Цена зла
Шрифт:
Через дорогу от соседнего магазина припаркован фургон. Свет уличного фонаря окрашивает большую машину в белый цвет.
Мое сердце подскакивает к горлу.
Фургон моего отца.
Но этого не может быть.
Вегас находится в полу дне пути от Колонии. С его ночными клубами, казино и кварталами красных фонарей, Центр Города грехов — это последнее место, где кто-то, кто знает меня, мог бы подумать, что я буду жить. Этот оживленный, многолюдный город настолько далек от деревенской, тихой сельской жизни, к которой я привыкла,
Ни мой отец, ни, кто-либо из Колонии не найдет меня здесь. Не говоря уже о том, что таких белых фургонов миллион. И все же я не могу избавиться от мысли, что папа — или, что еще хуже, Пастор Сет — придет сюда и утащит меня. Назад к той жизни, из-за которой я рисковала всем, чтобы выбраться.
Мысль о руках Сета на мне заставляет меня содрогнуться. Если он там с моим отцом…
Мое дыхание учащается.
— Стефани? Ты с нами?
Голос Ди проникает в мой мозг, но я не могу оторвать глаз от фургона.
Отсюда, из-за яркого света уличных фонарей на окнах, я не могу сказать, сидит ли там кто-нибудь, а тем более кто-то из Его Святого Мира. С этого расстояния я не вижу номерного знака.
Женщина торопливо переходит улицу и садится в фургон. Она одета в мини-юбку и шлепанцы. Я почти смеюсь от облегчения.
Женщин не выпускают из Колонии, а даже если бы и выпускали, никто из них не надел бы ничего подобного, если бы не хотел провести месяц в изоляции.
Или еще хуже.
— Стеф, — громко говорит Ди.
Я отстраняюсь и сосредотачиваюсь на ней, ерзая.
— Извините. Удостоверение личности. Спасибо, мэм.
Ее взгляд останавливается на моих руках, она смотрит туда, куда я только что смотрела, а затем хмурит брови. — Ты в порядке? Ты выглядишь так, будто только что увидела привидение.
Я облизываю пересохшие губы. — Я в порядке. Я просто отвлеклась.
Отвлеклась? Это еще мягко сказано.
Она смотрит на меня с минуту, и расчетливость в ее глазах заставляет меня поежиться. Она пытается меня раскусить. Складывая мое странное поведение вместе со всем остальным, что не сходится во мне.
Дело в том, что у меня нет удостоверения личности, без которого большинство людей снаружи не могут работать. Тот факт, что я не знала разницы между Отверткой и Кровавой Мэри до того, как она наняла меня. Тот факт, что я продолжаю бояться теней. И что я была бездомной, когда она нашла меня.
Ни одна из этих вещей, скорее всего, сама по себе не привлечет внимания, но каждый раз, когда я так лажаю, я не могу избавиться от чувства, что она видит все мои секреты, написанные у меня на лбу.
Я не принадлежу этому месту.
Я не одна из вас.
Я в бегах.
— Ну, если ты в порядке. Хорошо, беги. Переоденься и помоги Монике, прежде чем она пошлет поисковую группу.
Забота обо мне заставляет меня улыбаться так же сильно, как и имя. Это еще одна забавная вещь в ней. Она знает парней с интересными именами, такими как Дизель, Арсон (прим.пер.: здесь игра слов, так как Арсон (arson) с английского переводится как поджигатель) и Скар (прим.пер.: здесь игра слов, так как Скар (skar) с английского переводится как шрам). Это очень забавно.
— Мэм?
Ди берет свою джинсовую куртку, на которой больше заплат, чем на джинсовой ткани, со спинки стула и надевает ее. — Да, малыш?
— Вы собираетесь уволить меня?
— Нет. Мне нужны люди, а ты хороший работник. Но больше не опаздывай, ладно? — Она выдергивает свои розовые пряди волос из-под воротника куртки и присоединяется ко мне в дверях.
Преданность к ней растет, и мое горло сжимается. Она дала мне слишком много. Я бы обняла ее, но что-то подсказывает мне, что Ди не любит обниматься. — Благодарю вас, мэм.
Она фыркает. — Прекрати это делать. Ты заставляешь меня чувствовать себя старой. Зови меня Ди, или я уволю тебя.
Я ухмыляюсь, и все страхи и сомнения этого вечера улетучиваются. — Ладно… Ди.
— Гораздо лучше. — Она похлопывает себя по карманам. — Где, черт возьми, мои гребаные ключи? О, только не опять.
Внезапно я вспоминаю о том, что произошло несколько дней назад. Ди оставила ключи в машине и разбила окно со стороны водителя бейсбольной битой. Нет, это действительно не та женщина, чью плохую сторону вы хотели бы узнать.
— Ах. Вот они. — Она достает ключи и качает головой. — Клянусь, если бы моя голова не была прикреплена к плечам, я бы забыла ее где-нибудь. Ладно, мне пора идти. Если я опоздаю, Снейк мне задницу надерет.
Снейк — ее муж. Я не могу себе представить, как будет выглядеть парень с таким именем (прим.пер.: здесь игра слов, так как Снейк (snake) с английского переводится как змея). Я представляю себе человека с лицом ящерицы, и этот образ почти смешит меня.
Ди уходит, и через несколько минут, одетая в форму, я выхожу в зал.
Ненавижу эту форму. Черная юбка такая короткая, что едва прикрывает мой зад. Малиновая рубашка с глубоким вырезом так тонка, что сквозь нее видны мои соски. Черные каблуки, которые Моника называет туфлями, заставляют меня чувствовать себя так, будто я хожу на ходулях.
А еще у меня на шее ошейник-колье. Это полоска кожи с серебряными заклепками и поводком, свисающей спереди. Я чувствую себя так, словно на мне собачий ошейник.
Учитывая, что вершиной женской моды в Колонии были босые ноги, шляпки и унылые, бесформенные платья, я не совсем привыкла носить такую одежду. Если бы мои родители увидели меня сейчас, они бы отреклись от меня. Если старейшины увидят меня, я получу пять ударов плетью по спине.