Цена ошибки
Шрифт:
Он вздрогнул спросонья, привстал на месте и негромко спросил: – Кого там еще принесло?
– Ваше Высокоблагородие, срочное донесение из управления, – Послышался мужской голос.
– Что за срочность? – Всовывая ноги в тапочки, спросил Арагонов.
Приоткрыв дверь, он увидел мужчину в полицейской форме, от которого неприятно тянуло чесноком.
– Посыльный Кондратьев. Ваше Высокоблагородие, Вам велено срочно выдвинуться на речную полосу, найден труп. Начальник жандармерии проинформирован, велел Вам выехать на место. Экипаж ожидает за воротами, – Отрапортовал Кондратьев.
– Прям сегодня надо было угораздить, – Недовольно ответил Арагонов, – Выспаться захотел, называется. Сейчас оденусь и выезжаем, – Закрывая дверь добавил он.
Экипаж двигался по улицам, кое-где освещённых догорающими масляными фонарями. Становилось зябко.
– Что-то известно? – Прервал молчание Арагонов
– Ничего не знаю, Ваше Высокоблагородие. Я дежурил в управлении, прибежал полицмейстер и велел вызвать Вас, сказали срочно явиться, – Ответил Кондратьев.
– Во дела, – Протянул Арагонов, чувствуя, как хмель выходит из него.
Подъезжая к обозначенному месту, Арагонов вдалеке разглядел группу людей с факелами и керосиновыми лампами в руках.
– Иван Христофорович, здравия желаю, пройдемте скорее, – Подбегая к Арагонову, выкрикнул человек в полицейской форме – дежурный инспектор Парамонов.
– Такого мы еще не встречали, – Добавил он.
– Что там такое? – Поинтересовался Арагонов, поздоровавшись за руку с Парамоновым.
– Сами смотрите.
Увидев начальника сыскной полиции, люди, окружавшие тело покойного, расступились, пропуская его.
На прибрежной полосе, прямо на песке, лежало тело мужчины. Волосы и одежда были еще мокрыми. На покойном был одет костюм-тройка, белая сорочка, на ногах были ботинки. Руки покойного были связаны между собой на груди. Лицо было опухшим, глаза заплывшие, нос и носогубная часть выдавалась вперед. На рубашке видны коричневые пятна, то-ли грязь со дна, то-ли кровь, разглядеть не удавалось. Волосы светлые. Также у покойника была небольшая заостренная бородка светлого цвета.
– Ничего при нем не найдено – Вдруг произнес Парамонов, прикрывая лицо носовым платком, – Мы проверили содержимое карманов – ничего. На безымянном пальце левой руки след от кольца, стянули, наверное, Иван Христофорович.
Арагонов вынул из внутреннего кармана своего пальто карандаш, присел над телом и начал внимательно осматривать труп.
– Посвети-ка голубчик, – Окликнул он одного разболтавшегося полицмейстера.
– Простите, виноват, – Ответил тот и опустил керосиновую лампу.
– Записывайте – тело мужчины, приблизительно пятидесяти-пятидесяти пяти лет, лежит головой на север, по одутловатости видно, что тело пробыло в воде около двух-трех дней. Перед или в момент наступления смерти над покойным произвели действия, говорящие о насильственном характере, о чем свидетельствуют связанные руки.
– Где фотограф? – Крикнул в толпу Арагонов.
– Тут, Ваше высокоблагородие, – Раздалось сзади.
– Идите сюда и все как следует сфотографируйте.
Осматривая труп, он периодически надиктовывал полицмейстерам то, что было необходимо записать в рапорт. После осмотра тела он прочесал береговую линию, на все ушло не более одного часа.
– Немедленно отвезите труп к полицейскому прозектору, пусть сиюминутно приступает к вскрытию, – Вставая с колена и отряхивая подол пальто, приказал он Парамонову.
Закончив раздавать указания, Арагонов обратил внимание на силуэт человека, приближающегося к нему.
– Подскажите пожалуйста, где я могу найти Коллежского асессора Арагонова? – спросил молодой человек.
– Тут он, – Ответил вышедший на встречу Парамонов.
– Разрешите представиться, Коллежский секретарь Игнатьев Федор Михайлович, направлен в Ваше распоряжение, – Доложил он, обращаясь к Парамонову, – Начальник жандармерии велел к Вам в помощь.
Парамонов, опешив от такого представления, немного покосился на стоявшего позади Арагонова: – К кому в помощь? – Переспросил он.
– К Арагонову Ивану Христофоровичу, – Так же слаженно добавил тот.
В толпе послышались усмешки.
– Иван Христофорович, принимай пополнение, парнишка меня с Вами перепутал.
– В помощь, говоришь, – Продолжая отряхивать пальто от песка, спросил Арагонов, – Ну тогда следи за погрузкой тела и встретимся в морге, Игнатьев Федор Михайлович.
Через полчаса Арагонов уже спускался в помещение, находившееся при Губернской жандармерии. Здесь проводили вскрытие “криминальных трупов”. Прозекторская находилось в подвале хозблока жандармерии, и соединялось с внешним миром лишь лестницей, выходящей во внутренний двор. Покойников здесь не держали, а после вскрытия и необходимых процедур увозили в городской морг, где был ледник, для их хранения.
Перед входом его встретил довольно тучный мужчина, в круглых очках, небритым лицом и седыми усами. Он был одет в черный прорезиненый фартук, накинутый на синий халат, рукава которого были закатаны по локоть.
– Ну здравствуй, Иван Христофорович, произнес “хозяин” помещения.
– Здравствуй, Дмитрий Николаевич, – Очень по-дружески ответил Арагонов, – Давненько мы не виделись.
– Да, давненько.
Полицейский прозектор Бальцер Дмитрий Николаевич, человек, проработавший в полиции больше тридцати лет. С Арагоновым состояли в приятельских отношениях.
– Сейчас санитар подготовит тело к осмотру, а мы пока пойдем покурим, нечего тут запахи разные вдыхать, – Сказал Бальцер, и локтем, чтобы не испачкать пальто собеседника, подтолкнул его к выходу.
Выйдя на улицу, они встали друг напротив друга, Арагонов достал портсигар и предложил Бальцеру.
– Ты обратил внимание, Дмитрий Николаевич, что у покойного одна штанина порвана? – Поинтересовался Арагонов.
– Да, но это ничего не значит. Понятно, что при жизни в таком костюме и с такой дырой не пощеголяешь, но он мог зацепиться о донную корягу, пока его несло течением, – Ответил Бальцер.