние две строки из стихотворения Е. Евтушенко «Хотят ли русские войны?», которое вошло в сборник, составленный Амелитой Крус. Этот небольшой сборничек пока еще написан от руки и размножен на копировальной машине. Однако составитель (и переводчик) выражает твердую уверенность в том, что найдется издательство, которое выпустит книгу в свет массовым тиражом.
ВСТРЕЧИ С ПИТЕРОМ УСТИНОВЫМ
Он приехал на Филиппины зимой 1982 года для участия в Международном кинофестивале. Однако вскоре стало известно, что Питер Устинов возложил на себя еще одну миссию — предложил ЮНИСЕФ свои услуги, с тем чтобы изучить положение детей на Филиппинах.
Он не избегал журналистов, не обвинял их в назойливости, но и не заигрывал с ними. Предложение встретиться с прессой принял сразу. Войдя в конференц-зал филиппинского представительства ООН в Макати, Устинов тут же стал предметом пристального внимания.
Накануне приезда Питера Устинова в Манилу газеты подробно рассказали о нем, его творчестве, привычках, хобби. Окончив в шестнадцать лет Вестминстерскую школу, П. Устинов поступил в Лондонскую театральную студию. В восемнадцать он уже профессиональный артист, в девятнадцать — подающий надежды драматург (известность ему принесла пьеса «Дом раскаяния»), а в двадцать — режиссер.
Едва начав творческую карьеру, Питер вынужден был надеть военную форму. «Я прослужил в армии четыре с половиной года рядовым», — вспоминает он. Творческий расцвет Устинова наступил после войны.