Цена счастья
Шрифт:
Любовь? Привязанность? Уважение?
У них об этом даже речь не шла. Джес жену и в грош не ставил, а Лилиан ему за это не была благодарна. Их связывали Миранда и фамилия, больше ничего. Так стоит ли упрекать?
Алисия поправила прядь волос и отправилась вслед за невесткой. Молиться и плакать.
Похороны были на закате, как принято в Ативерне. Когда бы ни умер человек – в течение следующего дня с ним прощаются, а на закате тело опускают в могилу или в склеп.
По обычаю Джеса надо было бы отвезти в его дом, чтобы там все желающие могли проститься с ним. Но Эдоард распорядился оставить его во дворце.
Перед комнатой, где вчера умер ее супруг, Лиля на миг задержалась, поежилась, но потом решительно толкнула дверь.
У тела молился патер (да-да, с недавнего времени патер) Воплер. Рядом с ним стоял альдон Роман. Лиля прошла в комнату, привычно опустилась на колени, и день потянулся. Тоскливый, унылый, мрачный…
Приходили люди, выражали соболезнования, женщины плакали, мужчины целовали ей руку, и все это безумно раздражало.
Неискренние соболезнования, взгляды, перешептывания: «Как она страдает!» – «Что удивительного?» – «Беременна или нет?»
Потом все подходили к Алисии, где повторялось то же самое.
Пришел и Ричард. Бледный и с красными глазами. Сказал Лилиан о своей печали и принес соболезнования.
Лиля подумала, что неприятного разговора не избежать. Ну и пусть. Одним больше, одним меньше. Не в разговоре дело. Просто… противно.
Она все смотрела на лицо Джеса. Кроткое и умиротворенное в смерти. В жизни она его никогда таким спокойным не видела.
«Могли мы быть счастливы?
Нет. Я не стану другой, ты не станешь другим. И все же – прости меня за то, в чем я не виновата. Я просто старалась выжить. Если бы я получила помощь, поддержку, если бы мне подставили плечо, если бы…
Если бы я тогда умерла – было бы кому-то лучше?»
Лиля не знала ответа. Да и кто его может знать? Альдонай? Увы, он ни с кем не поделится сведениями…
Алые лучи заката. Склеп. Не родовой, нет. Джайс Иртон был первым его жителем, Джес – вторым.
Лиля стояла как каменная, лишь по щекам катились слезинки, Алисия была рядом и чуть за спиной, как бы поддерживая невестку, Август поддерживал Алисию, Миранда плакала, альдон молился, придворные изображали массовку, Рик страдал…
Эдоард на церемонии не присутствовал. Не было и Тахира. Его величество слег в постель, и лекарь вынужден был постоянно находиться при нем.
Из вовсе уж посторонних были Лидия с братьями. Принцесса опять преобразилась. Да, Лиля смогла сделать из нее красотку. Но сейчас это была та же серая мышка. То есть зеленая. Цвет траура, цвет печали.
Родовой цвет
Принцесса поцеловала Лилиан в щеку, выразила свои глубочайшие соболезнования, внимательно вгляделась в лицо вдовы. Но прочитать что-то не стоило и пытаться. Лилиан будто окаменела. Гипсовая маска, а человека-то и нет.
Она не ела весь день, выпила несколько стаканов воды – и только.
Когда все закончилось, Лиля сначала и не поняла. Ей было уже почти физически плохо. Люди принялись расходиться, она хотела сделать шаг – и подвернулась лодыжка, кто-то подхватил ее под локоть.
– Лилиан…
Несколько секунд она смотрела на Александра Фалиона, словно не узнавая. Потом кивнула.
– Простите, я не смог приехать раньше.
– Ничего страшного.
– Мне очень жаль…
– Мне тоже.
– Вы в этом не виноваты.
В этом – нет. В другом. Но о произошедшем никто и никогда не узнает.
– Человека нет, Александр. Его просто нет.
Фалион кивнул.
– Если вам понадобится помощь, вы можете просто сказать мне.
Лиля чуть сжала его руку – и поразилась. Какой же он горячий. Или это она заледенела?
– Александр, я вам очень благодарна.
Фалион понял все правильно и исчез не прощаясь.
В гостиной остались всего пять человек. Лиля, Алисия, Август, Миранда и Рик. Да и то Алисия и Август переглянулись – и дружно ретировались. Лиля посмотрела на ребенка.
– Ваше высочество, вы не соблаговолите подождать, пока я уложу дочь?
Может, Ричард и хотел что-то сказать, но девочка выглядела как маленькое печальное привидение, и он смолчал. И честно ждал в гостиной, пока Лилиан Иртон не спустилась вниз.
Невольно вздохнул.
Она была хороша даже сейчас. Отстраненная, в темно-зеленом глухом платье, спокойная и сдержанная. А ведь наверняка волнуется, не железная же она…
Рик не стал ходить вокруг да около.
– Смерть Джерисона – трагедия для меня и для государства.
– Да, ваше высочество.
– Вы можете поговорить со мной сейчас?
– Если вам будет угодно.
Ричард откашлялся. Да, никогда он еще так не попадал. Обычно женщины бегали за ним, старались удержать, просили, умоляли, рыдали и страдали.
Не в этот раз. Графиня ждала, что он скажет, и ему не хотелось оскорблять женщину.
– Лилиан, я должен поговорить с вами о прошлой ночи…
Зеленые глаза сверкнули.
– А стоит ли о ней говорить?
Ричард слегка опешил. Любая женщина, оказавшаяся в такой ситуации, постаралась бы вцепиться в него. Эта же…
Она ничего не хотела. Не ждала. И не требовала. Она просто была. Мало это или много?
– Стоит, – вздохнул Рик. – Иначе это на всю жизнь останется между нами.