Цена вздоха

Саяпин Владимир

— Не знаю. — Говорит мальчик.

Колдунья сразу обращается с тем же вопросом к старику, но тот лишь говорит, что болтовня его не интересует.

— Ну и ладно. — Отвечает ему колдунья, положив руку на плечо Алеши. — Идем живее, чего плетешься, как старик?

И женщина с хитрой улыбкой толкает мальчика вперед, заставляя торопиться.

— Расскажи лучше, зачем тебе это бесполезное сено понадобилось?

— Это не сено. — Спокойно отвечает Алеша.

— А что же тогда?

Колдунья улыбается, больше не обращая на старика внимания,

хранит беспечное выражение, но замечает, как мальчик быстро изменяется в лице после ее вопроса.

— Ты же летала там. Я видел. — Вдруг изменяет мальчик тон, побеждая страх перед колдуньей. — Ты же волшебница, да? Ты меня спасла.

Колдунья медленно прикрывает веки, а уголок ее рта начинает ползти в сторону и вверх, но усмехнуться женщина не успевает. Алеша подступает к ней на шаг и бесцеремонно хватает за руку.

— Эти травы мне затем нужны, чтобы вылечить сестер! — Признается он, резко переполнившись решимостью. — Но ты же волшебница, ты мне поможешь! Поможешь, ведь? Я хотел зелье для них сварить, но если не выйдет….

Алеша опускает глаза, а колдунья приоткрывает рот и поводит в сторону взглядом, не боясь обнажать свое недовольство.

— Но тогда, — снова оживляется Алеша, — ты излечишь сестер. Ты же….

— Мы и так тебе жизнь спасли. — Отнимает колдунья руку, взглянув осудительно, но тут же снова начинает беспечно улыбаться. — Хотя, ты, носатый, молодец. Своего не упустишь. Туповат, правда, но ничего, и не таких земля выносит. А нам сейчас не до твоих проблем, так что не доставай. Выйдем из леса, а там делай, что хочешь.

На миг Алеша отчаивается, но спустя миг он вдруг бросается к колдунье и хватает ее за рукав, свесив корзинку с травами на локоть.

— Тебе же ничего не стоит! — Начинает он причитать, запинается и говорит медленнее и тише. — Помоги, ну пожалуйста! Ты же волшебница!

Колдунья оборачивается, но теперь смотрит грозно. А уже в следующий миг легким движением она отбрасывает мальчика на несколько шагов. Он падает на спину, зацепившись ногой за сухую ветку, локтем проминает корзинку и глядит оторопевшим взглядом.

— Отвяжись, мальчишка! — Грозным тоном велит ему колдунья. — И не вздумай меня хватать, а иначе живо руки тебе оторву к чертям собачьим!

У Алеши вздрагивает губа, а в глазах начинает мерцать слабым блеском подступившее отчаяние. Но едва опомнившись, он тут же поправляет смятую, плетеную корзинку, рыская кругом взглядом и проверяя, не выпали ли из корзинки травы. А впрочем, тлевший в мыслях уголек надежды успевает растаять, будто снежинка от случайного вздоха.

— Умоляю. — Повторяет Алеша, смотря в землю и не поднимаясь. — Если с ними что-нибудь случится, я же… я один совсем… я тогда….

Колдунья начинает кривиться, видя, как сквозь дрожащий голос мальчика пробивается готовый вырваться из его души плач. Отставший всего шагов на десять старик успевает догнать спутников, и, видя гримасу на лице колдуньи, торопится заговорить, пока ее уста не изранили разум мальчика еще сильнее.

— Запомни одно, — говорит старик, подступая к Алеше, — не оставляй тропу ради слов. Ни одно из них не стоит того, чтобы останавливаться.

Мальчик поднимает взгляд, неожиданно теряясь. Смысл этого выражения ему остается непонятен, но так старик легко избавляет его от неприятных чувств. И потянув за плечо, тут же вынуждает подняться с земли, не давая времени на раздумья. Поднимая мальчика с земли, взглядом старик обращается к колдунье, а та как всегда быстро устает ждать. Старик ничего ей не говорит, и женщина, взмахнув рукой, отворачивается и уходит вперед. И все же, шаг она замедляет, не собираясь покидать спутника, но и разговаривать с ним не желая.

— Хотя, как ни печально это признавать, — заговаривает с мальчиком старик, когда колдунья успевает отойти на несколько шагов, — но она права.

Алеша снова поднимает удивленный взгляд, не зная, как реагировать на слова. Но старик продолжает тянуть его за руку вперед и не дает останавливаться.

— Я слышал не все, но и того достаточно. Ты поспешил. Ты словно бросился со скалы, не зная, есть ли под ней озеро. — Говорит старик привычными для него загадками, увлекая и запутывая Алешу все сильнее. — Как и моя… попутчица. Она тоже часто так делает.

Старик улыбается. И пусть слабо и недолго, но этого хватает, чтобы мальчик успокоился.

— Ни я, ни она ничего почти не смыслим в исцелении. — Продолжает старик, отпустив мальчика.

Алеша дальше идет сам и внимательно слушает, пытаясь разгадать мысли старика, теперь быстро ставшего мудрецом в глазах мальчика благодаря паре легких загадок.

— Так что мы вряд ли сумеем тебе помочь. А тем более, если дело серьезное. Разве что у твоих сестер обычные царапины, раны бы я легко мог залечить. И дослушав, мальчик быстро снова грустнеет, но теперь сдерживается.

— У-у. — Качает он головой.

— Жаль. — Сразу же вздыхает старик. — Тогда бы все было намного проще.

Алеша опускает глаза, но продолжает идти, не останавливается, и даже шага не замедляет, держась наравне со стариком. А тот, оказавшись вблизи, теперь не брезгует заглянуть в корзинку.

— Что это? — Спрашивает вдруг старик, увидев маленький, синий цветок с пятью лепестками. — Постой, дай мне взглянуть.

Взяв мальчика за плечо, старик теперь сам заставляет его остановиться, наклоняется и заглядывает в корзинку, щурясь и внимательно присматриваясь к цветку.

— Хм, да это же «ночное солнце». — Удивляется старик, достав из корзинки цветок.

Мальчик смотрит на него с опаской, выдавая чувства большими, широко распахнутыми глазами, а потому старик, будто читая мысли Алеши, тут же кладет цветок обратно, едва заметно улыбается и хлопает мальчика по плечу. Но мгновенно он возвращает серьезность, вновь наклоняется и сжимает плечо мальчика сильнее.

— Ответь мне… Алешка, — проговаривает старик, нахмурившись, — зачем тебе понадобился этот цветок?