Цена звёздной пыли
Шрифт:
В голове Харлайла бушевала буря, под стать той, от которой они только что убежали. Буря мыслей. Буря эмоций, вызванных полным срывом всех жизненных шаблонов агента. Он никогда ещё не сталкивался с потусторонним. Газ? Излучение? Бред!
Он видел то, что видел. Он видел мёртвого капитана, воскресшего и поглотившего жизнь Життэра. Видел мрак, медленно поглощающий весь корабль, и прекрасно видел, как на его глазах рассыпался в ничто, один из механиков. Всё это прокручивалось в его голове снова и снова. Словно слайд шоу. Тёмное, смертельное шоу, что могло бы собрать миллиарды просмотров на просторах всемирной паутины. Может быть,
Ставленник Ричарда смог подняться со своего места только через пять полных минут после того, как капитан оставил его в покое. Он отряхнул свой скафандр от пыли и решил, что пока не будет снимать его. Попросту лень. Не сейчас. В его голове кружилась вереница фактов и домыслов, и это вызывало головокружение реальное. То, от которого невозможно укрыться, просто закрыв глаза. Тошнота. Согнувшись, он с трудом удержал в себе неприглядный порыв организма и облокотился на ящик. Чёртов желудок. Вечно подводит в самые неподходящие для этого, ситуации.
— Мистер Харлайл, вас уже ожидают на мостике, — доложила рация, прежде чем агент нервно сорвал с воротника своего скафандра надоедливый микрофон. Джон взвесил его в руке, прицелился в щель между ящиками с провизией, и сделал самый меткий бросок в своей жизни.
Правда, попал он не в ящик, а в торчащий из щели, выгоревший окурок сигареты. Снова эти распоясавшиеся рабочие курят там, где захотят, не обращая внимания на устав. Однако, мысль об этом весьма эффективно затмила мысли остальные, чему агент был очень рад.
***
Когда Джон наконец появился на мостике, на его лице всё ещё был отпечаток усталости, выраженный в ярко-фиолетовых кругах под глазами, обрамлённых выразительными «мешками». В одной его руке был заветный ящик, а в другой — кружка только что сваренного кофе, от которой тянулся видимый паровой след. Его походка претерпела определённые изменения, а левый глаз уже начал подёргиваться в такт несущихся сквозь границы сознания, сотен мыслей о всей ситуации, в которой оказался «Иллирион».
— Мы вас уже заждались, мистер Харлайл, — капитан Николас сурово восседал на своём капитанском троне, прямо посреди помещения, и в самом центре панели управления. Почему сурово? Вы просто не видели его брови, которые, по слухам, при должном напряжении были способны сломать дух, надежды и мечты, любого, кто попал в список провинившихся. — Пора бы вам всё объяснить.
Помимо самого капитана были там и все остальные офицеры, привычно столпившиеся под видом ровного строя, хоть ровного в нём была только линия роста убеждённой безнаказанности в возможности не обращать внимания на требования к построению. Эрик Найлс всё ещё находился под наблюдением Мухаммеда, а вот Тайна, плотно накачанная сильнейшими успокоительными, была там. Рядом с Николасом. Харлайл видел её безжизненный взгляд и ту, едва заметную, искорку страха, что прорывалась наружу в виде хаотичных движений её зрачков.
— Вот, — торговый агент по-хозяйски прошёл к панели, и протиснувшись между Ником и Тайной, водрузил принесённый ящик прямо на её «столешницу», едва не зацепив тем самым несколько весьма важных переключателей. Его он уже успел захватить из медицинского отсека. — Это всё, что нам удалось обнаружить.
— И что это за хреновина? — Николас Кейн повернул своё кресло в сторону объекта интереса и смерил его взглядом. Обычный металлический ящик, разве
— Вообще-то я никого не терял, мистер Кейн. Человек — это не мелочь в кармане. Они отдали свои жизни, что бы исполнить ВАШ приказ, и исполнили его в полном объёме. Вы хотели исследовать «Призрак», и мы его исследовали вдоль и поперёк.
— Это была спасательная операция! — капитан с силой опустил свой кулак на панель прямо подле контейнера, и убедившись в достаточной громкости созданного шума, вернул руки в изначальное положение. Его брови напряглись ещё сильнее. Вполне вероятно, если он захотел бы, то в этот момент смог бы закрутить ими болт подходящего диаметра, или, на крайний случай, щёлкнуть пару грецких орехов. — А вы умудрились не только отправить на тот свет двух единственных выживших с того корабля, но и загубить ещё двоих с нашего! И что такого важного в этом вашем ящике?
— А вот этого… — Джон легко шлёпнул по протянутой было к ящику, тяжёлой руке капитана, и отодвинул его подальше. Так, как бьёт по рукам бабушка, когда вместо того, чтобы доедать суп, дитятко тянет руки к конфетам. — Делать не стоит.
— То есть, вы притащили сюда эту штуковину в надежде оправдать ей провал всей операции, и даже не удосужитесь показать, что внутри?
— Я покажу. Как только… — Джон Харлайл невольно убедился в плотности закрытой крышки, и одновременно с этим, взглянул на экран своего наручного компьютера. Таймер, показатели пригодности воздуха и остатки самого воздуха в баллоне кислорода. Частота собственного пульса, такт дыхания и рекомендации к скорейшему поглощению углеводов — всё это было выведено на экран самой системой жизнеобеспечения скафандра. Но внимание агента привлекло вовсе не это. Его взгляд прилип к маленькой иконке заполненности внутренней памяти девайса, указывающей на наличие файлов, не относящихся к архивным, или системным. — Как только к нашей уютной вечеринке присоединятся мистер Макдональд и наш любитель почитать за кружечкой горячего кофе. У меня тут… Я могу воспользоваться панелью, вы ведь не против?
Впрочем, Джон Харлайл вовсе не спрашивал разрешения. Чтобы там не думал о себе капитан, но он уже не был главным на этом судне. По крайней мере, до окончания всей экспедиции, и соответственно, завершения условий контракта. Николас Кейн чуть сморщился от странной просьбы и хотел сказать что-нибудь язвительное, в чём Харлайл сомневаться и не думал, но был грубо прерван безразличием агента, уже успевшего протянуть тонкую жилку кабеля-переходника к дуршлагу входных портов центральной панели.
Всего несколько нажатий. Бесхитростных и прямых, словно банальное вычисление простого примера на древнем калькуляторе, и вот, уже спустя несколько мгновений после запроса, на ожившем мониторе проявились первые кадры аудиозаписи. Да, именно аудио, и именно поэтому вместо чёткой картинки все присутствующие на собрании увидели — только привычную серую рябь, сопровождающуюся странными, нечленораздельными звуками.
— Это ещё что такое? — оттолкнув в край обнаглевшего торгового агента, капитан «Иллириона» встал за панель управления и принялся сканировать новые данные. — Вы решили загрузить в наш бортовой компьютер один из тех чёртовых бугов?