Цена ненависти
Шрифт:
На выборах 2003 года «православный фактор» был протестирован и в чистом виде. Наличие референта Патриарха в первой тройке респектабельной Народной партии, в целом не использовавшей религиозную риторику, не спасло ее от провала — чуть более 1 % голосов. Противоположный пример — крошечная радикальная партия «За Русь Святую». Партия выделилась на редкость неудачной агитацией, которая практически полностью свелась к цитированию Десяти заповедей, рекламные ролики включали буквально только тексты заповедей, а в теледебатах партию представлял отнюдь не телегеничный лидер Сергей Попов. И все же партия набрала почти полпроцента голосов. Это очень мало, но все же втрое больше, чем результат единственного идеологически сравнимого блока «Русское дело» на выборах 1999 года — 0,17%. И, кстати, «За Русь Святую» отнюдь не сошла со сцены; хотя в мае 2005 года она была ликвидирована за неуплату долгов за рекламу в 2003 году, уже в июне в Законодательном собрании Тверской области была сформирована одноименная депутатская группа, и в нее вошли 9 из 32 депутатов [321] .
321
В Тверской городской Думе создана
Итоги выборов 2003 года можно резюмировать так: «православный фактор» ценится все выше, но по–прежнему низко. Вот и во фракции «Родина» православные националисты не слишком заметны (заметна Нарочницкая, но больше своей геополитической публицистикой) и существенной роли не играют даже во внутриблоковых раздорах. А Московская Патриархия воспринимается избирателем как символический ресурс, но не как политический игрок. Поэтому для православных националистов эффективным курсом по–прежнему остается продвижение в политике с опорой на авторитет Патриархии.
В последние два года граница между национал–патриотическим сектором «лояльной общественности» и остальными ее секторами практически стерлась. Если еще недавно национал–патриотические авторы были привечаемы лишь Глебом Павловским в его «Русском журнале», используемом как площадка для самого широкого экспериментирования и выращивания кадров, то теперь таких площадок стало гораздо больше — «Консервативный клуб», сайты «АПН. Ру» и «Правая. Ру» и т. д. И везде активнейшую роль играют публицисты (они же «эксперты») православно–националистического толка. Именно таким образом они оказались пусть и не в центре, но уже и не на далекой периферии «лояльной общественности». И присутствие их постоянно расширяется. В начале 2005 года открылся религиозный проект агентства «Интерфакс», и в нем очень солидно представлены заявления СПГ — наравне с заявлениями основных религиозных лидеров [322] . В мае 2005 года открылся раздел «Религия, государство и политика в России» на портале «Кремль. Орг» [323] . На момент написания этого текста там были опубликованы всего четыре статьи, и все активных клириков и деятелей «православной общественности»: диакона Андрея Кураева, священника Владимира Вигилянского, мирян Кирилла Фролова и Аркадия Малера.
322
См. раздел «Документы» на сайте «Интерфакс-Религия»: http://www.interfax-religion.ru/?act=documents
323
См.: Религия, государство и политика в России // Кремль.Орг . Раздел к концу лета «разбавили» три статьи «пиарщика» Новгородского епархиального управления журналиста Александра Чаусова.
Конечно, можно возразить, что все это — не политика. Но, как уже было сказано выше, в ситуации стремительного сворачивания и ухода из фокуса общественного внимания реальной (а не инсценированной властями) публичной политики ее место и занимает деятельность «лояльной общественности». «Лояльная общественность» стремится подменить и оттеснить не только политику, но и обыкновенную независимую общественность [324] . И здесь православные националисты тоже вносят заметный вклад: в середине 2004 года общество «Радонеж» вместе с Отделом внешних церковных связей (ОВЦС) Московского Патриархата всерьез взялось продвигать идею православной концепции прав человека, противопоставляемую имеющим хождение в России либеральным взглядам на этот предмет, и, соответственно реально существующему правозащитному движению [325] . Важно подчеркнуть: сами по себе концептуальные споры о правах человека вполне уместны, но они–то как раз почти не происходят [326] , а вот публичные жесты, направленные на вытеснение либеральных правозащитников, заметны всем.
324
Независимой общественностью я называю те группы, которые — при любой форме сотрудничества с государством — служат своим целям, а не интересам властных кланов (даже если их цели ситуативно совпадают).
325
См.: «Радонеж» организовал дискуссию о православии и правах человека // Религия в светском обществе. 2004. 13 июля . Последние на момент подготовки этого доклада новости: Протоиерей Всеволод Чаплин предложил разработать российскую концепцию прав человека // Центр «Сова». Религия в светском обществе. 2005. 7 июля .
326
Склонности к диалогу не хватает, конечно, не только «православной общественности».
Единственная пока попытка более политического по стилю (хотя формально и неполитического) объединения была предпринята в середине 2004 года и не удалась. Речь идет о Корпорации православного действия (КПД), созданной усилиями популярного консервативного политтехнолога Станислава Белковского (под его руководством делается упомянутый выше сайт «АПН. Ру»), некоторых его единомышленников и некоторых активных мирян и клириков Союза православных граждан [327] . КПД планировал издание своих СМИ и обещал продвигать «православных политиков», но не вышло: Белковский предпочел работать на Украине в команде Юлии Тимошенко, что, конечно, было неприемлемо для его православно–националистических союзников. (Впрочем, это не помешало Белковскому с коллегами уже в феврале 2005 года выпустить большой доклад о «православной технологии спасения» России [328] . Ни у клира РПЦ, ни у активистов СПГ нет монополии на изобретение таких «технологий».)
327
См. подробности и комментарии в: Презентация Корпорации Православного Действия // Центр «Сова». Религия в светском обществе. 2004. 3 августа .
328
Новейшее
Трудно предугадать, каковы будут успехи православных националистов в среде «лояльной общественности». Но они, скорее всего, еще будут [329] , поскольку основной фактор их успеха — опора на Церковь — только упрочается со временем. Сейчас выступления протоиерея Всеволода Чаплина, заместителя председателя ОВЦС, позволяющего себе, в отличие от Патриарха и от митр. Кирилла, выражаться без излишней осторожности, уже вполне гармонично сочетаются с выступлениями умеренных представителей «православной общественности».
329
К этому оптимистическому прогнозу я теперь и склоняюсь, в отличие от более осторожных оценок, высказанных еще недавно в: Российское политическое православие: понятие и пути развития.
Руководящие посты в Патриархии все чаще достаются влиятельным московским консервативным священникам. Конечно, «консервативный» — еще не значит «принадлежащий к кругу православных националистов». Например, ставший в мае 2003 года председателем Макариевского фонда и Историко–правовой комиссии РПЦ прот. Владислав Цыпин не участвует в общественно–политической жизни вне Церкви. А вот утвержденный тогда же в должности председателя отдела по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями прот. Димитрий Смирнов известен довольно категоричными публичными заявлениями (например, в июне 2005 года он заявил, что православные должны поддерживать на выборах те партии, которые потребуют ввести в школе не «какие–то там» «Основы православной культуры», а Закон Божий [330] ). В начале 2005 года созданную при Патриархии пресс–службу возглавил прот. Владимир Вигилянский [331] .
330
Идею введения курса «Основы православной культуры» поддерживают представители бизнес-сообщества и партии «Родина» // Благовест-Инфо. 2005. 22 июня .
331
См. его статьи: Вигилянский В. СМИ и православие // Новый мир. 2003. № 9: Он же. «Основы православной культуры» как оздоровление нации // Пределы светскости. М.: СОВА, 2005. С. 137–145.
Сейчас время работает на православных националистов. Если предположить, что следующим патриархом станет митр. Кирилл, с которым, судя по всему, во многом связано продвижение «православной общественности» на публичной арене, нынешнюю линию внутрицерковной политики можно будет экстраполировать на годы вперед. Если предположить, что политический режим стабилизировался и сохранит далее (или даже разовьет) свои нынешние идеологические ориентиры, то роль Церкви и православных активистов в «лояльной общественности» будет и далее возрастать. Теоретически можно предположить, что такая экстраполяция зайдет достаточно далеко.
Но в России сейчас мало кто рассчитывает на долгое равномерное развитие каких бы то ни было тенденций, скорее все ожидают того или иного перелома. «Православная общественность» — не та сила, чтобы реально повлиять на сам перелом, но она может как–то подготовиться к неопределенному будущему. И, скорее стихийно, чем сознательно, она готовится к двум чаще всего обсуждаемым вариантам перелома — к жесткому авторитаризму и/или к краху «режима Путина» — и, соответственно, налаживает отношения с «силовиками», о чем уже говорилось выше, и сотрудничает с национал–популистской оппозицией в лице «Родины» (СПГ даже поддержал на президентских выборах Глазьева, а не Путина [332] , хотя к Путину СПГ вполне лоялен).
332
Резолюция Всероссийского совещания Союза православных граждан о поддержке кандидата в президенты РФ С. Ю. Глазьева // Портал Credo. 2004. 18 февраля (http:// portal-credo.ru/site/print.php?act=news&id=18354). Само совещание прошло 29 января 2004 г.
С другой стороны, православные националисты менее всего похожи на заговорщиков, ждущих своего часа (как ждет его уже который год, скажем, Александр Баркашов). Они уже сейчас активно выступают по двум основным направлениям постепенной десекуляризации общества (этот «умеренный интегризм» и является приоритетом для Церкви [333] ) и продвижения православной версии русского имперского этнонационализма.
Надо сказать, радикальное крыло приносит в этом смысле большую пользу крылу умеренному — выступая как фундаменталистский и жестко–националистический авангард движения, привлекая внимание широкой общественности и выступая удобным объектом «разумной критики» со стороны умеренных. Жесткого разделения при этом не происходит. Можно привести много примеров совместных действий радикалов и умеренных (различая их, например, по упомянутым выше противостояниям 2001–2002 гг. на темы ИНН и канонизаций Грозного и Распутина). Здесь и участие умеренных в акциях радикалов; самый заметный пример — активная роль Александра Крутова в продвижении «письма пятисот». И наоборот бывает тоже: например, на всех заседаниях Всемирного русского народного собора непременно присутствуют и даже выступают радикальные активисты. Даже Патриархия, после всех острых высказываний в адрес радикалов в начале десятилетия, не отказывает им в покровительстве; свежий пример — Патриарх впервые благословил крестный ход (на годовщину расстрела царской семьи, 18 июля 2005 г.) одной из самых радикальных групп — Союза православных хоругвеносцев [334] .
333
Подробнее об этом я писал в: Российское политическое православие: понятие и пути развития.
334
Зайцева Юлия. Крестный ход Союза православных хоругвеносцев впервые прошел по благословению Патриарха Алексия II // Благовест-Инфо. 2005. 18 июля .