Цена наслаждения

Коул Кресли

Кэмми улыбнулась, потом порывисто обняла Викторию.

– Ну вот, я уже чувствую себя лучше. Ты хороший друг и мне как сестра, Тори.

– Это нетрудно, потому что ты создаешь все условия для этого, – заметила Тори, но прежде чем она успела сказать что-то еще, Кэмми поспешила сменить предмет разговора.

– Мы должны проверить, не проснулся ли твой дедушка, – предложила она, зная, что Тори настроена проводить с графом как можно больше времени.

Виктория торопливо кивнула. Обе они боялись, что при отсутствии внимания граф может протянуть совсем недолго.

– Прошло

уже много дней, – в отчаянии причитала Серена; ее толстые локоны, похожие на сосиски, подпрыгивали от рыданий. – Йен сказал, что у него есть ко мне какое-то дело и собирался со мной встретиться, но так и не приехал. Я посылала лакея в его холостяцкие апартаменты, но он не смог там никого найти. Сосед рассказал ему, что моего мальчика видели на улице среди каких-то людей. – Она со стенанием взмахнула кружевным носовым платком, показывая куда-то сзади себя. – Наверное, с этой преступной бандой, вербующей матросов!

Грант видел, что Дерек едва удерживается оттого, чтобы не рассмеяться. Трейвик – завербованный!

Это было бы забавно. Чтобы такой мот и сибарит жил, как обычный матрос? Грант был готов поспорить с кем угодно, что для его кузена это явилось бы идеальным наказанием за его беспутство.

Аманда подсела к сестре как можно ближе, опасливо посматривая на ее подпрыгивающие фижмы.

– Послушай, Серена, прежде всего тебе нужно успокоиться. – Она похлопала ее по руке.

Грант, не выдержав, хмыкнул. Так она и успокоилась! Можно подумать, что его чувствительная, ипохондрическая тетушка когда-нибудь была достойна своего имени [3] .

3

Серена, от английского serene – спокойная, безмятежная.

– У кого-нибудь есть план? Ну же, быстрее, иначе у меня произойдет спазм мозговых сосудов, прежде чем все это закончится!

Передразнивая «страдалицу», Грант изобразил означенный спазм и исподтишка посмотрел на брата. Дерек кашлянул в кулак, пытаясь таким образом скрыть улыбку.

– Вы знаете Йена! Он и неделю не продержится, если кто-то будет отдавать ему приказы. – Серена усилила свои слова еще одним взмахом платочка, а затем снова принялась стонать.

И тут все глаза обратились к Гранту – кому, как не ему, вызволять своего кузена по свежим следам, ведь они только что провели в тесной компании больше года. События, несомненно, требовали особого внимания, а он сейчас оказался далек от Йена.

Ощущение вины обожгло Гранту грудь, и он тяжело вздохнул.

– В самом деле, я на днях видел его дома. В тот вечер он... ну, словом, он сильно перебрал. Я не знаю, что могло заставить его снова напиться до такого состояния. Тетя Серена, я поеду за ним. Они не могут далеко уйти на судне с полными трюмами.

– Вот это другой разговор, – сказала Николь и повернулась к Дереку: – Когда вы поедете?

– Я могу и один управиться, – великодушно заметил Грант. – Уверен, Дереку вовсе не хочется разлучаться с тобой и малышом...

Дерек безмятежно улыбнулся, очевидно, полагая,

что дискуссия закончилась.

– Между прочим, Йен – и твой кузен, друг мой, так что тебе тоже не помешает поехать вместе с Грантом. Тем более, чтобы напасть на его след, у вас уйдет всего несколько дней...

Дерек шумно вздохнул:

– Теперь, тетя Серена, вам точно нечего бояться!

Глава 26

– Тори, ты жалеешь об этом?

– М-м? – промычала Виктория, не отрываясь от окна. Прижав лоб к холодному стеклу, она вглядывалась сквозь моросящий дождь в холмы и плоскогорья, тянущиеся до горизонта, и пыталась представить перекатывающиеся волны, как советовала Николь. Но картина меньше всего напоминала море – скорее, это была река грязи, текущей после продолжающихся неделями дождей.

Тори повернулась к графу и, убедившись, что он уже окончательно проснулся, улыбнулась.

– Жалею? О чем?

– Что тебя вернули сюда.

– Конечно, нет. – Она села рядом с ним и взяла его за руку. Кожа графа была холодная и тонкая, как бумага. – Я так благодарна тебе. Ты никогда не должен разочаровываться. Мы всегда будем тебя любить за то, что ты для нас сделал.

– Но ты так печальна, Тори. – Граф тяжело вздохнул. – Раньше в тебе этого не было. Конечно, я понимаю... Кораблекрушение... Ты не представляешь, как мне ненавистно думать, что я не смог защитить тебя.

– Сейчас меня печалит совсем не это, – прервала его Виктория. Она вовсе не хотела, чтобы ее дед чувствовал себя виноватым. – Я влюбилась в Гранта, – тихо призналась она.

Граф судорожно сжал ей руку.

– Так ты все-таки любишь его? Когда-то ты так сердилась на него, что казалось, видеть его не можешь. О, любовь – это хорошая новость, в самом деле.

Удивленная его страстным тоном, Тори неожиданно для себя пожаловалась:

– Но он-то не отвечает мне тем же...

Граф недоверчиво посмотрел на нее.

– Мальчик без ума от тебя. – Он удобнее устроился на подушках. Видя его таким умиротворенным, Тори только сейчас осознала, что до этого он по-настоящему никогда не расслаблялся. – К маю ты выйдешь замуж за Сазёрленда, как я и надеялся, – удовлетворенно произнес граф.

Хотя Тори знала, что этого не будет, она не могла удержаться от ласковой улыбки и погладила деда по руке. Он блаженно вздохнул и медленно погрузился в сон.

Похороны графа отличались от похорон ее матери, как день и ночь.

Собственно, кроме этих двух похорон, Тори было не с чем сравнивать. Она помнила, как хоронили маму. Тогда они с Кэмми только и могли произносить вслух простые молитвы. Жаль, что в то время она не знала слов заупокойной пасторской речи. Теперь, как бы она ни хотела воздать своей матери лучшие почести, это было невозможно, и сейчас Тори размышляла, удалось ли ей сделать все хотя бы для своего дедушки.

Оказалось, он был очень любим всеми: несмотря на продолжающиеся дожди, проститься с графом пришло бесчисленное множество людей. Деревенские, составлявшие подавляющее большинство, проявили свои самые искренние чувства, разве что один или двое умудрились остаться с сухими глазами.