Цена вздоха
Шрифт:
Женщина сердито фыркает, даже не пытаясь сдерживаться, но не отвечает. А после выдоха на ее лице тут же появляется спокойная, немного хитрая и потому загадочная улыбка.
— Как бы там ни было, — говорит она тише, игривым шепотом и наклоняя голову все ближе к капюшону старика, — похоже… в этот раз… победа за… мной.
Но едва последний звук слетает с ее полных губ, как по лесу разносится яростный, злой рык. Из кустов в двух шагах даже выныривает испуганная белка, ждавшая момента, чтобы незаметно пересечь лужайку, но ни старик, ни его спутница не замечают, как она проносится молнией по стволу дерева. Оба
— Нам лучше идти. — Решает старик.
И тут же, обернувшись к спутнице, он замечает вспыхнувшее в ее глазах пламя любопытства.
— Мы должны узнать, что там! — Хватает женщина старика за руку, сразу начиная тянуть его вперед и не давая времени хотя бы возразить. — Кто знает, что могло случиться?! Быстрей!
Старик перехватывает спутницу и подтягивает к себе. А стоит посмотреть в ее горящие ярким золотом глаза, как они завораживают, и старик ничего не успевает сказать. На лице женщины пробивается несдержанная улыбка, и скрыть ее при всем старании никак не выходит.
— Идем! — Говорит она с тем сумасшедшим выражением, которое всюду преследует ее безразмерный интерес. — Наверняка, охотники! Хоть что-то интересное! Идем же!
Женщина продолжает тянуть, и старик, вздохнув, позволяет себя увлечь. Новый яростный рык звучит где-то недалеко, и колдунья, держа старика за руку, легко взмывает с ним в небо, укрытое пышными кронами высоких деревьев.
Сердитый рык быстро разгоняет по округе мелкое зверье. Спасаясь от неудержимого страха перед яростным ревом опасного соседа, почти все вокруг замирает. Звери прячутся в норах и дуплах, птицы — в кронах, но, кажется, будто даже стволы деревьев замерли, и листва перестала опадать с полуголых ветвей осеннего леса.
Колдунья же улыбается. Небрежно усадив спутника на ветвь, с которой он чудом не сваливается, она легко и непринужденно опускается рядом, ближе к стволу массивного дерева. Старик, с трудом поймав равновесие, лишь бросает на спутницу взгляд, полный сердитого недовольства, но уже вновь раздается громкий рык, и тут же происходящее внизу отнимает все внимание.
С такой высоты даже за редкими ветвями мало что удается рассмотреть. Видно лишь, что какой-то несчастный угодил в лапы разъяренного медведя. Зверь еще не успел наброситься и разорвать бедолагу, но как раз приготовился это сделать.
Старик мгновенно забывает о недовольстве и вновь обращается взглядом к спутнице. Только она заговаривает раньше.
— Похоже, ничего интересного. — Говорит она спокойно. — Я думала, удастся посмотреть, как охотники….
Только мгновение утекает, и драгоценное время тратится без толку.
— Хватит. — Быстро проговаривает старик.
Его голос звучит напряженно, но размеренно, слова рождаются стремительно, пытаясь догнать ускользающее мгновение и проскальзывает в оттенках звуков неявная тревога.
— Не сейчас. — Продолжает старик без пауз. — Помоги ему. Быстрее.
Колдунья остается спокойна. Она слегка прищуривается, а уголок ее рта слегка приподнимается вверх, и в горящих золотом глазах, прикрытых веками, снова начинает пылким цветом играть хитрость, неискоренимая из очаровательных черт колдовского лица.
— Живее! — Не удерживается старик, так и не дождавшись, когда спутница повернет голову. — Ты знаешь, что я не успею.
Но женщина в ответ лишь закатывает глаза и уже начинает отворачиваться.
— Встретить в этом лесу всего лишь обычного медведя, а не кого похуже — это уже везение. — Заговаривает она, не глядя вниз. — А к тому же, его жизнь все равно ничего не стоит. С какой стати мне….
Но старик вдруг хватает женщину за руку, другой рукой вцепившись в торчащую ветвь, и подтягивает колдунью к себе так резко, что улыбка на ее лице тут же рассеивается. От такой внезапности в чертах колдуньи проявляется случайный испуг, и она уставляется на сердитого и хмурого старика, выпучив красивые, ярко-золотые глаза.
— Быстрее! — Велит он сердитым тоном.
И женщина с недовольством вздыхает. Снова опустив веки, слегка насупив брови, она медленно отстраняется, а после с неприязнью одергивает руку.
— Ладно… в этот раз. — Говорит колдунья по-прежнему спокойно, ничуть не беспокоясь. — И не смей мне приказывать.
Старик глядит вниз, прищуривается, но может разглядеть мало. Несчастный, попавшийся жестокому зверю на пути, из последних сил отвоевывает у медведя драгоценные мгновения. Он все не желает сдаваться, бросается в медведя всем, что попадет под руку, но только злит животное, а все равно не хочет молча принять не самую худшую участь, какую мог найти в этом проклятом лесу.
— Быстрее! — Торопит старик, прошипев, со стиснутыми зубами.
И колдунья, недовольно фыркая, заваливается вперед и бросается вниз, падая вниз быстрее камня.
Внизу продолжается борьба. Мальчишка, лет тринадцати на вид, прижавшись к дереву только и может, что испуганно глядеть на разъяренного медведя, бросаясь ветками, землей и всем, что попадет под руку. И зверь не медлит, поднимая лапу и готовясь прибить ребенка.
Мальчик лишь крепче сжимает в руках плетеную корзинку, набитую какой-то травой и цветами. Между ним и зверем уже остается всего пару шагов, когда мальчик резко меняется в лице. В последний миг он исполняется яростной решимости, хватает с земли попавшийся под руку камень и бросает в зверя. Камень больно ударяет медведя по носу, но тот лишь чуть встряхивает головой, после чего рычит лишь еще злее. Новый, мощный рык и яростный взгляд животного бьют в лицо вонью животной пасти и чистым, парализующим ужасом. Отвратительный запах становится лишь дополнением к пугающей силе звериного голоса, но все мысли теперь лишь об одном: больше зверь тянуть не собирается.
Однако едва медведь перестает рычать, как перед ним внезапно появляется женщина. Колдунья падает так резко, что даже грозный зверь растерянно отшатывается назад. А женщина с улыбкой, спокойно и легко опускается на ноги, видя, что медведь замер, и спешить уже нет нужды. И тогда колдунья, хитро улыбаясь, небрежно взмахивает рукой.
— Кыш. — Говорит она растерявшемуся зверю, но тот не шевелится. — Кыш. Ну? Давай, иди отсюда.
И словно этого достаточно, колдунья тут же начинает оборачиваться. Впрочем, она успевает лишь немного повернуть голову, как медведь стряхивает испуг, шире расставляет передние лапы и снова рождает громкий, пугающий звериный рык.