Цена счастья
Шрифт:
— Дорогая Фанни, у меня есть все основания верить, что Айво любит малышку до беспамятства, — сухо произнесла она. — И если я не ошибаюсь, то именно сила его страсти, а вовсе не язвительные замечания пугают девочку. К замечаниям же своего жениха она испытывает почтение. Так оно и должно быть, потому что Эмили слишком легкомысленна и слишком часто ведет себя как глупый сорванец. Ее не запугаешь выговорами, клянусь тебе! К ним она уже привыкла. А вот обращение Ротерхэма с Эмили действительно пугает ее. Для опытного мужчины он ведет себя неправильно. Я подозреваю, что Айво уже осознал
— Серена! — воскликнула шокированная Фанни.
— Да не волнуйся ты по пустякам! Думаю, именно поэтому маркиз не приехал в Бат, чтобы повидаться с Эмили. Несомненно, леди Лейлхэм сделала ему намек — уж она-то достаточно умна, чтобы понять: за такой наивной и застенчивой барышней, как Эмили, нельзя ухаживать столь напористо. А вот интересно, оставляла ли мамаша их хоть раз наедине? А может, он сначала был осторожен из боязни спугнуть боязливую молодую кобылку, готовую удрать при первом его обманном движении? — Серена усмехнулась. — Он нетерпелив, но только не в седле или на козлах. И, признаюсь, меня удивляет, что мужчина с такими красивыми и крепкими руками мог совершить подобную грубую ошибку…
— Серена, я умоляю тебя не говорить в такой ужасной манере. Эмили ведь не лошадь!
— Она кобылка, радость моя! Молодая кобылка!
— Не надо, Серена! Что бы ты сейчас ни воображала, я убеждена, что Ротерхэм не приехал сюда, потом что просто не знает, что Эмили здесь. Вспомни — леди Лейлхэм ни за что на свете не допустит, чтобы он увидел миссис Флур. Уверяю тебя, она просто обманул его, придумав какую-нибудь лживую отговорку. Если это, конечно, было необходимо, в чем я сильно сомневаюсь.
— Ротерхэму хорошо известно, где сейчас его невеста. Вчера она получила от него письмо из Клейкросса. Леди Лейлхэм нашла иной способ держат маркиза подальше от Бата. Не сомневаюсь, теперь при новой встрече Айво будет обращаться с Эмили с гораздо большей осторожностью, хотя считаю, что неразумно писать и настаивать на скорейшей свадьбе, не развеяв предварительно ее девических страхов. Все же, мне кажется, эту миссию за него в какой-то мере выполнила я.
— Он настаивает на скорейшей свадьбе? — переспросила Фанни.
— А почему бы и нет? — спокойно заметила Серена. — Айво прав, хотя ему сначала следовало бы встретиться с Эмили. Да ладно, когда она станет его женой, он очень скоро научит малышку не избегать его объятий.
— Как ты можешь? Как ты можешь так говорить?! Ведь ты же знаешь, что она не любит Ротерхэма и даже не доверяет ему.
— Скоро она научится и тому и другому. Эта девочка удивительно быстро поддается обучению, — бросила в ответ Серена и взглянула на часы. — Мы ужинаем в восемь? Какие мы стали формальные! Нужно привести себя в порядок. А Гектор ужинает сегодня с нами, или он все еще злится на меня за то, что я пренебрегла его чрезвычайно мудрым советом?
— Ты сама знаешь, что майор Киркби никогда не сердится. Но сегодня он не придет. Он заезжал к нам до обеда и просил передать тебе, что вынужден поехать в Кент на несколько дней и хочет успеть на пятичасовой почтовый дилижанс.
— Боже, почему такой внезапный отъезд? Случилось
— О нет! То есть я, по правде говоря, не спросила. Но майор говорил про какое-то дело, о котором он забыл, и о том, что агент известил его, что это дело требует его срочного приезда.
— Ах, вот как. Что ж, вполне вероятно. Я припоминаю, как-то Гектор говорил мне, что приехал в Бат всего на несколько недель. И эти недели превратились в месяцы! Надеюсь, он быстро справится со своим делом — без него нам будет скучно.
— Да, конечно, — согласилась Фанни. Ей самой казалось, будто ее голос звучит неискренне, и она подумала, что Серена это тоже заметила. Поэтому она поспешно сменила тему разговора:
— Серена, а что, если Ротерхэм приедет повидаться с Эмили? Ведь если маркиз сейчас в Клейкроссе, то, скорее всего, он так и сделает…
— Очень сомневаюсь, — прервала ее Серена. — Я знаю, что Айво там уже пару недель, или даже больше того, и за это время он не приехал к Эмили и не предложил навестить ее. Если мой первый ответ на эту загадку кажется тебе неверным, тогда вот мой второй ответ — он пытается задеть ее самолюбие. Представляю, как Айво грызет от нетерпения удила! Хотела бы я полюбоваться!
— А может, у него гости? — предположила Фанни.
— Не имею ни малейшего представления. Может быть, леди Лейлхэм опять явилась в Черрифилд-Плейс, и маркиз находит ее общество забавным.
Однако на самом деле его светлость хотя и пребывал в Клейкроссе в одиночестве, не изъявил желания завязать тесные отношения с будущей тещей. Он даже не удосужился оставить в Черрифилд-Плейс свою визитную карточку. Это привело леди Лейлхэм в такое замешательство, что она тут же приказала сэру Уолтеру отправиться в Клейкросс — выяснить, не обижен ли лорд Ротерхэм из-за длительного пребывания его невесты в Бате, и успокоить его в случае необходимости.
Сэр Уолтер был человеком мирного нрава, но не терпел никаких действий, которые могли хоть в малой степени нарушить его гедонистский образ жизни. Поэтому сэра Уолтера возмутила попытка жены втянуть его в свои матримониальные планы. Он давно уже привык перекладывать домашние дела и заботы о детях на ее плечи — частично потому, что был равнодушен и к тому и к другому, а частично оттого, что ненавидел ссоры. Чувство к жене у этого джентльмена давным-давно угасло, сэр Уолтер старался проводить в ее обществе как можно меньше времени, и его всерьез обидело, когда в награду за то, что он целую неделю провел под крышей собственного дома, его принуждают выполнять какое-то весьма сомнительное поручение.
— Иногда я задаю себе вопрос, — сухо заметила леди Лейлхэм, — есть ли у тебя хоть крупица привязанности к собственным детям, сэр Уолтер?
Он был оскорблен несправедливостью этих слов и негодующе ответил:
— Ничего себе разговор, клянусь Богом! И это сейчас, когда ты затащила меня в этот лазарет! Я приехал сюда повидать своих детей, когда все они с ног до головы покрыты сыпью. И если это не является свидетельством моей привязанности к ним, то что же тогда это такое?
— Неужели тебе не хочется видеть свою старшую дочь хорошо устроенной?