Цена желания
Шрифт:
– Не понимаю тебя. – Белов напрягся. Он понял, что сейчас произойдет непоправимое.
– Опять получилось, поздравляю. Тебе даже усилий прикладывать не надо – само собой получается. В твоем возрасте это говорит о многом. – Алиса перевела дыхание. – Мне бы даже в кошмарном сне не приснилось, что мой обожаемый, необузданный, страстный и нежный, требовательный и добрый Вадим просто решил немного разнообразить свою семейную жизнь.
Вадим подумал, что сейчас что-то произойдет: на машину рухнет дерево, под которым они остановились, или, что более реально, он откроет дверь машины и убежит. Убежит прочь, как будто это что-то решит или изменит. Пока его интересовало одно – откуда она узнала? Он перестал контролировать свое лицо и не видел, с какой усмешкой наблюдает Алиса за ним.
– Вадим Белов, ты не можешь найти слов в свое оправдание? И не надо, потому что никакие слова не дойдут до моего сердца и разума. Как бы так мягко сказать? Ага, я разочарована. – Алиса взялась за ручку двери.
– Лиска, прошу тебя, не уходи. – Вадиму показалось, что он сейчас заплачет. Это было похоже на сцену из мелодрамы, в которой, заранее зная, что все кончено, мужчина пытается воспользоваться женским приемом. Обычно это приводит к обратному результату, но Белов не был в состоянии размышлять. – Лиска, милая, не оставляй меня!
– Как ты можешь? – Его нежное обращение казалось в этой ситуации верхом кощунства.
– Потому что я не смогу без тебя.
– Врешь, сможешь. И я смогу. Не звони мне больше, не ищи встреч. Да, и еще. Я хочу попросить прощения за одну-единственную ложь: я скрыла, что работаю невропатологом в больнице, кстати, оказалось, что твоя жена – моя медсестра. Представляешь? Кстати, она уходит с работы. Это не ты вздумал перестраховаться? – У Вадима округлились глаза. – Так что прости меня, пожалуйста, за то, что я хотела оградить тебя от комплекса общения с врачующей душой. Я поняла, что ни одна даже самая невинная ложь не проходит безнаказанно. Надеюсь, что судьба окажется к тебе милостивой и не покарает за то…
Голос Алисы сорвался. Она открыла дверь и вышла из машины, прежде чем Вадим успел опомниться. Он бросился за нею вслед, оставив водительскую дверь открытой. Проезжавшие мимо машины сигналили, но Белов ничего не слышал. Он видел только силуэт, удаляющийся от него, и, как обезумевший, догонял почти бегущую женщину. Наконец он схватил ее за руку.
– Алиса, я не смогу без тебя. Я жил все это время в надежде, что все образуется.
– Что? Что образуется? Я не желаю делить тебя ни с кем. Я не желаю быть дополнением к твоей семейной жизни. Мало огня? Обращайся к жене. Она у тебя, кстати, замечательная. Мне тяжело смотреть ей в глаза. Мне стыдно. Роль разлучницы не для меня. Понимаешь? – Она говорила на ходу, пытаясь освободиться от Вадима. Он продолжал держать ее за рукав пиджака. На них стали оборачиваться прохожие.
– Подожди, мы все обсудим. Вернись в машину. – Вадим словно не слышал слов Алисы.
– О чем ты говоришь? Ты готов что-то менять? – Она неожиданно остановилась.
– Менять? – Белов нахмурился, досадливо поморщился.
– Вот видишь, ты хочешь оставить все, как есть, а я так не могу. Наши желания не совпадают. Извечная проблема свободы мужчины и желания семейного очага женщиной. Я права? – Вадим молчал. Глаза Алисы наполнились слезами. Не замечая их, она провела рукой по гладко выбритому лицу Вадима. Приблизила свое лицо к нему, вдохнула запах одеколона. – Я так любила тебя, Белов. Тебя никто не будет так любить. Ты никогда не сможешь забыть меня – это тебе мое наказание. Живи с ним, как сможешь. Прощай.
Она сказала эти слова тихо, вытирая рукавом бегущие слезы. При этом она задевала губы – розовая помада осталась яркой полосой на манжете пиджака. Безукоризненный макияж был нарушен. Тушь потекла по щекам, Алиса стала похожа на загримированного грустного клоуна. Когда она медленно, на негнущихся ногах стала удаляться, Белов уже не рвался догонять ее. Он развернулся и пошел к машине. Там его ожидал милиционер: открытая дверь и парковка в неположенном месте. Он внимательно вгляделся в растерянное лицо мужчины.
– Вы не пьяны? – спросил, листая его документы.
– К сожалению, нет, – ответил Вадим. Он посмотрел на часы, увидев, что опаздывает на деловую встречу, попросил: – Я готов отвечать за свои нарушения.
Белов оперся о капот машины, проведя ладонью по покрывшемуся испариной лбу. Он не слышал, что говорил ему милиционер, а потом не понял, как оказался в салоне рядом с ним.
– Ну, Вадим Петрович, вы меня теперь слышите?
– Она сказала «прощай», – не отвечая на вопрос, медленно произнес Белов.
– Понятно, – сочувственно сказал молодой сержант. – Вы машину вести сможете?
– Да, конечно.
– Вот ваши документы, постарайтесь не нарушать. Постойте немного, придите в себя. И мой вам совет – поезжайте домой.
Вадим смотрел, как сержант садится в «жигуленок», стоящий рядом, и отъезжает. Пару минут спустя «форд» медленно тронулся с места. Белов ехал на встречу, как в бреду. То, что он не попал в аварию и нормально доехал, а потом еще вел переговоры – казалось за гранью реальности. Он позвонил Проскурину, доложил о встрече. Костя был рад результатам, похвалил Вадима, заметив, что тот вполне заслужил отпуск.
– Ты, дружище, должен отдохнуть. Я пока утрясу некоторые щекотливые моменты, подключив своего уважаемого Игоря Ивановича. Десять дней в твоем распоряжении. Идет?
– Идет, – глухо ответил Белов.
– Валюше привет. С этой минуты в отпуске.
Проскурин не видел, как Вадим усмехнулся. Сегодняшний день принес ему столько свобод. Теперь он снова получил статус любящего мужа, заботливого отца. Он поблагодарил Костю за, в общем-то, заслуженный отдых. Оставалось отпроситься на кафедре. Белов был уверен, что там проблем не будет. Заведующий относится к нему с нескрываемой симпатией и наверняка не откажет в первой за все годы общения просьбе.
Перемены, происходившие в семье сына, застали Галину Матвеевну врасплох. Во-первых, покупка Вадимом машины. С одной стороны, это свидетельствовало о переходе Белова-младшего на некий новый жизненный уровень. Галина Матвеевна, поразмыслив, спрятала подальше свои страхи. Во-вторых, уход Валюши с работы – это объяснению не поддавалось. Вспоминая, как невестка мечтала о продолжении учебы, Галина Матвеевна находилась в шоковом состоянии, услышав от нее о том, что они с Вадимом решили принять такое решение.