Цена ошибки. Трилогия
Шрифт:
С тех пор прошло немало лет. Старина Майлз ушел на покой, получив от Ирмы хорошие деньги за свою булочную. Племянники Ирмы, тоже в начале пятидесятых получившие гражданство и скитавшиеся по стране в поисках лучшей жизни, постепенно перебрались под крыло к тетушке, которая медленно, но верно расширяла свой немудреный бизнес. Вот и в это утро они привезли шесть лотков с выпечкой к шлагбауму пункта пропуска военного городка авиабазы Мирамар. Караул был насквозь знакомый, с сержантом Роберт, вообще часто вместе по девкам ходил, благо в ближайших трех университетах количество любвеобильных студенток превышало самые смелые предположения. Но в этот раз обеих племянников заставили выйти из машины под дулами автоматов и тщательно обыскали. Обшарили также весь пикап, один самый ретивый солдат даже вознамерился потыкать в выпечку ножом, но Людвиг возмутился:
– Эй, полегче, ты что, думаешь, что наши бравые пилоты будут жрать эти рогалики с дырками от твоего ножика? Да что у вас стряслось вообще, парни?
– Ты чего, там у своей тети Ирмы совсем ничего не слышал? Сержант уже опустил автомат, который он сначала держал направленным на Людвига. Этой же свой, местный, а как они погуляли неделю назад с его братом, заявившись вечером на этом самом пикапчике вдвоем с тремя ящиками пива к девкам с университета Уэбстер в кампус! Сержант даже на секунду облизнулся.
– А чего мы должны услышать? Мы с четырех часов утра работаем, сначала тетке помогали, да еще в пекарне вентилятор в одном духовой шкафу барахлит, шумит, громче самолетов у вас на базе, надо опять сервисную службу вызывать. На улице правда, много машин было, непривычно для раннего утра, но мало ли куда народ собрался. А в пикапе приемник не работает уже неделю, ты же сам его заблевал, когда мы от девок возвращались, с тех пор все никак в ремонт не отдам.
– Возмущенно произнес Роберт.
– Три часа назад Советы начали с нами атомную войну. Они ударили ракетами с этой чертовой Кубы по юго-восточным штатам. Наши тоже в ответе не остались. Так что, ребята, выгружайте по-быстрому ваш товар, раз уж вы его привезли, и уматывайте из города, тут все-таки военная база. Да и флотская база в Сан-Диего недалеко. А у русских ракеты не только на Кубе есть.
– Спасибо за совет, но мы же военнообязанные. Будем ждать повестки из призывного пункта, а тетю Ирму, наверное, отправим подальше отсюда.
С этими словами парни погрузились в пикап и покатили по территории авиабазы, которая сейчас напоминала развороченный муравейник. В этот момент на авиабазе Мирамар, которая являлась также крупнейшим центром по переподготовке пилотов флота и морской пехоты на Тихом океане, находились целых три эскадрильи. Две флотские, VF-74 и VF-114, и одна морской пехоты, VMF(AW)-314. Все три заканчивали переподготовку на новейший истребитель-перехватчик F-4В "Фантом-2". Уже было принято решение форсировать завершение обучения, чтобы иметь мощный резерв, более семидесяти самолетов, которые в любой момент можно перебросить для усиления в требуемую точку Тихоокеанского театра военных действий. Пикапчик подкатил к двери, ведущей в кладовые большого здания кафе летного состава авиабазы. Перебросившись парой слов с дежурным утренней смены обслуживающего персонала кафе, парни, прихватив по лотку с выпечкой, пошли внутрь. Роберт, сгрузив свой лоток, сразу стал ворковать со знакомой дежурной кладовщицей, поручив Людвигу таскать остальные лотки. Внимательный наблюдатель, если бы такой находился в технических помещениях, заметил бы некоторые странности в поведении братьев. Роберт, мило, беседуя, взял девушку под локоток, увлекая ее подальше от Людвига. Который тащил уже пятый лоток, нарочито громко выражая свое возмущение братом, у которого при виде любой красивой мордашки мозг немедленно стекает ниже пояса. Убедившись, что Роберт увлек девушку подальше от нужного ему места и вдобавок окончательно запудрил ей мозги, Людвиг тихо поставил лоток с выпечкой, и вытащил из укромного тайника, устроенного им в помещении несколько лет назад, небольшой контейнер странного вида. Пододвинув пылившуюся в углу стремянку, он легко и бесшумно поднялся по ней до настенной вентиляционной решетки, закрывавшей каналы кондиционеров, проходивших по всему зданию кафе. Но ему не нужно было все здание, за стеной, он это знал по плану, которое они раздобыли уже в момент начала строительства, начинался большой зал, где через час соберется на завтрак весь летный состав. Он осторожно положил контейнер, оказавшийся фарфоровым, в нужную сторону и аккуратно повернул кольцо, выступающее на корпусе. Кольцо разомкнуло ранее герметично замкнутую полость, в которой находился питательный раствор. Сейчас от полного раскрытия на две неравные половинки контейнер удерживал всего-навсего небольшой кусочек сахара, который раствориться через десять минут. И субстрат, который с немалыми предосторожностями много лет назад залил безвестный лаборант на закрытом заводе 15 управления Генштаба СССР в Свердловске-19, получит свободный путь наружу. А вместе с ним и споры легочной формы сибирской язвы, которая в первые два дня по симптомам ничем не отличается от тяжелой простуды или пневмонии. Но Людвиг старался об этом не думать, и вообще им надо оказаться подальше от этого здания. Он аккуратно поставил решетку на место, задвинул стремянку обратно в угол. Торопливо отнес на место последний лоток. И подошел к Роберту, по-прежнему любезничавшему с девушкой.
– Я закончил. Поехали домой, Роб, дел полно. Я думаю, надо не ждать повестку, а сегодня заглянуть самим в призывной пункт. И решить, как быть с тетушкой, может отправить ее к родственникам Майлза на ферму? Они давно ее приглашали приехать. Извини, Мэри.
– Да ничего, я же понимаю. Пока Роберт, пока Людвиг. И, Мэри помахав им рукой, пошла внутрь длинного коридора, навстречу медленно расползавшейся невидимой смерти.
Ирму Шрайбикус на самом деле звали совсем по другому, и она видела Гданьск, бывший Данциг, только по множеству фотографий, который целый год заучивала вместе с остальной легендой в подмосковном училище подготовки агентов ГРУ. Звали ее Ириной Шариной, родилась и выросла она в семье поволжских немцев. В ту войну она уже служила лейтенантом-переводчиком в разведотделе Первого Белорусского фронта. А когда война уже подходила к концу, стало ясно, что недавние союзники стремительно становятся врагами. И Ирину, в совершенстве знавшего и немецкий и английский, забрало к себе ГРУ, с ее согласия, конечно. А что ж не согласится, непыльная постоянная жизнь в нетронутых войной Соединенных Штатах, это неплохая альтернатива проживания в разоренной, лежащей в руинах родной стране, где даже хлеб по карточкам. Потом последовало обучение, обеспечение легенды, приведшее к тому, что настоящая Ирма Шрайбикус бесследно сгинула где-то на полпути от Данцига до Гамбурга. Долгий путь внедрения, сначала спящим агентом, потом, когда к ней приехали Роберт и Людвиг, тоже офицеры ГРУ, они начали искать подходы к проникновению на базу Мирамар. На удивление, схема проникновения оказалась несложной, хотя и требовала от них много постоянных усилий. Но теперь можно забыть об этой чертовой выпечке. Ирма подумала, что уже никогда в жизни не сможет спокойно смотреть на опостылевшие круассаны и плюшки. И утром следующего дня пикапчик с Ирмой, Робертом и Людвигом выехал на дорогу.
Военные медики на авиабазе Мирамар всполошились через три дня. Положение осложнялось тем, что к этому времени две эскадрильи из трех, флотская VF-114, и морской пехоты, VMF-314, уже вылетели сначала в Ванкувер, а потом на Алеуты, в Датч-Харбор. VF-114 предполагалось использовать для восполнения потерь в авиагруппе флагмана TF-72, авианосца "Форрестол", а морпехов планировалось применить с аэродрома Командорских островов, после его захвата. Но пилоты обеих эскадрилий почувствовали себя плохо уже в Ванкувере. Сначала они списали все это на акклиматизацию, все-таки прилетели из Мирамара, который рядом с Мексикой, в почти приполярный Ванкувер. Кто-то бодрился, не обращая внимания на озноб, кашель и спорадическое повышение температуры. Пятеро самых опасливых легли в местный лазарет. Остальные, посетив столовую и зайдя на брифинг на командном пункте, вылетели дальше, в Датч-Харбор. При подлете к нему плохо стало уже почти всем. Пилот одного из флотских "Фантомов" вообще потерял сознание, штурман, не закончивший курс переучивания на новую машину, не смог взять управление на себя и новенький F-4В рухнул в море. При посадке разбился еще один "Фантом", на этот раз из морпехов. Пилот, с температурой под сорок, не смог адекватно оценить высоту захода и проскочил половину полосы. Команду руководителя полетов уходить на второй круг он вообще не услышал. В итоге "Фантом" выкатился за пределы ВПП, подломил стойки шасси и пропахал по каменистой земле еще сто метров, раздирая камнями себе брюхо. Из загоревшегося самолета ни пилот, ни штурман-оператор выбраться не смогли. В итоге, когда медицина флота сложила факты вместе, на карантин потребовалось закрывать не только часть авиабазы Мирамар, но и авиабазы в Ванкувере и Датч-Харборе, что сильно осложнило операцию "Миракл". Американцам пришлось перенести весь воздушный транзитный трафик на маленькие аэродромы на островах Атту и Адак, что поломало всю логистику, как раз во время развернувшейся битвы над Камчаткой.
Связать применение бактериологического оружия с булочками тетушки Ирмы получилось еще через день. Когда медики окончательно установили тип и примерное время примененного против базы микроба. Был проведен тщательный опрос всех служащих авиабазы, находившихся в это время на ней. Сначала следователи узнали о прибытии рано утром пикапа с выпечкой, опросив смену караула, дежурившую в тот день. Потом они нашли и с трудом допросили девушку-дежурную кладовщицу. С трудом, потому что трудно допрашивать человека в инфекционном отделении, когда у нее температура выше сорока и она периодически теряет сознание. Особенно, если на допрашивающем, одета такая неудобная штука, как противочумной костюм. Но что-то из отрывистого бреда девушки выудить следователям удалось, и в помещениях кладовой провели тщательный обыск. И нашли, правда не сразу, пустой контейнер. Эта была уже веская улика, из-за которой можно было сразу арестовывать всю семейку Шрайбикусов и ставить к стенке, предварительно выбив у них все, что знают о советской агентуре. Но все это уже было слишком поздно. Во-первых, семейства тети Ирмы давно уже след простыл, а во-вторых, сводной региональной группе агентов ФБР и военно-морской контрразведки Сан-Диего стало резко не до них. Над военно-морской базой и городом вспыхнули два ядерных взрыва по шестьсот пятьдесят килотонн.
Советская атомная подводная лодка К-45 проекта 659 из состава двадцать шестой дивизии шестой эскадры подводных лодок ТОФ, наконец-то добралась от Перл-Харбора до западного побережья США. Всплыв в предрассветных сумерках на позицию в трехстах километрах к западу от Сан-Диего, лодка выпустила через четыре с половиной минуты первую ракету П-5Д, еще через полторы минуты - вторую. Еще через две минуты у командира К-45, капитан первого ранга Белашева в планах был сдвоенный удар по Лос-Анджелесу, благо радиус действия ракет позволял сделать это, не меняя позиции. Надо только чуть довернуть по-пеленгу. Замполит лодки, до этого, стоявший в уголке центрального поста, тихо как мышь, наконец-то вспомнил, что его задача - поднимать боевой дух советских подводников, проблеял что-то типа "ну все, еще две ракеты и можно домой, задание партии и правительства выполнили". Белашев даже не успел шикнуть на него, как все заглушил срывающийся голос дежурного группы радиометрической службы:
– Зафиксировал работу корабельной РЛС! И еще через несколько секунд:
– Есть работа самолетной РЛС, предполагаю поисковую РЛС "Нептуна"! Капитан Белашев негромко выматерился вслух, с неприязнью глядя на съежившегося замполита. Поисковая РЛС AN/APS-20 американского противолодочного самолета "Нептун" была способна обнаруживать подлодки даже по отраженному сигналу от перископа, а они вообще находятся на поверхности! Капитан обратился к командиру БЧ-2:
– Сколько осталось до пуска ракет из контейнеров четыре и один?