Цена твоей нелюбви. Я к тебе не вернусь

Шторм Вера

— Лариса бросалась угрозами, — нарушаю я тишину, которая начинает выводить меня из себя. Каждое мое движение на грани рассудка. Каждое слово заводит механизм болезненных спазмов в грудной клетке. — Она сказала, что я должна о родителях подумать в первую очередь.

— Так, — хмурится он. Я же, присаживаюсь напротив. — Дальше.

— Лариса просто пощупала мое больное место, Руслан, — произношу на выдохе. — Или об этом сказал сам Альп. Я уже не знаю, но факт остается фактом… Как бы я не пыталась выглядеть сильной... Как бы

я ей не отвечала твердо и с вызовом, всё-таки мой страх настолько сильно очевиден, что не скрыть невооруженным глазом. Когда речь идёт о моих родителях и о брате... Я машинально теряюсь. И это не в моих руках.

— Не понимаю, почему ты волнуешься из-за семьи, которая тебя, по сути, вычеркнула из жизни, как ненужную вещь, Дарина? Они бросили тебя на произвол судьбы и ни разу не подумали о твоем самочувствии. Это разве нормально? Как считаешь? Какие выводы можно здесь сделать, м? Мне кажется все очевидно. Забыть их нужно. Так родные не поступают, — потерев переносицу, Руслан удрученно качает головой. — И это при том, что ты всего лишь ушла от предателя. Развелась, но это, видите ли, их не устраивает. Они хотят, чтобы было как раньше и плевать на самочувствие родной дочери. Так что тем, что ты думаешь о них… только себе хуже делаешь. Если не ответишь людям той же монетой, кем бы они для тебя не были, то всегда будешь растоптанной, Дарина. Это я по собственному опыту знаю. Давид о тебе думает? Он хотя бы разок тебе звонил? А ведь родной брат, как-никак. Ну, есть что ответить?

Руслан вопросительно выгибает бровь. Смотрит прищуренными глазами. В душу пробивается и заглядывает. Я же понимаю, что он прав. Абсолютно точно.

Ни разу… Брат ни разу не выходил со мной на связь. Ни разу не спрашивал, есть ли у меня проблемы в семье? Что произошло? В порядке ли я? Жива? Здорова? Где живу… Он мог бы найти меня, но этого не сделал на протяжении всего месяца.

А значит, я ему тоже не нужна.

Никому не нужна.

Новая лавина горечи растекается по всей груди, но я не даю ей пустить корни. Вовремя беру себя в руки и сжимаю пальцы до тех пор, пока они не становятся белыми.

И так после встречи с Ларисой чувствую себя неважно.

— А откуда ты знаком с Давидом? — спрашиваю я, и сразу же встаю с места.

Не могу выдержать взгляд Абрамова. Он смотрит на меня оценивающе, буквально пожирает глазами. Раньше не замечала от него такую заинтересованность, а сейчас...

Занимаю руки чем угодно. Наливаю в чашку чай, ставлю перед Русланом. Конфеты, печенья... И отхожу к окну. Подальше от него. Сажусь на подоконник.

— Спасибо, — благодарит он с усмешкой на губах, и взяв шоколад с тарелки, отправляет его в рот. Руслан видит мою растерянность, но при этом не предпринимает попыток разрядить обстановку. Ему нравится меня смущать. — С Давидом я знаком больше двух лет, — отвечает после короткой паузы. — Но именно вчера я специально сделал так, чтобы наши пути пересеклись с ним. Рустам рассказал мне о твоей просьбе и я решил сам разобраться…

— И что ты разузнал? — интересуюсь тут же.

— Дарина, сколько можно повторять: волноваться нет причин, — устало проговаривает он, будто все и так ясно без слов. — С ним все в порядке, как и с твоими родителями. В компании тоже никаких проблем. Сейчас все идёт пучком. А ты себя снова накручиваешь. Для чего? О ребенке думаешь? Перестань!

— Ты прав, — тяжело сглатываю. — Просто порой очень сложно смириться с реальностью и перестраивать себя заново. Но как бы мне не было больно за равнодушие родных людей. Я рада, что у них все в порядке. Эта мысль приносит мне покой. Для меня это важно, Руслан. Понимаешь?

Он кивает.

— Если хочешь, расскажу о том, какую информацию успел выудить у него.

— Не откажусь, — натянув улыбку на лицо, тихо отвечаю.

Руслан начинает рассказывать мне о брате. О том, какие у него планы на будущее. Оказывается, Давид умеет общаться. Быть вполне себе открытым. Если есть на это желание. Видимо я не вхожу в число привилегированных. Зато Руслан вполне подошел под эту роль. Абрамов ведь успешный бизнесмен. Он может пригодиться моему брату. А сестра для него пустое место. Возможно, мама ему на мозги накапала. Не знаю. Не хотелось бы так думать, но в голову больше ничего не лезет.

Поблагодарив шефа, я снова сажусь напротив него. Руслан же вдруг молча встаёт и, улыбнувшись, спрашивает:

— Проводишь? Мне пора уходить.

Действительно пора. За всеми этими разговорами, я не замечаю, как проходит полтора часа. И что странно и удивительно одновременно, моя напряжённость и неловкость куда-то испарились. Я успела расслабиться и поболтать с Русланом, как два близких человека. Он действительно хорошо на меня влияет. Заряжает своей энергией, которой у него в избытке.

Поднявшись, я киваю ему и иду за Абрамовым. Останавливаюсь в прихожей, наблюдаю, как он обувается.

— Дарина, никогда не воспринимай всерьез слова врагов. А Лариса им является, — холодно чеканит он. — Если та дрянь пришла к твоим ногам. А это именно так. Не ты за ней бежишь. Не ты преследуешь. А она. Следовательно, ты её обыграла. Значит, все идёт коту под хвост, раз у нее не осталось другого варианта кроме, как угрожать тебе. Ведь она не только родителями шантажировала, верно?

— Не только, Руслан, — облокачиваюсь об дверной косяк. — Мне ведь ничего не нужно от Альпарслана. Однако мне кажется, Лариса думает иначе. Она считает, что я гоняюсь за ним. Полная чушь. Пусть лучше о своем малыше позаботится, чем ко мне лезет...

Руслан молчит, явно переваривая только что полученную информацию.

— Она тоже, что ли?... — задумчиво произносит. — То есть... она беременна?

— Да. Если не врет, конечно, — горько усмехаюсь. — Хотя, скорее всего не обманывает. Какой смысл? Ладно, неважно. Надеюсь, что больше с ней не встречусь. Потому что после разговора с ней головная боль никуда не уходит.