Цена наслаждения

Коул Кресли

Грант чувствовал, что должен овладеть ею прямо здесь, у стены, иначе он, несомненно, погибнет.

– Я хочу тебя, Виктория, – произнес он, снова посягая на ее рот, чтобы приглушить ее крики. С каждым толчком ее языка пульсирующая мужская плоть становилась все тверже.

Грант освободил ей руки, потом зажал в кулаке шелк ее платья, задирая его вверх.

Тори судорожно вздохнула и, хватая Гранта за грудь и бедра, не в силах удержаться от ласк, принялась гладить его.

Но неожиданно она замерла и, оторвавшись от его губ, пробормотала:

– Погоди.

Я что-то слышу.

– Не бойся, там нет ничего, дорогая. – Грант снова поцеловал ее, собирая и комкая юбки, но когда Виктория прижалась к нему всем телом, он вдруг увидел краем глаза, что в коридор вошел его брат.

Дерек загородил рукой глаза, будто пораженный ярким светом.

– Черт побери, я прошу прощения и ухожу. Извини, брат.

Однако по голосу Дерека Грант догадался, что он улыбается.

Тори откинула голову к стене.

– Где-нибудь есть скала поблизости, чтобы я могла с нее броситься?

– Я только радуюсь, что он не увидел нас двумя минутами позже, – пробормотал Грант низким рокочущим голосом.

– О, так ты уверен, что я продолжила бы?

– А разве нет?

Тори поджала губы.

– Не суть важно. Если я что-то испытываю, это еще ничего не значит. И как это тебе еще не расхотелось меня целовать – ты ведь ясно обозначил свои чувства ко мне.

– Равно как и ты свои. – Грант нахмурился. – Подождешь минуту, пока я сделаю мои чувства ясными?

– Посуди сам. Ты считаешь, что то, чем ты занимался со мной, было ошибкой. – Тори начала нервно постукивать по его груди кончиками пальцев. – А еще ты сказал, что я всегда буду тебе помехой и что тебя бросает в дрожь при мысли о том, как я буду вести себя в Англии.

Лицо Гранта напряглось.

– Так тебе Йен разболтал это? Я набью ему...

– Не стоит. Я подслушала ваш разговор.

– Весь целиком? – Грант покраснел, внезапно почувствовав себя очень неуютно.

«Интересно, что там еще было сказано?» – подумала Тори, Она пыталась прочитать это в его глазах, но они были закрыты.

– Достаточно и того, что я услышала. Ты сказал, что собираешься жениться на мне и что к этому тебя привели твои ошибки.

Гранта передернуло.

– И потом, когда ты говорил мне, что мы должны пожениться, то, по сути, подтвердил все, что было тобой сказано прежде. – Тори покачала головой. – Как могло так получиться, чтобы то, что мне представлялось таким замечательным, для тебя было ошибкой?

– Потому что... потому что, сделав это, я злоупотребил доверием твоего дедушки, а также нарушил собственную клятву. Но я хотел тебя так безумно, что повернулся спиной к своему обещанию, к своей чести.

– Ты хотел меня... безумно?

– А разве ты не видела, что я полностью потерял над собой контроль! – Голос Гранта вновь окреп. – Или ты забыла, как я еще оставался в тебе, а моя плоть уже отвердевала снова?

Тори почувствовала, как у нее загорелось лицо от воспоминаний.

– Я не знала, – прошептала она. – Может, я была для тебя просто очередным увлечением? Откуда мне было знать, если я не имела никакого опыта?

– Ни одна женщина не могла меня соблазнить и никогда не соблазняла так, как ты, Виктория, – признался Грант.

Она почувствовала непередаваемое удовольствие от этих слов, но потом лицо ее вновь омрачилось.

– Это не отменяет всего остального, что ты мне говорил.

– С тех пор как я смог увидеть тебя здесь, с моей семьей, для меня многое прояснилось. Там, на корабле, ты вытворяла множество бесстыдных вещей и делала это, просто чтобы поддразнить меня. Теперь я знаю, почему ты так себя вела.

Что было, то было. Действительно, тогда она делала много чего лишнего.

– А пожилые женщины сегодня утром? Ты видел, как они смотрели на меня. Тебя это не смущает?

– Они смотрели на тебя так потому, что ты была растрепанная, запыхавшаяся и живая, – пояснил Грант. – Они о таком и мечтать не смели. – Он сдвинул брови, осененный внезапной догадкой. – Погоди, значит, ты знала, что я собираюсь просить тебя выйти за меня замуж?

Тори молчала, разглядывая подол своей юбки.

– Так вот почему ты высказала мне предложение найти себе кого-то еще? – Грант нахмурился.

– Наконец-то ты понял! – Тори посмотрела ему в глаза. – Ты уязвил мою гордость. Ты ранил меня слишком больно, и я не видела возможности выйти за тебя замуж.

Она подумала, что Грант будет взбешен, но он, казалось, просто углубился в мысли.

– Ты не могла сказать ничего, что огорчило бы меня больше. Ты играла на моих страхах.

– А как еще я должна была действовать?

Грант схватил ее руку и поцеловал кончики пальцев.

– Мы должны пожениться. Я больше не могу задирать твои юбки и брать тебя в коридоре.

– Пожениться? И тогда ты сможешь?

– Тогда в этом просто не будет нужды. – Губы Гранта сложились в ленивую соблазнительную улыбку, и Тори почувствовала, что грудь ее слишком тесна для сердца. – Если б мы делили постель ночью, то к утру насытились бы оба. – Он тут же тряхнул головой и пробормотал себе под нос: – Хотя я не думаю, что когда-нибудь смогу тобой насытиться.

В ответ у нее родились слова, которые она была беспомощна сдержать.

– Я люблю тебя!

Грант издал низкий звук, потом поцеловал ее долгим, страстным поцелуем, но не вернул ее слов. Тори оттолкнула его.

– Я сказала, что люблю тебя. Эти слова равны вопросу и заслуживают какого-то ответа.

Грант опустил голову.

Это было подобно пощечине – узнать, что он не чувствует того же. Впрочем, это и так ясно, но все-таки она ожидала услышать хоть что-то. Он мог бы сказать, что в нем растет это чувство, что он когда-нибудь может ее полюбить. «Ну просто дай мне чуточку больше, чтобы я могла удержаться!» – кричал ее разум. Отсутствие этих слов было подобно удару, такому резкому, что Виктория не знала, хватит ли ей сил оставаться на ногах.