Цена соблазна
Шрифт:
Ей уже двадцать семь и… Про часики, которые тикают, додумать Майя так и не успела.
– Смотрите-ка, кто тут у нас?! – разнесся по галерее зычный голос, и Родька негромко выругался.
В дверях показалась знакомая фигура, при виде которой Майя мысленно чертыхнулась. Уж кого-кого, а этого человека она точно не ожидала увидеть на своей выставке!
– А вот и Дубовский пожаловал! – поморщился Родька. – Куда уж без него?! Знаешь, Марусь, я, пожалуй, пойду... – У них был затяжной конфликт еще со школы, причем частенько с применением грубой физической силы, в которой у его оппонента был значительный перевес. –
– До завтра, – машинально отозвалась она, готовясь к встрече с ураганом под названием «Максим Дубовский» и справедливо полагая, что без жертв и разрушений уже не обойтись.
Не ошиблась – жалобно звякнули бокалы на подносе у официантки, которую Макс по школьной привычке попытался ущипнуть за зад, и один из гостей, надолго остановившийся рядом с Майиным «Одиночеством», недовольно поморщился.
– Ведите себя цивилизованно, молодой человек!
Но Майя знала, что этот молодой человек не в состоянии вести себя цивилизованно. Потому что Макс Дубовский на сто процентов состоял из жеребячьего энтузиазма, щедро приправленного лошадиным упрямством. Гроза учителей, с вечным «неудом» по поведению и «отлично» по физкультуре, он долгое время был школьным капитаном на всех спортивных состязаниях, вечно споря за это сомнительное звание с Артемом Спасским.
Майя их стремления быть во всем первыми не понимала, да и физкультуру не слишком-то жаловала– опасалась прыжков через козла и в грязную песочную яму.
С тех пор Макс почти не изменился – здоровенный, словно шкаф, широкоплечий, с белозубой улыбкой на румяном лице и вихрами светло-рыжих волос. Шел к ней, почему-то прихрамывая и опираясь на трость, а вокруг него бегал крайне активный рыжеволосый мальчишка лет пяти, изнывая от нетерпения.
«Яблоко от яблони», – со смешком подумала она, размышляя, что могло случиться с Максом за годы ее отсутствия, кроме… счастливого брака, потому что рядом с ним, рука об руку, шла красивая худенькая девушка. Синяя туника и белые брючки для беременных подчеркивали ее аккуратный животик.
Месяц шестой-седьмой, уверенно определила Майя.
…Шесть лет назад у нее тоже долго не рос живот, почти до середины второго триместра. На работе она старательно делала вид, что не беременна – таскала тяжеленные ведра с водой и швабры, – пока ее не подловила Марина Викторовна. Отвела в свой кабинет и устроила допрос с пристрастием.
Пришлось во всем признаваться.
Майя даже расплакалась, сказав, что если ее уволят, она не сможет заплатить за квартиру и ей не на что будет покупать еду. Быть может, она может поработать еще хотя бы пару месяцев?.. Ведь она же не нарушила никакой... трудовой кодекс?
В последнее время с заказами на оформление ее не слишком баловали, да и картины почти не продавались.
– И где же счастливый отец? – хмуро поинтересовалась старшая акушерка, которая всегда к ней была слишком добра. – Ну же, не плачь, деточка, мы что-нибудь придумаем!
– Отца нет, Марина Викторовна, и не надо на меня так смотреть! – Майя понимала, что это звучит до ужаса банально, как и вся ее история. – Так уж вышло! Вы можете осуждать меня сколько угодно, но я… Я сама этого хотела, и мне одной за все отвечать. Вот увидите, я справлюсь! Мне бы только до родов продержаться, а потом уже…
Потом она уедет в
Она никому не хотела причинять проблем.
Солнышко, звал ее Родька.
Дура, заявила ей Элька, прознав о беременности. Наказала сразу же топать на аборт, но Майя не пошла, решив оставить ребенка.
Это было шесть с половиной лет назад, а сейчас…
– Это та самая тетя-художница? – спросил мальчишка, дернув Макса за руку. – Красивая! – и тут же потерял к Майе какой-либо интерес. – Па-ап, мне скучно!.. А можно я с тем мальчиком поиграю?
Еще один мальчик примерно такого же возраста сходил с ума от скуки, дергая за руку уже няню – молоденькую и смуглую испанку, с круглыми очками и зачесанными назад черными волнистыми волосами, – давно уговаривая ее прогуляться по этажам.
С Никитой Майя договорилась еще с утра – она возьмет его на выставку с условием, что тот будет вести себя тихо. Слушать Орелию и не доводить ее до нервного срыва, а в восемь вечера они с няней отправятся домой – здесь всего лишь два квартала по освещенным центральным улицам. Там он посмотрит свой вечерний мультфильм и, если мама к этому времени еще не вернется, почистит зубы и ляжет спать без нее.
– Иди, Павлуша, познакомься! – разрешил Макс.
– И чтобы ничего не разрушить! – быстро добавила его жена. – Все должно стоять так же, как стоит.
– Обещаю, мама! – торжественно произнес мальчик, хотя по его виду было понятно, что исполнить обещание ему будет крайне и крайне сложно.
Тут Макс уже заключил ее в крепкие объятия, перед этим ловко сунув в руки жене свою трость. Сжал так, что Майя потеряла возможность дышать. Отпустил, затем торжественно вручил цветы – здоровенный букет белоснежных лилий.
– Так вот, значит, кто у нас наша именинница! – подмигнул ей.
– Какая я тебе именинница, Макс?! – улыбнулась Майя, подумав, что все же рада его видеть.
От Макса за версту несло уверенностью и мужской силой. Майя знала – Элька ей рассказывала, – что он стал вполне успешен. Вернее, они с Артемом чуть ли не с окончания школы работали вместе и много чего добились. Пусть и не стали королями города, но определенно были верховными его правителями в автомобильной сфере.
Начинали с нуля, пригоняли из-за рубежа машины на продажу, затем стали торговать автозапчастями, открыв несколько магазинов и автосервисов. Несколько лет назад выбили региональное дилерство то ли«Ниссана», то ли какой-то другой автомарки, а может, и двух сразу – Майя плохо разбиралась в подобных вещах, – после чего дела даже не пошли, а взлетели в гору.
– И кто же ты у нас? – продолжал допытываться Макс после того, как Майя отдала цветы официантке. – Знаешь, услышал по радио про твою выставку и понял, что не могу пропустить такое мероприятие!
– Художница, – призналась Майя, не пряча улыбку. – Я теперь у вас художница. Поговаривают, с мировым именем и известностью, но, конечно же, врут! Познакомишь? – она с любопытством уставилась на его спутницу.
– Вероника, моя жена, – с явным удовольствием произнес первый бабник школы. – Там бегает Павлик, а ждем мы Софью, – и он любовно погладил жену по круглому аккуратному животику.