Цена слова
Шрифт:
— Как какие? Он там, на улице, готовиться к драке. А мы тут, возле класса. Возле Жанны. У тебя есть несколько перемен, чтобы пригласить её… Ну, скажем, в кафе. Ты же мачо? Мачо-мэн, крутой пацан. А Колчиков — страшный отстой со шрамом. Запомнил?
Бледнолицый очкарик с трясущейся губой меньше всего был похож на мачо, но заставил себя улыбнуться.
Нет. Вряд ли пригласит сам. Нужно действие.
— Вот и отлично, парень. Ступай пока в класс, приглашай Жанку, а я…
— А ты куда? — Возмутился Антоха.
Сейчас он чувствовал себя в безопасности только рядом со мной.
— Время драки не пришло, — успокоил я. — Пойду, что ли, дымовуху в сортире устрою.
— Дымовуху? Зачем?
Мозг ботаника отказался выдавать варианты. Программа мышления сбилась. А мой работал на пределе мощности. Антоха подстёгивал на безумства. Своим положением, своим роком. Как какое-то обязательство, проигнорировать которое не в состоянии. Надо разбавить его уходящую жизнь чем-то сладким. Пусть будет Жанна. С неё не убудет погулять за ручку, да пару раз мороженного покушать.
— Чтобы полная эвакуация… и мы втроём в кафе. Угощаешь ты. Причем её. Понял?
— Дымовуха. — Прошептал очкарик и добавил. — Ради меня? А тебе не влетит?
— Чудной ты, Чудинов. Наверное, по фамилии. Конечно, влетит, — снова улыбнулся я. — Но что мне все эти наказания, если не могу помочь другу завоевать девушку?
Звонок разделил нас, определив для каждого свою роль: я бандит, он герой. По закону классического жанра, девушки всегда в итоге достаются положительным героям. Конечно, если не трагедия…
Но об этом лучше не думать. До трагедии ещё жить и жить.
— У тебя есть минуты три! — Догнали мои слова Антоху почти у самой двери.
Тот вздрогнул и на негнущихся ногах зашёл в класс.
Конечно, я понимал, что если он не смог заговорить с ней за несколько лет, то вряд ли уложиться в три минуты. Придётся помочь.
Вот только попробуй Антон Чудинов не сделать первый шаг, вот я тебе устрою!
Зажигалка — полезная вещь, даже если не куришь. Конфискованная ещё у Паши в детдоме, она всегда лежала в карманах со мной по привычке. Запрыгнув на подоконник и отмотав от туалетного рулона кусок бумаги, чиркнул и поднёс к детектору дыма. Оранжевая змея жадно схватилась за пучок переработанного дерева и от радости взвила под самый датчик белое облачко.
— Мирошников, кто устроил пожар в туалете?
Директриса нависала надо мной целой горой. Я пока не мог разобрать названия: Килиманджаро или Эверест. Всё больше смотрел в окно, раздумывая, в каком кафе сидели и ворковали голубки.
У ботаника резко проснулись героические наклонности — при объявлении пожара, почти моментально собрал класс и вывел из школы в числе первых. За подобную доблесть и получил признание не только растерявшейся учительницы — об учениях не сообщали, та запаниковала — но и Жанны. Появился повод обсудить и сделать первый шаг. Быстро сориентировавшись, Чудинов взял инициативу в свои руки, и минуту назад пришла смс — угощал девушку коктейлем в ближайшем кафе.
А ещё говорил не мачо. Лжец! Только притворялся. Только какое тут ближайшее кафе? Я в них не часто ходил.
Ладно, с друзьями разобрались, теперь с начальством. А то ещё отменят экстерн и весь день насмарку.
Собравшись с духом, я выложил всё, что могло предложить серое вещество:
— Понятия не имею. Я ж новенький, не знаю вашей школьной жизни. Захожу по своим делам, ну… иногда приходиться ходить в туалет, кто бы что не говорил… А там столько дыма… Я сразу и бежать… Потом врезал по этой стекляшке с красной кнопкой и нажал… Мне почему-то представился пуск баллистической ракеты, но вместо этого запищал этот ужас… Мария Ивановна, мне было бы искренне стыдно, если бы сбежал один, а все остальные сгорели. Честно… Я ж добрый, хоть и рыжий… Дым… Кнопочка… Добропорядочность… Гражданская ответственность… Всё просто…
Пожарник рядом с директрисой листал школьное дело, насвистывал и бурчал:
— Ну-ну. Ответственность…
— А если бы там просто было накурено? — Возмутилась директриса.
— Так у вас что, курят в туалетах? — Более искреннего лица я не делал со времён украденного с холодильника варенья в шестилетнем возрасте.
— А у вас что, нет?
— Так я из деревни, а там туалеты на улицах. Вы не знали?
— Что за Тмутаракань ещё такая?
— В самую точку! Полная Тмутаракань!
Директриса схватилась за виски, устало махнула рукой:
— Так, Мирошников. Уйди с глаз долой. Всё, иди. Спасибо тебе за спасение человечества и ступай домой… Да, домой. Всё равно сегодня уроки все сорваны.
— И как вы здесь вообще живёте? Дети курят в туалетах, машины ездят по тротуарам. Жуть, — бурча, как пожарник, я вышел из кабинета директора.
Прокололся только в одном — датчики дыма не работали лет двадцать. Если вообще когда-то работали. Пришлось план дорабатывать по ходу дела. Импровизация помогла довести начатое до конца. Главное, Антохе помог, а всё остальное… такие мелочи.
Что судьбы большинства по сравнению с отдельно взятой судьбой?
Моё мнение не разделял Михаил Михайлович Младший. Хмуря и без того страшное лицо, тот выгуливал «пёсиков» возле кафе в ожидании Антона и Жанны. Расправиться втроём с безобидным, хилым очкариком было его планом. Это ему от папашки передалось наследственное, видимо. Или впитал по духу закона бизнеса. Конкурент же.
Но сегодня день Антона и никакая досада его не загубит. Рыжий спешит на помощь!
— Скучаете, пацаны?
Я хорошо знал, что рубящий удар ладонью в шею действительно отключает человека. Рубанул ещё от души, навеселе. Повернуться ко мне успел только Миша. Две подручных свалились, как мешки картошки.
— Ты… — слово растянулось в предложение.
— Я, — в такт ему ответил я.
— Ты… — снова повторил Миша, беспомощно взирая на помощников в разговорах. Но те были в отключке и помочь ничем не могли.
— Да я, я. Сам уйдёшь или помочь?
— А они?
— Ты хотел сказать: «Я без них никто»? Я уже понял. Иди, иди, очнуться — вернуться.