Цена жизни
Шрифт:
Ельник, в котором я отдыхал, давным-давно остался позади. Теперь вокруг меня шелестел зелёными кронами редкий лиственный лес, плавно переходящий в большое поле.
Но, несмотря на эту жизнерадостную картину, я чувствовал себя крайне неуютно. Прямо под моими ногами начиналась чахлая серая трава зоны. Из неё будто бы высосали всю жизнь, оставив ссохшийся, но, тем не менее, удивительно упругий стебель.
Где-то внутри души зашевелился, заворочал колкой головкой червячок сомнения. Ещё не поздно повернуть назад, вернуться домой более-менее устроиться в жизни. Быть как все...
Или же пойти навстречу тому неизведанному, что ждёт меня за вполне видимой чертой,
Я переминался на месте с ноги на ногу, а сомнения терзали мою душу всё больше, словно пласт за пластом снимая грубые, чёрствые наросты появившееся за годы сталкерства, пытаясь докопаться до той самой, человечной сущности, скрывающейся под ними. Чёрт, ведь можно же жить нормально. Не ползать каждый день на брюхе, не отстреливаться от мутантов, не рисковать своей жизнью ради мизерного хабара. В конце-концов, можно устроиться на работу, ежемесячно получать зарплату, каждый вечер возвращаться домой в душном метро, битком набитом таким же быдло, как и я, давиться толкаться. Возвращаться домой, к вонючему занюханному телевизору, по которому постоянно крутят идиотские лица политиков, перемежаемые какой-то пропагандой...
Не знаю почему, но, наверное, пытаясь убежать от собственных мыслей, я сделал шаг вперёд.
Мир изменился. Он потерял все свои яркие цвета и оттенки. Под моими ногами расстилался ковёр из серой, сухой, но всё ещё живой травы. Деревья где-то в вышине шелестели своими блёклыми кронами. Ярко-оранжевый свет, заливавший секунду назад все окрестности, переменил свой цвет на бледно-зелёный, в котором лес выглядел, по меньшей мере, жутковато. От серых стволов деревьев протянулись длинные чёрные тени, скрывающие от меня неведомую опасность, которая могла затаиться в траве. Не было слышно ни звука, только откуда-то издалека, доносился заунывный вой слепого пса.
Мурашки пробежали по коже, а волосы на затылке встали дыбом. Рука судорожно стиснула рукоять Макарова. Брр... Сколько в зону хожу, а так и не могу привыкнуть к её «приветствиям» Такое ощущение, что сделав один шаг, ты как будто переместился совершенно в иной мир. Даже солнце здесь светит по-другому, не говоря уже о законах физики, которые напрочь отказываются работать так, как надо.
Я стоял в нерешительности, а где-то там, за рощей и полем заунывно заливался слепой пёс, оплакивая свою собачью жизнь...
Было страшно. Руки дрожали, ноги не слушались. Но этот страх я смог одолеть, как делал уже много раз. Поначалу в зоне всегда так, но потом, вроде как притерпишься, привыкнешь, и остаток пути идет более менее спокойно...
Я мысленно подавил страх, и вышел из тупого ступора. Ну вот, цветочки в виде кордона и патрулей закончились. Теперь пойдут ягодки. Я заткнул за пояс ПМ, предварительно поставив его на предохранитель, расстегнул набедренный карман, и зачерпнул из него горсть гаек. Маловато, наверное, взял. Но ничего, как закончатся, наберу какой-нибудь дряни, ей буду пользоваться, а пока...
Я широко размахнулся и кинул гайку прямо перед собой. Она, описав правильную дугу, шлёпнулась на прелые листья, и осталась лежать, как ни в чем, ни бывало. Хорошо пошла, отклонений от траектории нет, непонятного свечения нет, вспышки тоже отсутствуют. В общем, путь свободен. Я, аккуратно ступая по влажной земле, стараясь не отклоняться от намеченной линии, пошёл к тому месту, куда упала гайка. В принципе, можно было нормально идти, не замирая от каждого дуновения ветерка, или от каждого шороха, но сталкерский опыт мне постоянно напоминал, что в зоне не всё так просто, как кажется на первый взгляд.
Благополучно дойдя до места падения первой гайки, я нагнулся, поднял её с земли, и запустил опять. Ничего не произошло. Ни тебе вспышки, ни взрыва… Вот, это уже по-нашему. Среди сталкеров ходит поверье: если ты, придя в зону, кинешь первую гайку три раза, и при этом не наткнёшься на аномалию, то удача будет твоей постоянной спутницей до того момента, пока ты не выйдешь с заражённых территорий.
У меня даже настроение немного поднялось. Ну давай же милая не подведи меня...
Я кинул в третий раз, легонько, метра на два на три вперёд, чтоб уж наверняка. Сначала гайка летала нормально, но потом её кто-то дёрнул вниз с такой силой, что она ахнула в землю, словно пятикилограммовая гиря, оставив после себя глубокую восьмиугольную дырку. Вот тут-то до меня дошёл истинный смысл выражения 'не судьба'. Выходит, зона играла со мной, как сытая кошка с мышью, давая призрачную надежду на чудо, и в самый последний момент, хватая за хвост.
Но я еще жив, и могу сражаться. Пусть первый раунд остался за проклятой чертовкой, но это пока ничего не значит. Возможностей отыграться будет немало, вот только ставки слишком неравны. С моей стороны - жизнь, с её стороны - жалкие бирюльки, которые скупит у меня по дешёвке бармен.
Ладно, начинается второй раунд. Я аккуратно разбросал десять гаек, чтобы примерно обозначить границы «комариной плеши» попавшейся мне на дороге. Большая оказалась зараза. И откуда они такие берутся, на границе зоны. В центре, ещё куда ни шло, а то, что вот такая пакость подобралась близко к кордону - плохой знак. Готовится очередная экспансия - время, когда аномалии в зоне меняют своё местоположение, при этом расширяя площадь заражённых территорий на три-четыре квадратных километра.
Ну и пофиг, пусть над этим высоколобые голову морочат, а мне пора двигаться дальше.
Обогнув аномалию, я вышел на большой пустырь, посередине которого проходила небольшая железнодорожная насыпь. Она была положена довольно давно, и поэтому уже успела довольно сильно просесть, и расползтись в стороны, но, как ни странно, и шпалы, и рельсы были абсолютно целыми, будто их только-только изготовили и уложили.
Такие маленькие странности тоже встречались в зоне, но, слава богу, они были абсолютно безвредны.
До насыпи я добрался благополучно. Обнаружил, конечно, ещё пару тройку гравиконцентратов, но на этом сюрпризы зоны пока иссякли. Залез на насыпь, достал из потёртого чехла старый армейский бинокль, и принялся осматривать окрестности, выискивая приблудных мутантов или ренегатов, периодически попадающихся на заражённой территории. Смотрел, смотрел, и вдруг чувствую, справа какое-то шевеление. Повернул голову, и вижу: ползёт этакое странное марево над полотном железки. Неспешно так перемещается, будто знает, что никуда уже мне не деться. Вот он - шатун! Ну всё, теперь остаётся только лежать и молиться, чтоб пронесло. И я лежал, а аномалия подползала всё ближе и ближе. Вот уже чувствовалось на правой щеке её ледяное дыхание. А теперь она подлетела ещё ближе - у меня волосы на затылке встали дыбом. Ага, значит это трамплин. Фуух, счастлив наш бог. Теперь надо только вцепиться покрепче вот в эту шпалину, и потерпеть...