Центр мира
Шрифт:
Поднимался ли он, этот пастух, когда-нибудь к этим сияющим вершинам? А кто вообще поднимался сюда, кроме группы горных туристов, прошедших здесь несколько месяцев назад? Кто были те люди, которые явились сюда давным – давно и в большом количестве? Воины Александра? Здесь всё, что происходило в незапамятные времена, принято «списывать» на деяния Искандера Двурогого. Что сказала Тара? Вполне вероятно, что какие-то отряды Македонца проникли даже в Джунгарию – побывал же он со всем своим войском в Фергане! Но какого дьявола было им подниматься в эти дикие горы, в которых не было ни сокровищ, ни пищи, а местные жители слишком немногочисленны, чтобы имело смысл вести сюда войско на их завоевание?
Камень? Тара поведала о каком-то магическом
Зим неожиданно обнаружил, что значительно обогнал товарищей. Он опёрся на торчащий из снега валун. Лёгкий ветерок сдувал снег с вершин и они казались украшенными лёгкими кисейными покрывалами.
Какого чёрта он делает здесь, в компании шпиона и служителя какого-то странного культа?
Подошёл Хорхой.
– Наверное, имеет смысл сделать привал за этим камнем, – сказал он. – Макс выдыхается. Посидим с полчасика, потом снова тронемся в путь.
– Согласен, – Зим снова взглянул на медленно бредущую по снегу фигуру. – Скажи… – тут он запнулся. Максим доберётся до них минут через двадцать. – Почему ты здесь?
– Почему мы все здесь? Зим, что ты знаешь о Камне Чинтамани?
«Всё-таки – Камень!» – мелькнуло в голове у Зимгаевского.
– Если честно – ничего. Кроме того, что он существует и по какой-то причине чертовски важен для многих людей.
– Камень Чинтамани – самый таинственный на земле Камень. О нём говорят, что это легендарный Дар Ориона нашей планете. На Землю он попал из Космоса в то время, когда планета только остывала. И именно он инициировал возникновение жизни в бульоне первобытного океана. Камень этот не подвержен никакому влиянию времени – ему более пяти миллиардов лет. Возможно, это произведение божественного Разума. Возможно, магический артефакт внеземной и невероятно могущественной цивилизации. Возможно, кусок протоматерии, сохранившейся со времён Большого Взрыва. Вряд ли кто-нибудь из нас когда-нибудь это узнает. В Азии его называют «Чинтамани», в Тибете и Монголии – «Норбу Римпоче» – «Сокровищем Мира», в Древнем Египте он именовался «Бен-Бен», а у древних славян – «Алатырь-Камнем». Согласно преданию, главная часть этого Камня и до сего дня хранится в Гималаях, в загадочной стране Шамбала, а меньшая – путешествует по миру, самостоятельно выбирая себе достойного хозяина. Обладателями Чинтамани в разные времена назывались как сказочные персонажи, так и вполне реальные люди. Великий Правитель Атлантиды, царь Соломон, кто-то из китайских императоров – наверное, Цинь Шихуанди, Акбар и Тимур, а также Рерихи. Есть байка, что Камень в течение десяти лет находился у Геббельса. Считается, что изменением своего цвета, температуры поверхности, лёгкими вибрациями Чинтамани помогает владельцу разобраться в настоящем и будущем, предупреждает об опасностях. Дар Ориона эффективно выполняет и функции оберега, поглощая вредные для его владельца эманации-излучения. В последнем случае на нём появляются чёрные отметины, которые потом неожиданно исчезают – Камень самоочищается. В особых случаях Чинтамани издаёт треск, становится тяжёлым или, наоборот, вдруг теряет вес, а иногда начинает светиться. Враг владельца Чинтамани может быть уничтожен, если владелец, смотря на Камень, три раза произнесёт имя своего врага.
– Страшноватая штука.
– Не страшноватая. Страшная. Считается, что это второй осколок Чёрного Камня Каабы.
– И что с того?
– Эта штука, будучи поданной в правильной ситуации, может объединить вокруг себя весь мусульманский мир. О том, что вокруг этой реликвии сплотятся все радикалы Центральной Азии, я даже и не говорю. В том месте, где будет найден Камень, мы получим вторую Мекку – город столь же священный, сколь и закрытый. Тогда китайцам придётся или объявлять мусульманам геноцид, или отпускать на волю. Но с Камнем связаны и другие вещи – и, по большому счёту, они гораздо важнее даже развития человеческой цивилизации. Я уже говорил о точке зрения, что именно Камни с Ориона выступили катализаторами зарождения жизни на Земле. Считают, что они инициировали и становление разума у наших с вами предков. Помните, как обезьяны вглядываются в кристалл в фильме Кубрика «Космическая Одиссея»? Собственно говоря, в этой картине и имеется в виду не что иное, как Камень.
– Насколько я понимаю твои обмолвки, Камень Чинтамани прозрачен и светится. А Камень Каабы называется Чёрным.
– В мусульманской мифологии считается, что Чёрный Камень раньше был белым и испускал сияние. Чёрным же он стал от человеческих грехов.
– Да, ловкие люди вы, священники… Всё что угодно можете повернуть в нужную вам сторону.
– Я не священник в общепринятом понимании этого слова, Александр. Ты слишком приземлённый человек, чтобы я стал тебе это объяснять. Более того, ты – Человек Оружия. Но имей в виду: и Чен, и Спадолин, а точнее его шеф Шергин, и я – мы все заинтересованы в одном: Камень не должен попасть в руки людей, способных причинить с его помощью вред. К сожалению, обладатель Камня способен причинить очень большой вред… Кстати, наличие рядом портала косвенно свидетельствует о близости Камня – скорее всего, он был перенесён сюда этим способом.
– Слушай, Хорхой, – усмехнулся Зим. – А если, к примеру, так случится, что ты найдёшь этот предмет и ничто не будет мешать тебе… ну, засунуть его себе за пазуху…
– Как я поступлю? Ну, прежде всего, я никогда не коснусь его руками. А что до твоего вопроса в целом, то я постараюсь засунуть его куда-нибудь так глубоко, чтобы ни один воинствующий или политиканствующий идиот не смог его извлечь оттуда в отпущенное человечеству время.
Макс приблизился к ним. Из-за загара и щетины на щеках он выглядел совершенно измождённым. Зим подхватил его рюкзак.
– То, что мы задумали, начинает мне казаться всё более и более несбыточным, – устало проговорил Спадолин.
– Я не знаю, что задумали вы, – Зим усмехнулся. – Кроме того, я так до сих пор не услышал объяснения необходимости присутствия здесь Хорхоя. Внятного объяснения, имею в виду.
– Зим, когда ты хочешь остановиться на ночлег? – Макс ушёл от ответа.
– Думаю, что надо пройти ещё километров шесть. Два часа как минимум. Более того, я хочу встать на то место, откуда будет понятен дальнейший путь вдоль хребта. Правда, я предлагаю отдохнуть завтра хотя бы до одиннадцати, после чего двинемся дальше.
Спадолин устало кивнул:
– Согласен. Я с тобой согласен. Сегодня вечером я предлагаю поговорить.
– Завтра утром. Я против серьёзного разговора в палатке в темноте, – неожиданно возразил Зим.
– ??
– Звуки из палатки разносятся на очень большое расстояние, Макс. Любая палатка – скорее иллюзия укрытия, чем само укрытие… Странно, что ты, в общем-то, профессиональный разведчик, не подумал об этом, – укоризненно пожал он плечами.
– В общем-то да… Удивительно, что об этом подумал ты. К тому же в здешнем безлюдье…
– Знаешь, Макс, ты заявишь, что то, что сообщу тебе я, – следствие паранойи. Но Хорхой, скорее всего, окажется на моей стороне. Люди, много дней проведшие в одиночестве среди природы, способны «чувствовать» остановленный на них взгляд. Так вот, за нами сегодня наблюдают.
– Киргизы?
– Честно – не знаю. Может, это барс разглядывает нас из-за камней. Хотя – сумлеваюсь. Это взгляд разумного существа.
Тогуз-Хан
Проснувшись в палатке, Зим первым делом несколькими сильными ударами по дугам стряхнул изморозь с тента. Затем расстегнул молнии и вышел наружу.