Цена вздоха
Шрифт:
Вдруг, Алешу осеняет. Колдунья обещала ему помочь и говорила, что будет приглядывать, когда успокаивала, только позвать ее сейчас никак не получится, слишком внимательно наблюдает кузнец, так что остается надеяться, что Айва сама поймет, что нужно делать.
Эти мысли немного успокаивают. Алеша становится напротив первого же меча, берется за рукоять, но сразу же ее потянуть не торопится. Кузнец встает сбоку, наклоняется, упирается руками в колени, широко расставив ноги, и с интересом следит за мальчиком.
— Ну?
Алеша
Даже кузнец не остается равнодушен, выпрямляется, чешет затылок и ничего не может сказать, только разводит ладонями и жмет плечами. Алеша начинает чувствовать, как меч тяжелеет в руке, ставит его обратно на кончик лезвия, опирает на лавку, а сам возвращается за прилавок.
Мальчика все провожают ошарашенными взглядами, и на миг тишина охватывает будто целую улицу, но затем разом вновь становится шумно.
— Ну даешь! — Ударяет кузнец так сильно, что на этот раз сбивает-таки Алешу с ног. — Э, эх! Ты куда? Ну-ка.
Подняв мальчика обратно, кузнец теряет улыбку и опять становится хмур, видя, что лицо Алеши совершенно не меняется, будто окаменело.
— Ну, чудеса! Ну, даешь, малец! — Мгновенно забывает кузнец о том, что сбил мальчика с ног. — Видали?! Хех. Так, это, ты мне скажи, ты где нашел-то оружие такое?
— У леса. — Как заговоренный, повторяет мальчик.
— Эт я уж понял. Ну а где именно? Ты хоть сам-то понял, чего за оружие притащил?
Алеша уставляется на кузнеца пустым взглядом. Тот молча ждет ответа, ведь разглядеть беспокойство мальчика неспособен. Никто не видит, что черные отростки на спине Алеши выросли почти вдвое и стали дрожать сильней, а потому лицо мальчика всем кажется спокойным и невозмутимым: ну еще бы, когда он только что у всех на глазах сумел поднять меч, который никто другой пока не осилил.
— Чего умолк-то? — Не отстает кузнец. — Ты хоть сам-то знаешь, что оружие-то это волшебное!
Все, кто стоит достаточно близко, чтобы расслышать, ахают едва ли не разом, но и притихают, и сразу вдруг убавляется желающих попробовать осилить удивительно тяжелое оружие. Все прислушиваются, а в толпе появляются несколько стражников во главе с знатным воеводой, служащим в дружине князя.
— Эт ж надо было такое найти! — Продолжает удивляться кузнец. — Ну, так и быть. Ты сколько за их хочешь? Давай, я тебе за каждый дам по десять серебряников….
— Да это ж все наши….
— Тихо ты. — Не дает кузнец помощнику возражать, а с мальчика даже глаз не сводит. — Ну, малец, соглашайся! Я тебе честную сделку предлагаю. Что скажешь?
Кузнец выпрямляет спину, выставляет ладонь, но Алеша застывает и не двигается. Мальчик не знает, что ответить. Нужно согласиться, или колдунье нужно еще время? Все же, она просила отвлекать внимание, а если отдать все оружие кузнецу, то стоять тут будет уже бес толку.
От этих мыслей Алеша только все больше теряется, черные отростки на его спине крепнут, увеличиваясь снова, а голос Айвы все не звучит на слуху. Мальчик оборачивается в сторону, глядит куда-то, молчит, и так и не находит, что сказать.
— Ну чего? — Торопит кузнец. — Решайся!
Впрочем, случается еще кое-что. Через толпу продирается девушка, и взгляд Алеши тут же приковывается к ней. Она выглядит совершенно обычно, в новом, видно, только что купленном сарафане, с корзинкой, в теплой душегрейке, но с таким печальным лицом, что от взгляда на душе мгновенно становится холоднее. Она тоже замечает мальчика, и тоже не может отвести глаз, замедляет шаг, всматривается, останавливается, долго глядит, а потом вдруг начинает пятиться, выставив перед Алешей руку.
— Не подходи! — Вскрикивает девушка испуганно. — Не смей! Оставь меня!
Она кричит сердито, тут же разворачивается и убегает, вспомнив лицо мальчика, которое видела в тусклом свете ночи. Только лучше бы Аленушка просто развернулась и ушла, ведь теперь мальчик вспоминает ее звонкий голос, который пытался защитить его еще там, у ведьминого древа.
Толпа сразу напрягается, к Алеше устремляются хмурые взгляды, а мальчик задумчиво опускает глаза и до сих пор ничего не говорит. Кузнец с помощником тоже меняются и глядят недобро, с упреком.
— Это чем же ты девку так обидел, а? — Спрашивает помощник.
И толпа, судя по лицам окружающих, явно хочет тоже знать ответ. Только кузнец, вздохнув, заступается.
— Да чего он? Глянь, сам не свой, видно же. — Вздыхает кузнец. — Небось, сам не хотел. С кем не бывает? Ну, чего сделал-то, малец? Дурное что?
Алеша голову не поднимает, но что-то в нем переменяется. Вдруг, даже кузнец застывает, глядит на мальчика, но больше ничего не спрашивает, и хотя, он не видит, как резко вновь увеличиваются наросты на спине Алеши, но будто чувствует, что что-то не так.
— Эй, малец, — зовет Алешу кузнец, — хорошо все с тобой?
Голос мальчика вдруг изменяется.
— Забирай, что хочешь. — Говорит Алеша. — Мне не надо.
Его голос звучит устало и сердито, необычно грубо и уверено для мальчика, но едва коснувшись плеча Алеши, кузнец тут же убирает руку и отступает на шаг, а вслед за ним, будто повинуясь инстинкту, замирает вся толпа, покачнувшись.
Мальчик поднимает голову. Его лицо так и остается пустым, бесчувственным, холодным, но взгляд кажется мрачным и жутким, хотя ничуть внешне не изменяется. Кузнец всего на миг заглядывает мальчику в глаза и тут же изменяется в голосе.