Цена желания
Шрифт:
Вадим оборвал телефон, названивая ей девятого числа, как обещал, сразу после праздника, но говорил только с Софьей Львовной, голос которой приводил его в бешенство. С неизменным спокойствием она отвечала, что Алиса еще не пришла с работы. Последний звонок Вадим решился сделать поздним вечером, когда Валя спала. Он вышел в кухню, закрыл дверь и с надеждой набрал вызубренный наизусть номер – Алисы дома не было. Теперь ему показалось, что Софья Львовна сообщила об этом с неприкрытым злорадством.
– Извините, что потревожил вас в столь поздний час. Больше этого не повторится. Всего доброго, – вежливо сказал Белов и быстро положил трубку, не дожидаясь ответа. Он хотел запустить чертов телефон в стену: «Где она?»
История повторялась на следующий день, и через день, и на седьмой. Белов выходил из себя, а потом вдруг успокоился, когда в голову пришла мысль, что две хитрые женщины решили поиграть в свою игру. «Конечно, Алиса дома и забавляется, представляя, что он вне себя от ярости. Не выйдет, я сделал первый шаг к примирению, дал понять, что хочу этого, а теперь подожду».
Успокоив себя, Вадим решил, что больше не позвонит. Он надавал себе самых страшных обещаний о каре, на какие только было способно его воображение, в случае, если не сдержит данное слово. Он ждал и только теперь понял, какой это кошмар. Он считал дни, его глаза постоянно искали часы. Он представлял себе, что может делать Алиса в это время, и приходил в бешенство. Он ревновал, скучал, по-своему страдал, и это было безумной пыткой оттого, что все свои чувства ему приходилось держать в себе.
Потом свершилось то, что называют случайностью. Хотя эту ситуацию воображение Вадима рисовало не один раз. Белов спешил на деловую встречу, очень важную, от которой зависела возможность открытия их филиала. Посмотрев на часы, он чуть не пропустил слишком быстро включившийся «красный», резко нажал на тормоз. Раздался неприятный визг, и несколько недовольных пешеходов, проходя мимо, бросили в его строну ненавистные взгляды. И вдруг он увидел Алису. Он сразу узнал ее яркие, развевающиеся на ветру волосы и высокую, стройную фигуру в скоплении людей, дожидавшихся зеленого сигнала светофора. Когда она грациозно прошла в полуметре от капота его «форда», Вадим не выдержал и, приоткрыв дверь, выглянул.
– Алиса! – голос его сорвался от волнения. Она мгновенно остановилась и резко оглянулась. Ее лицо застыло. – Алиса, садись, пожалуйста. Садись, поговорим.
Она не стала сопротивляться. Когда она села на переднее сиденье рядом, Белов почувствовал, что с трудом ведет машину. Он снова вдыхал аромат ее духов, она была так близко, но он боялся не то что прикоснуться, сказать что-то не то.
– Ну, здравствуй, партизанка! Здорово выглядишь! – стараясь говорить непринужденно, произнес Вадим.
– Здравствуй.
– Тебе куда?
– Прямо.
– Значит, по пути. – Лицо Белова стало гореть. Он посматривал в зеркало заднего вида, кроме дороги замечая, как покраснел.
– Это уже не о нас, – заметила Алиса и села вполоборота к нему, разглядывая салон машины. Она решила ничего не спрашивать о ней, понимая, что Белову это было бы очень приятно. Меньше всего ей хотелось доставлять ему удовольствие и давать повод хвастать своими успехами. Алиса переключилась на Вадима, вглядываясь в его четкий профиль. «Похудел, дорогой, осунулся. Что так?» – Она была рада, что сейчас выглядит прекрасно. Она знала это и без всяких комплиментов. Она должна блистать, потому что только так она могла получить то, на что поставила в своей четко спланированной игре. В эту минуту Алиса решила, что о предстоящих переменах не произнесет ни слова. Пусть они станут для Вадима такой же неожиданностью, как и для нее то, что он оказался не свободен.
– Ты прячешься от меня, почему?
– Тебе кажется. Просто наши орбиты разошлись. Когда-то мы следовали каждый своей, но совершили ошибку, попытавшись соединить их, – задумчиво сказала Алиса. Она тоже едва владела собой, чтобы казаться спокойной. Она не видела и не слышала Белова почти месяц. Каждый день она была готова к тому, что встретит его. Она знала, что судьба однажды свела их случайно, так почему ей не сделать этого еще раз? И вот это произошло. Кажется, она переоценила себя: любовь к этому мужчине не ушла из ее разбитого сердца.
– Прости меня. Я столько раз говорил это мысленно, разговаривая с твоим образом. Закрывал глаза и просил прощения. – Вадим понял, что не может вести машину. Он проехал еще квартал и остановился у обочины. Он тоже повернулся к Алисе и теперь имел возможность рассмотреть ее. – Прости. Давай начнем все сначала. Я до сих пор снимаю квартиру. Прихожу туда иногда, чаще не могу – больно заходить в нее, пустую, холодную. Захожу и начинаю вспоминать, как нам было хорошо вместе.
Вадим говорил о том, что скучал, что никогда больше не позволит себе повышать на нее голос, что только разлука помогла ему понять, как она ему дорога. Алиса слушала, покусывая губы. И вдруг прервала его излияния.
– Насколько дорога? – резко спросила она, пристально глядя на Вадима. Она привычным жестом откинула прядь волос и поправила воротник пиджака. Она просто не знала, куда девать руки, потому то проводила ладонями по гладкой коже брюк, то открывала-закрывала замок на сумочке. Алиса понимала, что эти движения выдают ее волнение с головой, но она не могла ничего с собой поделать. Ей было невыносимо слушать, как Вадим пытается затянуть ее в очередную трясину лживых отношений. – Насколько я дорога тебе, Вадим, скажи?
– Этого не передашь словами. – Белов почувствовал странные интонации в ее голосе. – Мы так давно не виделись. Ты отдалилась, я не чувствую тебя. Мне страшно, что все может просто так закончиться. Алиса, что я должен сделать, чтобы заслужить прощение и доверие?
– Доверие, говоришь? – Алиса покачала головой. Теперь она понимала, какой талантливый актер сидит рядом с нею, а у нее по-прежнему замирает сердце от его голоса. – Ты готов на жертвы?
– Жертвы – это что-то первобытное. Готов выполнять твои желания. Только пожелаешь, я, как джинн, скажу: «Слушаюсь и повинуюсь».
– Просить тебя признаваться в любви я больше не стану, не переживай, – улыбнувшись, сказала Алиса. – Речь сейчас о другом: готов ли ты говорить правду?
– Конечно.
– Хорошо. – Алиса не думала, что ей будет так трудно задать этот вопрос. В какой-то миг она даже решила не делать этого. Она не хотела унижаться, признаваясь в том, что теперь знает правду. Что она снова обманулась в своих ожиданиях, приняв обычную интрижку женатого мужчины за настоящее чувство. – Итак, где же учат так здорово врать?