Цена заклятия
Шрифт:
— Довольно жалкая обстановка для принцессы из рода Джурин, — заметил он, указывая на старый письменный стол. — Но придется ему послужить в качестве обеденного. Что привело принцессу в столь убогий банкетный зал?
Киринфа против воли улыбнулась. Она была настроена решительно, Холоакхану не удастся отвлечь ее своими шутками.
— Сегодня днем проходила важная аудиенция, — ответила она серьезным тоном. — Почему тебя на ней не было?
Глаза Холоакхана блеснули мрачным юмором.
— А откуда ты знаешь, что меня не было, если там не было тебя самой?
— Откуда?.. — Киринфа замолчала, в который раз удивляясь осведомленности своего старого наставника. — Ответь на мой
— С удовольствием, — ответил Холоакхан, расставляя три кресла вокруг стола. — Я не присутствовал на аудиенции, потому что и так знал, что собирается сказать твой брат… и что на это ответит твой отец. Я бы только зря потратил время.
— Еще недавно, — заметила Киринфа, — мой отец не стал бы давать аудиенцию, не окажись рядом тебя.
— Ах да, — мягко подтвердил Холоакхан, словно охваченный ностальгическими воспоминаниями. — Но это было до того, как он столь великодушно позволил мне уделять больше внимания твоему образованию. Боюсь, я настолько плохо справился с этой ролью, что он стал сомневаться, справлюсь ли я с какой-нибудь другой.
Опять Киринфе пришлось подавить улыбку.
— Не шути так.
— Я вовсе не шучу, — серьезно ответил старик, и его оливковый лоб прорезала тревожная морщина.
Маг устало опустился в кресло и пригласил садиться Киринфу и ее телохранителя. Это было нечто вроде постоянной шутки между Холоакханом и Акмаром, поскольку суровый телохранитель соглашался сесть лишь в очень редких случаях. Его обязанности запрещали подобные вольности.
— Ваш отец больше не знает, кому доверять, — продолжал Холоакхан. — Два года назад Сардос появился при дворе и с тех пор ни разу не дал императору неверного совета. Любое предложение, внесенное Сардосом, приводит к успеху. Все, что он предпринимает, он доводит до конца. Этот человек оказался очень ценным приобретением для Империи.
— Это твой вклад в дела Империи бесценен! — горячо возразила Киринфа.
Холоакхан неловко поерзал в кресле, прежде чем ответить.
— Ваш отец считает, что это уже в прошлом… и, боюсь, в довольно далеком прошлом. Не то чтобы я полностью утратил свое влияние и положение. Мои идеи неплохи, не хуже предложений Сардоса. И советы мои тоже еще чего-то стоят. Однако в последнее время мои советы и советы Сардоса все больше и больше расходятся, и это все больше и больше смущает императора. Он слушает Сардоса, он слушает меня, но, честно говоря, он не прислушивается ни к одному из нас. Император Маллиох сидит на троне и размышляет, кому из его советников можно доверять. Очень скоро он перестанет доверять обоим, и это только пойдет ему на пользу.
Стук в дверь прервал слова Холоакхана, и на пороге комнаты появился слуга с тележкой, заставленной едой. С непроницаемым видом он провез тележку между стопками книг, возвышавшихся на полу, и храбро взглянул на покрытый пятнами старый письменный стол, за которым предстояло обедать принцессе. С нижней полки тележки слуга взял скатерть цвета красного бургундского вина и застелил ею стол. Затем появились фарфор, хрусталь и серебро. Одно за другим на столе возникали аппетитные блюда, над которыми клубился парок. Киринфа вдохнула роскошные ароматы и улыбнулась: вкусная еда была, пожалуй, единственной вещью, способной сегодня улучшить ее настроение. Она с нетерпением ждала, пока слуга разольет вино в три кубка. Наконец он поставил бутылку на стол, поклонился и вышел.
Киринфа потянулась к деревянному блюду, где ждала своего часа жареная с приправами оленина. В этот момент Акмар слегка кашлянул. Кажется, это
Еще в давние времена сложилась традиция, согласно которой телохранители первыми пробовали пищу и вино, предназначенные для стола членов императорской фамилии. Ритуал столь же древний, сколь и бессмысленный. Киринфа не могла припомнить ни одного случая отравления во дворце. Но тем не менее этот обычай доставлял ей удовольствие. В нем было что-то утешительное, что-то напоминающее о детстве, когда вся жизнь казалась безопасной и защищенной. Поэтому Киринфа привычно отдернула руку и с легкой улыбкой подождала, пока Акмар положит себе на тарелку по кусочку от каждого блюда. Даже в такие минуты телохранитель никогда не соглашался сесть. Он поспешно попробовал все яства и закончил свою торопливую трапезу глотком вина. Киринфу всегда веселил героический вид Акмара, сохранявшийся на лице мужественного солдата, даже когда ему приходилось жевать пищу, словно кролику, чтобы не заставлять свою принцессу ждать. Она ощутила внезапный порыв обнять своего сурового защитника и задалась вопросом, смогла бы она своими объятиями вызвать краску на бесстрастном лице Акмара. В таком случае это действительно могло стать редкостным развлечением.
Выяснив, что пища безопасна, Акмар отступил, позволив тем самым Киринфе и волшебнику начать трапезу. Принцесса улыбнулась и потянулась к оленине.
Ее остановил непонятный звук, как будто кто-то подавился и теперь задыхался.
Они с Холоакханом обернулись почти одновременно, и глазам их предстало ужасающее зрелище. Акмар хватался за шею, отчаянно рвал воротник своей плотной черной рубахи, будто пытаясь открыть воздуху дополнительный проход. В считанные секунды его лицо, а затем и руки приобрели фиолетовый оттенок. Ногти почернели.
— Он задыхается! — закричала Киринфа. — Помоги ему!
Холоакхан вскочил с кресла с проворством, удивительным для человека его лет. Он обежал вокруг стола и устремился к задыхающемуся телохранителю, но прежде чем он успел дотронуться до него, Акмар с грохотом рухнул на колени. Его массивное тело билось в конвульсиях, а руки так сильно дрожали, что несчастный не мог дотянуться до своей шеи, как ни старался. Однако воин как-то сумел побороть боль и бросил последний взгляд на Киринфу, в его расширенных голубых глазах застыло невысказанное извинение. А затем несчастный рухнул набок и умер раньше, чем его тело коснулось пола.
Киринфа издала единственный, сдавленный крик. Затем принцесса встала, чувствуя, что ноги плохо держат ее, и сделала нерешительный шаг вперед. Слезы постепенно скапливались в уголках ее глаз и медленно катились по побледневшим щекам. Она ощутила страшную дурноту, словно весь ее мир взорвался изнутри.
Акмар, ее тень, Акмар, который ни разу не заговорил, не улыбнулся, не подмигнул или покраснел, Акмар, ее вечный спутник, был мертв. Принцесса упала на колени и обхватила ладонями его странно распухшее лицо. Кожа ее телохранителя была еще теплой, но абсолютно расслабленной. Киринфа никогда не касалась этого лица раньше, и сейчас, содрогнувшись, отдернула руки.
Холоакхан, опустившись на колени с другой стороны, покачал головой, исследуя тело. Затем он осторожно закрыл глаза Акмара и распрямил его пальцы, конвульсивно сжатые в кулаки. Волшебник устало поднялся на ноги и повернулся к Киринфе. В глазах старого мага читалась глубокая печаль.
— Он задохнулся, — тихо сказал волшебник, отводя Киринфу от трупа.
Задохнулся. Невероятно. Ничто из съеденного Акмаром не могло стать причиной того, что он вдруг подавился и задохнулся так быстро, так… необратимо.