Цена жизни – смерть
Шрифт:
— Посмертно… Сам ты квохчешь, как наседка-героиня, — не остался в долгу Турецкий. — Если не знаешь, как подступиться к ним с делом Сахнова, так и скажи. Я сам займусь. А ты пока коли их в общем и целом.
— «В общем и целом», — передразнил Грязнов. — Хочешь сам попробовать их расколоть? Они даже имен своих называть не хотят — полный отказ. И по картотеке МВД не проходят: не привлекались.
— Надави.
Грязнов, и без того пребывавший в дурном настроении, разозлился еще сильней:
— «Надави»! Они что, по-твоему, фраера дешевые?! Или я должен к ним третью степень устрашения применять?! Вот спасибо тебе за добрый совет… А завтра, значит, явятся какие-нибудь заступнички с большими звездами и спросят: а что это вы тут, Вячеслав Иванович, за порядки установили? Откуда взялись у ваших подопечных тяжкие телесные, если при задержании их не было? Наверно, надо вам вставить банан в задницу. А лучше — сразу два!
— Все, Славка, кончай базар! — потребовал Турецкий. — Ты что, меня за идиота держишь? Объясни, пожалуйста, с чего это ты взбеленился.
— «Взбеленился»… — опять передразнил Грязнов. — Не понял еще, что ли? Почему они ушли в полный отказ? Их же на мелочи, на фигне повязали — заплати штраф, и до свидания, гуляй! Они меня узнали!!! Они меня знают, а я их нет!
— Может быть, — спокойно сказал Турецкий. — А опознание ты как устраивал? По всем правилам? Этот а-ля Тернозов сам омоновца видел?
— Нет. Он в камеру через глазок заглянул. И вообще, какая разница, видел омоновца — не видел? Он меня видел! И так все ясно, с чего бы задержанного за мелкое хулиганство везут на Петровку и допрашивает начальник МУРа?
— Тогда, выходит, они опасаются обыска. Нужно срочно установить их личности. В той забегаловке их кто-нибудь опознал?
— Нет.
— Может, они машину оставили где-нибудь поблизости или живут в том же квартале, ты проверил?
— Не глупей тебя, — проворчал Грязнов сердито.
— Ладно, давай по пятьдесят граммов, обсудим детали — и разбежались, — предложил Турецкий примирительным тоном. — Дел полно.
— Давай начинай обсуждать! — съязвил Грязнов, но в сейф тем не менее полез.
— Сахновских свидетелей пока не трогаем, может, ты здесь и прав. Но у нас есть еще один свидетель, причем более ценный: старый приятель Тернозова, который якобы видел его накануне убийства Сахнова. Я аккуратно проверю, что это за фрукт. Не мог же он ни с того ни с сего обознаться, а потом рассказать Азарову историю про то, как Тернозов, столкнувшись с ним случайно на улице, дал полный реверс.
— Как ты собираешься «аккуратно проверять»? Пойдешь соседей опрашивать? А если он сотрудник ФСБ, если он в деле? Они тут же просекут: Турецкий ищет свидетеля, опознавшего Тернозова, но настоящий Тернозов смирно сидит в своей спецколониии, в чем Турецкий вроде как убедился, значит, он вышел на ненастоящего. Все, считай, приплыли.
Славка по вечерам сильно мнительный, подумал Турецкий. Поскольку разубеждать мнительного, особенно мнительного Грязнова, безнадежно, Турецкий ограничился советом, как в известном рекламном ролике с Никитой Михалковым:
— Не каркай, все у нас получится.
32
Фамилия старого приятеля Тернозова была Арцимович. Турецкий решил прояснить его биографию: у того все чисто или, наоборот, нечисто.
После запроса в милицию по месту жительства этого Арцимовича оказалось — нечисто.
Арцимович был наркоманом, состоял на учете, неоднократно проходил курс принудительного лечения. Пять дней назад был доставлен в институт «скорой помощи» — и скончался, не приходя в сознание. Причина смерти — передозировка героином в сочетании с тяжелым алкогольным отравлением.
Турецкий дважды перечитал обзорную справку отделения милиции и тупо уставился в стену.
Товарищи! Вы будете смеяться, но товарищ Черненко тоже умер… Шестерых свидетелей можно, скажем, пригласить для следственного эксперимента на место аварии, а по дороге с ними тоже произойдет автокатастрофа. А омоновца нашего подстрелят мстительные уголовные элементы, а что делать, работа такая…
Турецкий набрал Грязнова.
— Ну что у тебя? — сразу спросил Славка. Судя по голосу — довольный как слон.
— Тупик. Свидетель наш пять дней как жмурик.
— А мои ребята только что вычислили, кто такой Тернозов-2.
— Как?
— Нашли его машину на стоянке в квартале от той забегаловки, которую они разгромили.
— Я еще вчера говорил…
— В обыске желаешь поучаствовать? — не дал закончить сентенцию Грязнов.
— Желаю.
Но Турецкий застрял в пробке на полчаса и попал к шапочному разбору. Грязнов тоже присутствовал и снова был мрачен. Они вышли на кухню, где эксперты уже закончили свою работу. Собственно, они всюду закончили: квартира была однокомнатная и незахламленная.
— Ничего? — спросил Турецкий.
— Нашли двойной рулон полиэтилена и самодельную машину для изготовления пакетов.
— И все?
— Все.
— Погоди, что значит двойной рулон?
— Ну не пленка, а чулок…
— То есть они здесь фасовали наркоту? А собака?
— Голяк. Вся квартира посыпана каким-то порошком. Может, тараканов травили, а может… Короче, собака нюхнула — и с копыт. Цирк… — Грязнов смачно выругался и закурил, стряхивая пепел прямо на пол.
Турецкий тоже полез за сигаретой, но передумал.
— Пошли, машину для изготовления пакетов продемонстрируешь.
Машина работала от сети. Ее главным конструктивным элементом служила распрямленная спираль от какого-то электронагревательного прибора, закрепленная на плексигласовой подставке. Полиэтиленовый чулок прижимался к ней другим куском плексигласа, при этом нагретая проволока разрезала его, одновременно спаивая вдоль линии среза.
— Все гениальное просто, — прокомментировал Турецкий. — Проволока кривовата, поэтому все пакеты имеют по краям характерный изгиб. Далее. Если даже с этого чуда техники каждый раз тщательно удалялись следы наркотика, то на пакетах после контакта с раскаленной проволокой и плексигласом должны остаться какие-нибудь микрочастицы. А у Сахнова в машине и на квартире найден героин именно в запаянных самодельных пакетах.