Цена свободы

Живетьева Инна

— Но я сэт, наследник князя Отина! — выпалил в отчаянии Рик.

Стражник с интересом заглянул в хижину, ухмыльнулся:

— Наша дайарена выше всех князей! Еще слово, язык отрежу! — погрозил он ножом.

Полог снова упал, оставив маленькую щель, в которую просматривался кусочек площади.

— Индюк набитый! — разозлился Алешка, до того благоразумно не вмешивавшийся в спор.

…— Надо есть! — резко сказал Рик, когда Аля с возмущением оттолкнула корзинку. — Ты что, хочешь совсем ослабнуть? Ребятам это не поможет, а

что дальше будет — святой Вакк знает! Ешь!

Девочка послушно взяла лепешку. Первый кусок протолкнулся с трудом, но потом сосущая пустота в желудке потребовала еще. Стараясь не думать о голодных друзьях, Аля быстро рвала хлеб зубами. Алешка после слов Рика тоже начал есть.

— Что будем делать? — спросила Аля, когда корзинка опустела.

— Стражник сменится, попрошу еще раз. А пока ждать, — ответил Рик.

«Опять!» — девочка хотела сказать, что им легко тут сидеть, а каково стоящим на площади? Но смолчала — об этом помнили и без нее.

Рик лег на спину, прикрыл лицо от света ладонью. Аля снова свернулась калачиком, закрыла глаза. Она думала о Владе, о том, что видела его счастливым трижды: когда он улыбался Золотому сну, в Рамане во время «поединка» с бродячим фокусником и в роще Счастливого духа. От Влада мысли перекинулись на Даня. Потом на оставшихся у Ласка ребят. То, что она мысленно поставила их в один ряд, испугало Алю, и она открыла глаза. И тут же наткнулась на внимательный взгляд Алешки. Мальчик сидел, прислонившись к стене, поставив локти на колени. Положил подбородок на сжатые кулаки и смотрел на Алю.

— Ты совсем не помнишь, что говорила в том дыму? — насторожено спросил он.

Девочка равнодушно покачала головой, и ей показалось, что мальчик перевел дыхание. Неужто ляпнула что-то не то? Но тогда бы Аля оказалась на площади, а не в лачуге.

Время тянулось невыносимо — солнце словно приклеилось к безоблачному небу и не двигалось. С каждой минутой надежда на благополучный исход угасала. Аля села — все равно не уснет.

— Не изводи так себя, — Алешка пристроился рядом. — Мы что-нибудь придумаем.

— Что мы придумаем? Что?!

— Не шуми, Рика разбудишь, — спокойно заметил Алешка. — Выход найдется.

Она примолкла, удивленная. Какая-то незнакомая сила звучала в его голосе— уверенность, что Алька послушается. Да, он уже не тот мальчик, что плакал в сарае у Дарла. Это несколько смутило: такого уже не ударишь словом, не возьмешь над ним верх.

— Ты бы поспала, Рик прав — этот индюк сменится, будем пытаться уговорить другого. Надо иметь нормальные мозги.

— Я все равно не усну, — качнула головой Аля.

Внутренний жар опалил ее — ужасно захотелось лечь к Алешке на колени и закрыть глаза. И от невозможности этого после всех язвительных реплик, нанесенных ему обид, закружилась голова.

Алешка пробрался к пологу:

— Тимс еще держится.

«А Влад?» — хотела спросить Аля, но промолчала, уткнулась лбом в колени.

Вскоре проснулся Рик, вопросительно глянул на Алешку.

— Тот же, не менялись, — без слов понял он.

У Али покатились слезы; она старалась не вздрагивать и плакать молча.

Ребята уже потеряли всякую надежду, когда поселок оживился. По улице пробежали несколько воинов, где-то вдалеке заржали кони. Их страж отошел, остановил босоногую девушку в мужской одежде и принялся расспрашивать. Рик попытался воспользоваться случаем выскользнуть наружу, но у воина словно глаза на затылке были — он быстро обернулся и наполовину вытащил меч. Рик тут же отпрянул.

Пленники встали у двери, пытаясь хоть что-то рассмотреть в щель между косяком и пологом. Аля почувствовала рядом плечо Алешки и незаметно качнулась назад, коснулась его. Тот чуть отвел голову — Алины волосы щекотали подбородок. Девочка разозлилась: вот, она только мешает ему! И вообще, дура — нашла время. Вон Влад даже голову не поднял взглянуть на суматоху.

Пробежал «паж», скрылся в белой хижине. Через минуту появилась дайарена. Прежде чем кто-то из ребят успел сделать движение, страж выбросил в их сторону руку с мечом.

К дайарене подвели белую лошадь, попоной для которой служила сетка, сплетенная из тонких кожаных ремешков, украшенная кусочками шкур и белыми перьями. Не оседланная, только вилась искусно сплетенная уздечка. «Паж» подхватил женщину на руки и посадил на коня чуть боком, словно в дамское седло. Потом взял лошадь под уздцы и повел с площади.

— Чего это они? — спросил Алешка, с тревогой наблюдавший за действом.

Рик с досадой пожал плечами:

— Я вам что, ведун? Подождем.

— Ждем и ждем! А чего ждем?! Чего? — взорвалась Аля.

— Не шуми, — резко бросил княжич, прислушиваясь к происходящему в поселке. — Отряд какой-то едет. Не очень большой, но и не местные.

Аля не поняла, как Рик это определил — далекие звуки ей ни о чем не говорили, но послушно замолчала. А княжич оказался прав: на площадь вернулась дайарена в сопровождении своих воинов: по правую руку от женщины ехал вождь, а по левую...

— Талем! — крикнула Аля и рванулась вперед.

Алешка еле успел ее перехватить, прежде чем страж двинулся к ним. Прижал к себе, закрыл рот ладонью. Ведун перевел взгляд от столбов, ободряюще улыбнулся ребятам. Сима, ехавшая в арьергарде, вскинула голову и толкнула Славку, в упор смотревшего на Влада. Славка нашел ребят взглядом и облегченно выдохнул.

— Все-таки добились своего, — заметил Алешка, отпуская Альку. — Оба с мечами.

— Святой Вакк! — с болью выдохнул Рик.

Аля обежала взглядом присутствующих — из отряда, кроме ведуна и Аскара, осталось трое — Атен, Ильм и Филат, — все осунувшиеся и очень уставшие. А Сима так вообще почернела, губы — как короста запекшаяся. Лошади тяжело вздымали бока; скакали, наверное, без передыху.