Цена твоего молчания
Шрифт:
— О-о-о, — с нескрываемым наслаждением Вова шевелит стопой, а потом с сомнением смотрит на испачканный носок, — спасибо тебе большое. Буду должен.
— Какие долги, — отмахиваюсь я с улыбкой, — тебе меня еще домой везти. Так что квиты.
Надевать злополучный кроссовок полностью он так и не решился. Загнул задник и всунул ногу, будто в тапку. И улыбнулся так, как может улыбаться только очень довольный жизнью человек. Открыто и широко. И очень-очень обаятельно.
Мне понравилось.
Атмосфера между нами изменилась кардинально. Теперь мне было вполне комфортно
Вова ловко откинул сиденье байка и достал красивый темно-синий шлем, кстати, в цвет мотоцикла — успела все же рассмотреть в свете фонарика. Последний уже давно лежал в рюкзаке, но теперь у меня появилась надежда, что когда-нибудь мне позволят удовлетворить свое любопытство при свете дня.
— Надевай, — протянули мне предмет экипировки.
Шлем оказался тяжелее, чем мне показалось со стороны. Обхватив его двумя руками и прижав к себе, выполнять команду Вовы я все же не спешила.
— А ты? — мысль о том, что парень поедет без защиты пугала даже больше, чем перспектива остаться на даче по соседству с Борщевским. И я твердо собралась отказаться от поездки, если второго шлема не окажется в наличии.
Но Вова снова меня удивил — несколько шагов до машины Пашки, щелчок замка багажника — и точно такой же, как у меня, шлем появляется в руках у парня. Я приподнимаю в удивлении брови, но в темноте этого совсем не видно. А парень молча возвращается к байку и слитным красивым движением садится на него, поворачивая ключ в замке зажигания.
— Странно, — не выдерживаю я, не торопясь садится следом.
— Что именно?
— Почему шлем в багажнике? Мало ли куда Пашка уехать мог, да и вообще, — я перетаптывалась с ноги на ногу, не решаясь двинуться к байку. Ни разу в жизни мне не приходилось ездить ни на чем, кроме автомобиля и автобуса, поэтому легкий страх будоражил внутренности.
— Мог, — кивает Вова, чуть газуя, — но дома я его оставить тоже не мог. Так уж получилось, что пока кроме Пашки никто о байке не знает. Ну, теперь еще и ты в курсе.
— Почему? Родители против? — запоздало вспомнила, что теперь вместо матери у парня мачеха, и закусила губу от неловкости. Но брат Пашки никак не отреагировал, будто и не услышал моих слов.
— Если честно, то не знаю даже, — в его голосе послышалось какое-то безбашенное веселье, а парень снова провел ладонью по затылку, — я долго на него копил, но о своих планах особо не распространялся. А тут тетя Света на день рождения прошлый неплохо так добавила, как раз на подержанный байк хватило. Полгода ремонта своими силами, и теперь эта прекрасная машина моя. Осталось признаться отцу, а он не очень любит такое, считает ненужным баловством.
Пара секунд на сопоставление фактов…
— Ты поэтому и не говорил никому, когда приедешь? А Пашка еще удивлялся, что за ерунда, — тоже развеселилась я, вспомнив искреннее возмущение друга.
— Ага, поэтому. Еще два часа кружил по району и стоянку искал — не перед домом же бросать. Из-за байка и вещей взял ровно столько, сколько в сумку влезло. Остальное через неделю доставят только.
— Ааа… — начала я и тут же осеклась, когда Вова красноречиво похлопал по кожаному сиденью позади себя. Делать вид, что не поняла намека, не стала. Но приблизилась все равно нерешительно — неизвестность пугала сама по себе.
— Смотри, обопрись ногой сюда, — он показал рукой на подножку, — и садись. Давай, смелее, у тебя все получится.
И так уверенно это прозвучало…
Не дав себе времени на сомнения, я довольно ловко взобралась на байк. Пусть и едва не перелетела через него от чересчур сильного толчка ногой, вынужденно вцепившись в плечи парня. Надо отдать ему должное — он даже не вздрогнул, хотя хватка моя была совсем не слабой.
— Молодец, — кивнул Вова и поднял свой шлем, — теперь надевай и затяни ремешок под подбородком. Затем прижмись ко мне и обхвати за пояс. Я поеду медленно и осторожно, не бойся. Держись крепко и не отпускай меня ни в коем случае, тогда все будет хорошо. Лады?
— Лады, — выдохнула одними губами и приступила к исполнению. Через несколько секунд звуки стали приглушеннее, а руки легли на холодную кожу мужской куртки. Я чуть поежилась, надеясь вскоре согреться.
А Вова тем временем нажал на газ, трогаясь с места…
Надо отдать ему должное — путешествие и впрямь оказалось вполне комфортным. Мой визг на старте, когда парень прибавил скорость, выехав на трассу, не считается. Онемевшие от напряжения руки — тоже. А уж дрожащие ноги, когда я с особой аккуратностью слазила с мотоцикла…
— Ну как? Понравилось? — хитро прищурился Вова, когда я протянула ему шлем и принялась растирать замерзшие пальцы.
— Очень, — прозвучало не очень убедительно, но я старалась. Обижать парня не хотелось, выставлять себя истеричной трусихой — тоже. Поэтому попробовала еще и беззаботно улыбнуться, надеясь, что это не выглядит гримасой мученика.
— Тогда нужно обязательно повторить, — с таким воодушевлением воскликнул брат Пашки, что я вздрогнула.
— Нет! — вырвалось само по себе, и я едва не зажала рот ладонью, попытавшись смягчить категоричный отказ, — то есть я хотела сказать, что не сегодня. Холодно и поздно уже. И не завтра, ага? Лучше через месяц-полтора, летом. Когда потеплеет.
Или ты забудешь…но это я добавила исключительно про себя.
Вова только расхохотался, очевидно, раскусив меня без труда.
— Ладно, ладно, не настаиваю, — выставил он ладони в примирительном жесте. А затем аккуратно повесил шлемы на левую руку, правой достав ключ из замка зажигания, — пойдем, провожу, а потом уже на стоянку поеду. А то снова, наверное, ни одна лампочка не горит.
— Скорее всего, — со вздохом ответила, не ожидая приятных сюрпризов от собственного подъезда, — раньше вкручивали по очереди с соседями, но потом сломался домофон, а ремонтировать компания отказалась — сослалась на то, что должников у нас больше, чем исправно оплачивающих их услуги. Пакостить начали очень быстро, и месяца не прошло. И теперь даже если кто и вкручивает, лампочка редко «живет» больше двух-трех дней. Одна надежда — лето скоро, темнеть поздно будет.