Цена свободы
Шрифт:
— Ты не совсем умер… пока еще не совсем. А попал ты сюда потому, что я захотел с тобой познакомиться. Джек много о тебе рассказывал. Он сюда часто приходит… Но ты слишком привязан к земле, к своему телу, сам никуда не ходишь. А мне позарез надо было с тобой личное знакомство свести. Ты подставился под выстрел, я не упустил своего шанса, и вот ты здесь.
— А сам-то ты кто, дядя? — спросил я у странного мужичка.
— Я шаман, — ответил тот, — я был шаманом до того, как пришел Песец. — У меня было имя, но это было имя белых, а настоящего имени у меня никогда не было. И теперь уже не будет. А еще я был, как вы говорите, индиго. Или Новый, если использовать терминологию Джека. Когда-то мой народ
— Почему? — спросил я заинтересованно. Мужичок достал трубку, раскурил, сладковатый дым поплыл над поляной. Интересно, почему он мне все это рассказывает?
— Почему я никого не предупредил? А кого я мог предупредить? Вокруг не было людей, одни, как твой друг Вайнштейн говорит, чмулики. Уходить самому? Мои предки уже сделали такой выбор, ушли, чтобы сохранить свои жизни. Им это не помогло, народа как такового не осталось. Это не для меня. По крайней мере, я умер на своей земле, — невесело усмехнулся шаман.
— Что было потом?
— Потом я оказался здесь, — обвел рукой шаман.
— То есть, это место не реально? — подпер я рукой подбородок. Шаман выпустил колечко дыма, и сказал:
— А что такое реальность?
— Дядька, отвечать вопросом на вопрос, это наша национальная черта, не ваша, — усмехнулся я.
— Тогда слушай, — усмехнулся в ответ шаман. — От органов чувств человек получает одну десятую информации о том, что принято считать «объективной реальностью, данной нам в ощущениях». Мозг принимает эту информацию, фильтрует, соединяет, дополняет недостающее, и выдает «картинку». Иными словами, «объективная реальность» в значительной степени игра ума. Это место не более реально, чем ваш Город, но и не менее, да… Когда я здесь, мои органы чувств говорят мне, что я дышу чистым воздухом, пью чистую воду, ем вкусное мясо. Недавно я завалил в холмах гризли, он меня сильно помял, и я две недели провалялся в жару, а от его когтей остались шрамы. Я ответил на твой вопрос?
— Более-менее, будем считать, что да. А почему я, умерев, попал в твой вариант рая, а не в свой?
— Ты невнимательно слушал, бледнолицый брат. Ты еще не умер, хотя такой вариант не исключен. Твой недруг, как там его… Гельман, всадил в тебя три пули. Не будь ты Новым, ты бы умер на месте. Ты и так бы умер, не сразу, минут через десять, но поблизости оказались Джек с Габи, они не дали тебе умереть. Твой дух отделился от тела… и попал сюда.
— Я смотрю, ты всех знаешь. Откуда? И, кстати, что там с Ромой, ему ведь тоже досталось?
— Отвечу сначала на последний вопрос. Твой друг Рома умер, — услышав это, я вздохнул. Я ведь обещал Медведю за ним присмотреть, и вот же… — ему не повезло, как тебе. Теперь первый вопрос. Я знаю всех потому, что меня назначили присматривать за вами. После того, как я умер, я оказался здесь, и, в награду или в наказание, уж не знаю, получил такую работу.
— За нами?
— За тобой, за Вайнштейном, за Летуном, за всем вашим Городом. Естественно, что проще всего мне было наладить контакт с Джеком и его ребятами. Пробовал я достучаться и до тебя, но ты слишком привязан к материальному плану. Хотя, и с тобой несколько раз получилось.
— Джек говорит, это потому, что я убийца, — сказать, что я заинтересовался, значит, ничего не сказать.
— Джек, — шаман усмехнулся, — это я ему сказал. Они же еще дети. Очень могущественные дети. Вот я им и выставил ограничитель, чтобы голова не закружилась. А у тебя такого ограничителя нет.
— Тогда почему?
— Так ведь ты не пробовал. Попробуй, может, получится. — В словах шамана был свой резон. Я поверил Джеку на слово, и не пробовал развивать свой Дар. Он продолжал: — и потом, ты слишком взрослый. То, что делают индиго, тебе кажется чудом. Воспитанный машинной цивилизацией человек просто не верит, что это возможно. А с Даром, верить — значит, мочь. Детям просто не сказали, что это невозможно, вот они и не отвлекаются на абстрактные рассуждения, а просто делают. Тебе сложнее, ты знаешь границы возможного, тебя этому в школе научили.
— Интересно… — протянул я, — значит, ты у нас что-то вроде ангела-хранителя?
— Не совсем, не совсем… Но довольно близко. В принципе, я просто наблюдаю, реальных рычагов воздействия у меня нет. Я могу помочь советом… подсказать решение. Как подсказал тебе с тем объявлением в справочнике. Даже те рычаги, что есть, я старюсь не использовать, мне бы хотелось, чтобы вы нашли свой путь сами, без подсказок. Это очень важно, чтобы вы сами…
— Почему это так важно?
— Видишь ли, Песец пришел не случайно. У вас стало слишком много чмуликов, настолько много, что они стали вредить планете. Я даже не говорю о том вреде, что управляемое чмуликами человечество причиняло живой природе. Их мысли, злобные, алчные, примитивно-однообразные, наглухо забили эфир. Планета долго терпела, но всякому терпению есть предел. Если вы не изменитесь, все повторится, но измениться вы можете только сами.
— Значит, Песец не случайно пришел… Джек тоже что-то такое говорил. И что, другого решения не было, обязательно было всех убивать?
— Когда у человека рак в четвертой стадии, лечить бесполезно. Нужно планировать похороны.
— Значит, нас отформатировали. Так? А вместе с нами и всю планету…
— Да. И дали второй шанс. Возможность не повторить ошибок, и построить новое общество.
— А индиго? Какая у них во всем этом роль?
— Индиго, это новая ветвь эволюции. Если все пойдет как надо, со временем все люди будут индиго. Другие просто не будут рождаться. Но это в идеале, скорее всего, произойдет разделение. Будут и Старые люди, и Новые, может быть, даже биологически несовместимые.
— То есть, ты и сам не знаешь, как оно будет?
— Я и не могу этого знать, ведь это еще не произошло. Все зависит от вас, что вы построите, то и будет. На вашу Республику я возлагаю большие надежды. Вы можете стать тем зерном, из которого вырастет новое, справедливое общество. У вас большой потенциал, хоть вас и немного. Вы смогли победить фашистов, почти что сами, я лишь немного помог. Теперь вас ждет другая битва.
— Это ты про что? — подскочил я.
— Я про мирное строительство, — успокоил меня шаман, — вас ждет много работы. Но вы справитесь, если не дадите чмуликам голову поднять.
— У нас нет чмуликов! — опять подскочил я, хоть и понимал, что шаман, в сущности, прав. Есть у нас чмулики, они не могут не есть.
— Есть. Их меньше, чем до Песца, но все еще достаточно, чтобы вас подмять.
— И как мне этого избежать? — заинтересованно спросил я.
— Очень просто. Забудь старые методы. И внимательно смотри на людей: те, кто предлагает пользоваться старыми методами, и есть чмулики. После Песца старые методы работать перестали, вам придется изобрести свои, новые. Иначе получится старая песня на новый лад.