Цена жизни
Шрифт:
– Как замерзли, так и отмерзнут, не страшно. Но ехать пора, да.
Рик открыл дверь машины передо мной, а потом обошел машину и сел сам. С тихим урчанием завелся двигатель, и мы поехали. А за окном мелькал зимний городской пейзаж. Кажется, самый красивый, что я видела в своей жизни.
Глава 18
За окном мелькали заснеженные улицы и дома, витрины магазинов, кафе и офисные здания. Люди, закутанные в теплые вещи, спешили по делам. Для них с наступлением нового года ничего не поменялось. Я же родилась заново. Все было новым, ярким,
Когда машина остановилась, я осмотрелась. Мы находились на парковке высотного здания, с виду дорогого. Очень.
– Рик?
– Мы приехали.
– Это я тут жила?- Удивилась я.
– Да. Теперь понимаешь, почему я не стал сам соваться внутрь?
– Понимаю. Я и сама бы не сунулась. Не удивлюсь, если на одном из этажей встречу какого-нибудь министра!
– Хорошо, что мы не будем ходить по этажам. На лифте поднимемся сразу на нужный этаж.
– Тогда пошли. Лучше покончить с этим быстрее.
С некоторым волнением я вышла из машины и зашагала к входу. В голове крутились картины того, как меня метлой выгоняют оттуда, как блохастую побирушку. То, что внешне я – Диана – не подкопаешься – успокоения не приносили. Передо мной разошлись в сторону стеклянные двери. Впереди слева за столом находился консьерж. Мужчина лет пятидесяти, в форме, внимательно оглядел меня, а затем улыбнулся.
– Мисс Брукс! Рад вас видеть!
– Вы знаете меня?- Эти слова вырвались сами, слишком удивлена я была. Сколько в доме квартир? Сотни! Не может же он знать в лицо всех! А Диана не была какой-то известной личностью, насколько я знала.
– Конечно,- нахмурился мужчина. А я поспешила исправить ситуацию, пока мысли о метле и побирушках не воплотились.
– Простите, меня только выписали из больницы. Авария. У меня пока амнезия. Поэтому…не помню,- мое лицо, судя по ощущениям, сначала побледнело, потом покраснело. А мужчина впечатлился! И расстроился.
– Ох, мне так жаль! Я мистер Джонсон, консьерж. Вы часто останавливались поболтать со мной, когда уезжали на учебу.
– Понятно, спасибо.
– Как вы себя чувствуете?
– Уже лучше. За мной ухаживают пока. Поэтому я и приехала – взять некоторые вещи.
– Так, вы теперь у родителей живете?
– Нет, у друга,- мне не хотелось лгать этому человеку.- Кстати, мои родители не заезжали, пока меня не было?
– Нет, мисс Брукс.
– Ясно. Спасибо вам.
Рик, которого я так и не представила, взял меня под локоть и повел к лифтам. С тихим звоном двери перед нами открылись, а затем закрылись. И я, наконец, выдохнула.
– Оказывается, Диана была не такой плохой, если находила время поговорить с консьержем. Обычно дети богатеньких родителей обслуживающий персонал не жалуют.
– Я думаю, она была неплохой. Просто бунтовала против родительского режима, как могла.
Лифт открылся на нужном этаже и мы, осмотревшись, нашли мою квартиру. Глубоко вдохнув, я открыла дверь и вошла. Здесь все было…монохромным! Будто я попала на страницы раскраски. Новой, которой еще не коснулся цвет. Все вокруг было черно-бело-серым. Минималистично, пластик и стекло. И, естественно, интерьер был дизайнерским. Нормальный человек себе такое не сделает. На мгновение я снова почувствовала себя призраком, вокруг которого туманные иллюзии. Захотелось убежать.
– Как она тут жила? Я бы свихнулся,- недоуменно спросил Рик.
– Может, в других комнатах
Я двинулась дальше, заглянула на кухню, сияющую белизной – тут вообще когда-нибудь готовили? Или это микробиологическая лаборатория, скромно прикидывающаяся кухней? Микробы, видя это, не решаются залетать, мол, наследят? Уже менее охотно я прошла в спальню, но была приятно удивлена. Старый добрый беспорядок! И хоть какие-то оттенки жизни поверх монохрома. Бежево-серые обои, как припудренные, светло-бежевая кровать с высоким кожаным изголовьем, хрустальная люстра, белые однотонные шторы на окнах, светло бежевый ковер на почти черном полу, черный туалетный столик и тумбочка, и пара бежевых кресел. Но поверх этого несколько цветных подушек, явно купленных отдельно, почти наперекор – ведь не в тон, бирюзовые. Покрывало на кровати другое – изумрудного цвета, немного смятое, поверх него ноутбук, журнал и расческа. На туалетном столике шкатулка. Обернувшись, увидела еще одни двери – гардеробная? Да, это оказалась она. А я зависла, оглядывая открывшееся многообразие вещей. У меня за всю жизнь столько не было! Платья длинные и очень короткие, футболки, блузки, штаны, ряды туфель, ботинок, кед. А в этом ящике целая куча белья. Дорогого белья! Диана хорошо потрясла папин счет.
– Ну и как тут дела?- Рик подошел сзади незаметно, стал около меня. Посмотрел в открытый ящик с бельем и, кажется, смутился. Отвел взгляд. А я смутилась вслед за ним – мне же теперь носить это, и он об этом знает. Неловко вышло.
– Эмм…тут нужен хороший чемодан! И то, я все не возьму!
– Почему?
– Куда же мне столько?
– А кому оно останется? Оно твое, забирай. А я пойду, посмотрю, что еще тебе может понадобиться. Или тут помощь нужна?
– Нет, думаю, справлюсь. Только чемодан найду. Чемоданы! Рик, как мы это повезем? Может, грузовое такси вызвать?
– Не утрируй, все влезет в пару чемоданов. Ну, есть еще свободное заднее сидение в машине, если что.
– О, оно понадобится!
Как только мужчина ушел – сбежал от женского белья – я «засучила рукава» и взяла первый чемодан. Не смотря на то, что сказал Рик, перед тем, как положить вещь, я осматривала ее. Я знаю, что я никогда не надену, и брать это смысла нет. А такие вещи были – кожаные шорты, майка «сиськи наружу» и нечто столь же недопустимое. В гардеробе даже завалялись костюмы с Хэллоуина! Вот они мне точно не нужны!
Белье занимало меньше всего места, поэтому его сгребла не глядя. Обувь бросать было жалко, но некоторую пришлось. Может, после моего отъезда, эти вещи пойдут на какую-нибудь распродажу? Я не против! Если кому-то это нравится – вперед и с песней!
Из ванной я ничего не стала забирать, все вполне заменяемое и восполнимое в ближайшем супермаркете. А вот шкатулке с драгоценностями я уделила больше внимания. С ней я села на кровать, расправив покрывало. И с замиранием сердца рассматривала открывшуюся мне сокровищницу. Здесь были кольца с различными драгоценными камнями, цепочки, браслеты тонкие с кулоном, и широкие с искусным плетением. Серьги гвоздиками и длинные, под вечернее платье на какой-нибудь прием. А еще ожерелья. Они были безумно красивые и дорогие. Но такие холодные. От них захотелось плакать. У Дианы было много дорогих вещей, но не было простой человеческой любви. Как будто родители пытались купить ее. Или украсить, как куклу, чтобы показать своим друзьям, а лучше недругам – смотрите и завидуйте. Чтобы похвастаться наличием образованной красивой девушки, с приданным и связями, из хорошей семьи. Как будто это достижение, лот, козырная карта, которую можно разыграть в своей игре. Так больно и обидно.