Цена вздоха
Шрифт:
С треском в печи разгораются сухие бревна, на стенах пляшут задорные тени, а со стороны двери и одной из стен пробивается холодный сквозняк, который скользит по коже, но разбудить Алешу не может. Мальчик, укутавшись в дырявое, старое и пыльное, но теплое покрывало, сладко спит, наконец, оставив дневные заботы.
Всю ночь до утра на стенах пляшут тени от костра из открытой печи, потрескивают бревна, и пестик со скрежетом трется о ступку, растирая в кашу и смешивая разнообразные травы и цветы. Когда Алеша просыпается, старик все еще
Сквозь щели в двери уже начинает просачиваться бодрый, утренний свет, хотя в доме еще остается темно. Застоявшийся ночной запах не тревожит нос, но свежесть, проскальзывающая мимо со сквозняком, манит подняться и впустить в дом холодный, бодрящий аромат наступившего утра.
Открыв глаза, Алеша быстро теряет сон. Свежее дыхание утро, просочившееся в дом, отбивает желание валяться на жесткой кровати, и мальчик, предвкушая узнать, какая отплата ждет его за вчерашние труды, идет к старику искать ответы.
— Может… это, может, надо чего? — Говорит он слегка неуверенно. — Так я помогу, ежели нужно что.
Старик даже не поворачивает голову.
— Лучше проследи за тем, чтобы раны затянулись.
Алеша недовольно хмурится. Вчерашняя злоба, кипевшая в сердце, за ночь не успевает рассеяться и оставляет в уме благодатную почву для недовольства.
— Да уже здоров я. Вон, — отвечает мальчик, — все почти уже зажило. Может, я пока какие-нибудь травы бы собрал? Или зелье какое-то сделал? Я умею.
Волшебник остается непреклонен, оборачивается и глядит серьезно, одним взглядом заставляя мальчика чувствовать себя неуютно.
— Неужели твое терпение, мальчик, закончилось так скоро? — Спрашивает волшебник. — А ты говоришь, вы с ней не похожи.
И Алеша тут же вскипает, краснеет, но сдерживается и только сердито фыркает.
— И ничего у меня не кончилось. — Говорит он, немного успокоив мысли. — Помочь я хотел.
Старик коротко усмехается.
— Сейчас тебе нужно позаботиться о себе, — отвечает волшебник спокойно, — этим ты уже поможешь, а когда я закончу, тебе все равно еще нужно будет потрудиться, чтобы получить награду.
Алеша ничего не говорит, стоит на месте и ждет. И так бы он мог простоять еще долго, пытаясь выдумать, как бы все же подступиться к старику и расспросить его обо всем подробнее, если бы не тихое рычание опустевшего желудка.
Голод в последнее время приходит всегда неожиданно и внезапно. Прежде мальчику не приходилось готовить, только помогать сестрам с едой, выполнять мелкие поручения, таскать воду или чистить, на худой конец, картошку. А теперь как-то все сразу навалилось, и дел много, и что делать понять не так просто.
— Я, тогда, это, поищу, чего поесть и….
— Лучше отдохни. — Останавливает волшебник. — Выйди на улицу, разомни немного тело, походи вокруг дома, к реке сходи, умойся, а потом назад, в кровать.
Алеша тут же вскипает.
— Да чего мне, до конца дней теперь лежать? — Начинает мальчик распаляться, но в быстро заглушает чувства. — Да и зажило все почти. Вон, сам погляди.
Он оттягивает воротник, но старик даже не поворачивается.
— Ну, как хочешь. — Пожимает волшебник плечами.
Старик продолжает толочь что-то в ступке, и кажется, что даже улыбается. Так что Алеша фыркает от бессилия, одергивает воротник и надувает щеки, готовясь выйти на улицу, но тут же оборачивается к волшебнику.
— А чего с завтраком делать? — Говорит он. — Надо же чего-нибудь есть?
Старик в ответ довольно ухмыляется.
— Об этом не беспокойся. — Говорит он, но ничего не объясняет.
Из-за этого Алеша уже начинает думать, что старик намеренно его дразнит. Недовольный и сердитый, мальчик выбирается на улицу, проходится вокруг дома, успокаивается, вздыхает и решает отправиться к реке, так, как велел старик. В это же время колдунья поднимается на печи и уставляется на волшебника. Она молчит, хитро и сердито щурясь, но быстро устает ждать, когда старик ее заметит и заговаривает сама.
— Ну и? — Спрашивает она, удерживая недовольство.
Старик лишь переспрашивает то же самое.
— Не беспокоиться? — Поясняет Айва. — И почему это ему не нужно беспокоиться? Только не говори, что задумал меня отправить.
Старик ухмыляется.
— Не отправить, — говорит он, — а попросить.
— Превосходно. — Бурчит колдунья. — Но, раз уж ты просишь, то я отказываюсь.
И тут же она уваливается обратно на печь. А волшебник спокойно вздыхает и начинает уговоры.
— Алеше сейчас лучше не тревожить раны. — Говорит он.
Колдунью такой ответ не устраивает, и даже, кажется, наоборот, эти слова лишь больше заставляют ее рассердиться.
— Да и плевать.
— Я тоже без печатей ничего почти не могу.
На что в ответ колдунья усмехается, поднимает голову и взглядывает на старика, хотя и ничего не говорит, но стоит волшебнику помолчать всего несколько мгновений, как Айва сама уже начинает ворочаться на печи от нетерпения.
— Айва. — Зовет старик, и колдунья тут же снова поднимает голову.
— Я же говорила…. — Начинает она, но волшебник тут же перебивает.
— Ты ведь знаешь, я не стал бы просто так тебя беспокоить. — Говорит он с мягким, но серьезным выражением, и колдунья не может заставить себя разозлиться, отводит глаза, вздыхает, но уже не собирается ругаться. — Помоги, только на тебя я и могу положиться.
Айва не отвечает. Опрокинувшись на печь, она лежит несколько мгновений, ворочаясь все сильнее. А потом сбрасывает покрывало так, что рассеивает по полу уже высохшие листья, а затем, встав с печи, ничего не говоря и только недовольно хмыкая, выходит на улицу, и старик, едва заметно улыбнувшись, продолжает толочь в ступке травы.