Цена желания
Шрифт:
– Замечательная черта характера. Вы можете позвонить и сегодня, только позднее. Не думаю, что Лялечка придет за полночь.
– У меня не получится. Дома телефона нет, вот только рабочий, а я уже собрался уходить.
– Поняла. Я все передам, не беспокойтесь. До свидания.
– Всего доброго, Софья Львовна.
Вадим вздохнул с облегчением. С ним не разговаривали категорично, это могло означать, что дочка не поделилась с мамой деталями их ссоры. А может, женщина просто умна, чтобы по телефону не высказывать свои претензии незнакомому молодому человеку. Ведь он до сих пор так и не побывал в доме Зингеров. Белов не предполагал еще одного варианта: положив трубку, Софья Львовна зашла в комнату дочери.
– Это звонил он, ты была права, – присаживаясь на диван Алисы, сказала она.
– Был вежлив, как всегда?
– Безукоризненно. Сказал, что уезжает в командировку и перезвонит на днях. Куда он постоянно ездит? – удивилась Софья Львовна.
– Раньше, наверное, ко мне, а теперь – не знаю, – ответила Алиса, забыв, что так и не сказала маме самого главного: о том, что Вадим женат. Просто поссорились влюбленные – с кем не бывает – эта версия казалась Алисе более приемлемой для маминых ушей.
– Не поняла тебя, доченька. – Ответ Алисы показался матери странным.
– Шучу я, мама. Мотается постоянно то к заказчикам, то к поставщикам, – на ходу придумала Алиса и попала в десятку. Именно таким был характер командировок Вадима, когда они были реальными.
Алиса легла, закрыла глаза, представив себе, что несколько минут назад могла услышать его голос. Она нарочно не подошла к телефону. Не могла понять, как вести себя, что отвечать? Даже то, что он позвонил, ни о чем не говорило. Каждый день без него был пыткой.
А ему, наверное, время не казалось таким пустым, бессмысленным. Конечно, ведь он весь в заботах: работа, семья, дом. Можно и отдохнуть немного от каждодневной лжи. Не выдержал и позвонил. Скучно стало без любимой игрушки. То, что он снова заговорил о командировках, не сказал ничего такого, что могло бы показать его теплое отношение, – доказательство поверхностных, пустых чувств.
Вздохнув, Алиса закрыла ладонями лицо. Она вспомнила, как боялась встретиться на работе взглядом с Валей. Как шла на подгибающихся ногах и дрожащей рукой открывала дверь своего кабинета. И, только увидев на месте медсестры совершенно другую девушку, вспомнила, что Валя предупреждала об отпуске за свой счет. Алиса пропустила мимо ушей сказанное, а теперь терялась в догадках, в чем причина? Она подумала, что Валентина неспроста взяла отпуск именно сейчас. Гадать было бессмысленно. По крайней мере, есть в этом что-то положительное для Алисы: у нее появилось время прийти в себя после разговора с Мариной, не общаясь с Валей. Не нужно было играть и притворяться. С заменившей Валю медсестрой шло общение на уровне рецептов и других вопросов, связанных с приемом. Алиса поняла, что сейчас такое положение вещей ее устраивает. Но страшило другое – несколько дней пролетят и эта улыбчивая, милая женщина вернется на свое рабочее место. Алису передернуло – что тогда?
Никогда еще Алисе не приходилось попадать в такое нелепое положение. Она, сама того не желая, оказалась в неприглядной роли. Разлучницей, даже поневоле, и разрушительницей семьи она становиться не желала. Неприятие этого щекотливого момента прочно засело в ее голове еще с юношеских лет. Как она могла оказаться такой слепой? Она больше не позволит ему играть своей душой. Алиса вспомнила длинный список достоинств мужчины, с которым она хотела бы связать свою жизнь. Марина как-то говорила о ее больших претензиях к мужскому полу вначале и просила не изменять себе. Как она была права: Вадим не вобрал в себя и половины, а она была готова не замечать этого. Рассуждать не любя гораздо проще. Она слишком долго ждала настоящей любви. Теоретически отказавшись от лирики, она вдруг получила ее сполна и оказалась не готова здраво рассуждать. Она полюбила, не предполагая, что наткнется на холодное, расчетливое сердце. «Как это несправедливо, жестоко». Алиса чуть не расплакалась, но открыла глаза, вспомнив, что мама продолжает сидеть рядом и вопросительно смотреть на нее. Вдруг в голову пришла мысль. – Мам, а ты говорила, что меня поздравлял с Новым годом Гарик Молчанов?
– Конечно, говорила, помню. Я еще просила тебя перезвонить ему, пока он был в Горинске. Но ты упорхнула на два дня со своим Вадимом на уик-энд.
– Кем он работает?
– У него очень удачная карьера. Отец недавно разговаривал с его родителями, те Гариком не нахвалятся. Твой одноклассник смог правильно выбрать ориентиры, милая. У него фирма по вербовке рабочих на Север, и не одна. Он очень крепко стоит на ногах. Точнее ничего сказать не могу. А почему ты вспомнила о нем?
– Мамочка, признавайся, ты сохранила его номер телефона? – не обращая внимания на вопрос, спросила Алиса.
– В моей записной книжке.
– Я хочу позвонить ему сейчас же. – Алиса резко встала, подошла к окну. – Найди мне номер, пожалуйста.
– Что ты задумала? Молчанов – человек не нашего круга. Я была удивлена, что он вообще позвонил. Но в то время твой ответный звонок был бы кстати, а теперь? – Софья Львовна подошла к дочери, обняла ее за плечи. – Не вздумай так решать свои проблемы, милая. На время заглушить сердечную боль можно, на время, но не навсегда, слышишь?
– Да, мама, я слышу. – Алиса закусила губу, думая о том, что ее пора, давно пора заглушить, притупить, вырвать с корнем и переключиться на кого-нибудь другого. Если Гарик не женат, то он – ее шанс. Совсем недавно, практически сразу после похорон Сенечки, он целовал ей руки со словами, что ее жизнь на этом не заканчивается. Он долго говорил о том, какой он тяжелый человек, но он бы смог измениться рядом с женщиной, согласившейся быть с ним всегда вместе. Он прозрачно намекал на то, что пройдет время, и он вернется к этому разговору.
Кажется, время пришло. Она не сможет больше любить искренно, беззаветно. Она не хочет больше никого пускать в свое сердце. А вот пользоваться всеми благами жизни она очень даже хочет. Потому что жизнь одна и проходит она как-то по черновому варианту. Не будет времени писать заново. Не получается, как хочется, пусть будет так, как начертано судьбой. Давно ведь все известно. Зачем метаться, пытаться сойти со своей предначертанной дороги? Может быть, из-за этого столько ошибок?
«Надо бы встретить достойно свой подступающий день рождения». – Алиса давно не отмечала этот день широко. Последний раз это было на ее двадцатый год появления на свет. Пожалуй, если судьба будет к ней благосклонна, и Гарик не блефовал тогда, когда раздевал ее глазами, двадцать пятое марта этого года она проведет на каких-нибудь островах в его обществе.
– Говоришь, не нашего полета птица? – улыбаясь, произнесла Алиса, получив номер телефона Молчанова. Она начала набирать его. – Да ведь мы-то своей цены еще не знаем. Может, не нам до него, а ему до нас не дотянуться, а?
– Лялечка, помирись со своим Ромео, не пори горячку. Что ты трагедию делаешь после одной пустяковой ссоры? – Софья Львовна от волнения не могла подобрать нужные слова. – Я не узнаю тебя, ты всегда умела рассуждать здраво.
– Поверь мне, мама, есть вещи, о которых тебе лучше не знать. Поэтому, пожалуйста, дай мне возможность поступить так, как я хочу. Дай мне шанс самой выбрать то, что мне сейчас нужно. Я не хочу быть приложением к кому-то, если только – дополнением, и очень ярким! – На том конце провода подняли трубку. Софья Львовна вышла из комнаты дочери. – Добрый вечер, дядя Миша.
– Добрый вечер, сейчас, сейчас узнаю, чтоб наверняка, – пробасил Михаил Эдуардович Молчанов.
– Гарик всегда говорил, что лису в «Золотом ключике» надо было назвать другим именем, – улыбаясь, сказала Алиса. Она улыбалась не потому, что ей было весело, а просто зная, что тогда ее речь будет такой, какой должна быть в этой ситуации.
– Алиса, дорогая, я рад тебя слышать.
– И я очень рада, что вы меня не забыли.
– Как же забыть, когда Гарик все время интересуется, не вышла ли его принцесса замуж.