Цена невинности
Шрифт:
Отец сказал столько, сколько понадобится Аделхарду? Надо сделать так, чтобы муженьку даже оставшийся срок показался чересчур долгим. И точка!
У скайроса меня поджидает сюрприз в виде невозмутимого Ранселя Лотта.
Начальник гвардейцев походит на гору мышц безо всякого экзоскелета и прочих ухищрений. Каждый его бицепс едва ли не толще меня в талии. А когда он надевает силовую броню, может потягаться в рукопашной с боевым роботом средних размеров, и я без тени сомнений поставлю на Лотта все свои сбережения.
Вот только сейчас Рансель Лотт играет против меня.
И
– Добрый вечер, леди Арелия. Я поведу, – сообщает Лотт сразу самое важное и таким равнодушным голосом, что сам по себе уже звучит как оскорбление.
Вместо ответа грубо ругаюсь, советуя засунуть свои приветствия в одно темное труднодоступное место и провернуть как следует. На квадратном невозмутимом лице мужчины мелькает тень тщательно скрытого веселья. Он следует за мной в скайрос и, дождавшись, пока я усядусь, просит с вежливой-вежливой улыбкой:
– Пристегнитесь, пожалуйста, леди. Если желаете, я могу помочь.
Спорить с ним не рекомендуется. У Лотта карт-бланш, и в случае неповиновения он может даже перемотать меня клейкой лентой и доставить в таком виде на место, если того требует ситуация и моя безопасность. Терпения Ранселю Лотту не занимать. Он может вот так молча прождать ответа хоть бы и несколько часов, а мне сейчас необходимо поскорее вернуться в пентхаус, где я чувствую себя большей хозяйкой, чем дома.
– Что, Лотт. Опять потащимся, как на похоронах твоей бабушки?
Громила и не думает реагировать на мои традиционные выпады, но в глубине бесцветных глаз бывалого вояки мелькает отблеск злорадства, когда я послушно касаюсь сенсора в подлокотнике, позволяя ремням автоматически соединиться на моей груди.
Только тогда он отправляется в кабину пилота, перестав стоять над душой.
Как я и полагала, Лотт ведет скайрос ооооочччччччень мееееедленно.
Ну то есть медленно по моим меркам. Педантично соблюдая все правила движения и скоростной режим. Сильно подозреваю, что он попросту врубил автопилот на минимальную скорость и использует образовавшееся время, чтобы немного вздремнуть.
Тоска несусветная!
В общем, издевается Рансель Лотт надо мной изощренно вполне в своем духе. Для него это тоже своего рода развлечение. Несколько минут я психую, уныло пялясь в иллюминатор. А потом принимаю решение потратить время с пользой и активирую инфопанель. Барабаня пальцами по шероховатой поверхности подлокотника, размышляю, с чего бы начать?
Запрос: Псионики, контракты.
Передо мной разворачиваются бесконечные заголовки новостных статей. Общие сведения, нюансы, где-то среди них законодательство. Что-то из этого, уже попадалось на глаза, а что-то видела в первый раз. Брр! Голова опухнет от такого объема, нужно сузить область поиска. Начну-ка с общей информации по контрактам для пси-одаренных.
К моменту, когда прилетаю в академию астральных искусств, я уже успеваю кое-что для себя выяснить. Помогает в этом, как ни странно, семейный архив Кастильеро. Документы, что я обнаружила в нем, дают куда лучшее представление, чем официальная версия и сухие выдержки из законов.
Шагая по галерее, ведущей от парковки к моему пентхаусу, все еще обдумываю прочитанное, когда натыкаюсь на Электру Маанто.
Девушка всегда была склонна перегибать с косметикой и, вообще, слишком буквально воспринимает новомодный стиль «киберкукла». Минимум одежды, ненатурального желтого цвета волосы и наращенные ресницы предельной длины и густоты. Как только она умудряется с такими моргать? Должно быть, у нее очень тренированные веки, раз поднимают такую тяжесть.
Сначала Электра старательно делает вид, что любуется окрестностями с галереи и ничего не замечает, но когда я уже ее миную, ничем не выказав своего интереса, окликает меня:
– Эй, Кастильеро! Кое-кто видел, что наставник Аделхард выходил сегодня из твоих покоев.
Она не спрашивает. Утверждает. Я ничего не отвечаю ей и даже не сбиваюсь с шага. Ну видели и видели. Мне-то с этого что?
– Эй! А ну, постой! – позади раздаются частые шаги.
Делаю, как она просит и, не оборачиваясь, интересуюсь ледяным тоном, который отлично научилась копировать у отца:
– Это ты мне?
– Тебе!
Маанто обходит меня и останавливается напротив, возвышаясь примерно на полголовы.
– Перестань строить из себя небожительницу, Кастильеро, – шипит она мне в лицо, сверкая глазами неестественного оттенка.
– Препарат, повышающий яркость радужки? Нелегальный, между прочим. У моего отца на столе законопроект о его запрете, так что недолго тебе красоваться. Скоро будешь носить линзы, как все.
Кукла хлопает искусственными ресницами, шокированная неожиданной новостью. Мне удалось выбить ее из колеи.
– Стерва! То, что твой папаша входит в Совет Пяти еще не дает тебе права общаться с остальными, как с дерьмом!
Смеряю одногруппницу взглядом.
– Я и не общаюсь с дерьмом.
Слишком пухлые ярко-алые губы девушки дрожат от негодования. Обхожу ее и продолжаю путь. Мнение таких как Маанто, о моей персоне интересует меня не более, чем Брёха харвестер.
– Спишь с ним, да? – доносится в спину. – Спишь. Поэтому он тебе прогулы прощает? Вот что я тебе скажу: держись от Аделхарда подальше, стерва!
Вот тут я чиркаю каблуком по плитке. Отчего-то ее предположение меня задевает.
– Электра, если посмеешь распускать обо мне сплетни, сломаю тебе руку, – бросаю я ровным голосом, все так же не оборачиваясь. – И буду ломать столько раз, сколько потребуется, пока ты не убедишь каждого в том, что это гнусная ложь.
– Ничего ты мне не сделаешь! Не хватит силенок, Кастильеро!
Вздохнув, качаю головой и продолжаю путь. Электра неотвязно цокает каблуками следом до самого входа в пентхаус.