Центр силы
Шрифт:
Пока капсулы были в пути, мы практически перекрыли доступ на свой пятачок. И надо сказать, правильно сделали… Несколько человек зачем-то попытались проникнуть к нам на территорию под разными благовидными предлогами. Один даже неблаговидно драться лез, но его бережно скрутили и нежно придержали.
На вопли и возмущения мы отвечали, что пока идёт перенос капсул, пускать никого нельзя. Небезопасно, дескать… А потом можете ходить сколько душе влезет. Благодаря Мелкому удалось узнать, что мы хоть и имеем право огородить территорию, но запретить на неё доступ можно только при определённых условиях. А за самовольный захват полагается штраф.
За драки и причинение вреда тоже полагаются штрафы. А поскольку платить нам было особо нечем, то, скорее всего, пришлось бы все прегрешения отрабатывать. Причём в поте лица и на самых неприятных работах. Поэтому вели мы себя корректно, стараясь быть святее Папы Римского. Что, судя по недовольным лицам провокаторов, у нас вполне получалось.
Всё-таки незнание законов, как известно, от ответственности не освобождает. Это я как юрист говорю! Хотя и несостоявшийся… К тому же, случись что — было бы слово, моё и Костромы, против слова Ольши, который бил бы себя пяткой в грудь, доказывая, что всё нам объяснил и разжевал. И кому бы поверили? Ведь мы тут пока — пришлые, и звать нас «никто».
А когда капсулы приземлились, каждый поторопился к себе, чтобы запереться там и не выходить. Во всяком случае, до тех пор, пока не получим внятных инструкций, как себя вести в городе. Сначала мы, правда, помогли перенести раненых, затем прикрыли девушек — и уже потом в капсулы юркнули мужчины.
Последними уходили Дунай, Чемодан и я. Пришлось распределять по капсулам и наших питомцев, которые у людей вызывали живой интерес, а цапнуть могли вполне серьёзно. Я взял к себе смирную самочку, которой всё ещё не придумал имя. Дунай прихватил Шрама: всё правильно, два обалдуя между собой отлично поладят. А ещё одну самочку взял Чемодан.
Хромая самка, понятное дело, пошла с Пилигримом, который возвращению своей капсулы радовался как ребёнок. Ну то есть, как… В его случае это значило, что он хотя бы на несколько минут перестал хмуриться и недовольно зыркать вокруг. Всё-таки на редкость нелюдимый тип, хоть и неплохой человек.
Вот так и закончилось наше переселение….
Когда я зашёл внутрь своего жилища, у меня сердце защемило от радости и боли. Всё внутри покрылось слоем пыли. Остатки ремесленных материалов были в беспорядке раскиданы по полу. В углу лежала моя старая одежда — ещё из тех времён в горах, когда мы никуда не бежали. Приветливо мигала огнями медицинская капсула. А в хранилище ждала пачка безвкусных галет.
И всё-таки это был дом. Родной, привычный, тёплый и знакомый. Где в биде была вода, где ждала удобная кровать — и где всё лежало под рукой. И где наводила шороху непривычная к тесноте голубоглазая зверюга… А я надеялся, что и у остальных встреча со своими жилищами прошла так же радостно. Потому что сидеть взаперти нам, похоже, предстояло ещё долго. До завтрашнего утра, а то и дольше.
Ну лучше так, чем попасть в кабалу к местным заправилам. И пусть на меня злятся за этот приказ, но я был суров, деспотичен и неумолим. Поэтому вся наша группа смирно сидела в капсулах. Возможно, кому-то было скучно. Но не мне. Я делал копья и топоры. Зарабатывал баллы ручным трудом, как в старые времена, и был одуряюще счастлив!
Глава 4. Определённо, развитый город
Дневник Листова И.А.
День тридцать третий. Зассанные тапки
Первое, что я учуял, проснувшись — это тонкий запах мочи. Хотя, конечно, вентиляция и старалась с ним справиться. У двери, с осуждением глядя на меня, лежала виновница запаха. Я прямо-таки читал в её глазах: мол, человек, раз завёл животное — не забывай выгуливать. А стоило спустить ноги на пол, как я сразу обнаружил место, где было произведено хулиганство.
— Да твою ж мать… — пробормотал я и отправился смывать хулиганские делишки.
Для вытирания использовал свою дорожную одежду: её всё равно надо было почистить. Точнее, отправить в хранилище, которое дальше само с этим справится. Сам же переоделся в модернизированное трико. С учётом жары, это был самый подходящий наряд.
— Потерпеть не могла? В биде сделать свои дела не могла? Обязательно под кровать мне лужу было лить? — ворчал я, убираясь.
— У-у-у-у!.. — пояснила мне самочка, виновато потупив голубые глазки.
— Вот тебе и «у-у-у-у»!.. — буркнул я без особой злобы.
Ну потому как, если по-честному, сам был виноват.
Из капсулы я выходил с опаской. Впрочем, даже не выходил, а чуть не вывалился. Засидевшаяся взаперти самочка едва не сбила меня с ног, радостно помчавшись разминать лапы. А я, восстановив равновесие, тут же подозрительно осмотрелся вокруг.
Вчера вечером тут отирались какие-то левые личности, заглядывавшие в окна и совавшие везде свои носы. И, понятное дело, я ожидал увидеть их снова. Но в это утро город жил своей жизнью и не обращал на нас внимания. А к небу тянулись дымы от костров и печей, которые в изобилии стояли между капсул внутри городских стен.
Над белыми крышами плыли ароматы разогреваемой еды. И даже у нас появился костерок, у которого сидел Мелкий. Увидев меня, наш гопник приветственно махнул рукой.
— Кароч, Вано! Дрова тут тоже надо покупать! — сообщил он мне, указав на кучу сушняка, лежащую рядом. — Я, типа, продал копьё и купил дрова.
— Серьёзно? — удивился я, усаживаясь рядом. — А просто в лесу набрать нельзя?
— Можно, типа, и в лесу. Но километров за двадцать от города! — расстроенно поведал мне Мелкий. — А это ваще чот далеко…
— Ну да, — согласился я с его выводами. — Четыре часа туда, четыре назад… Дорого стоят дрова?
Вытащив из куртки кожаный мешочек, Мелкий протянул его мне.
— Местная валюта, натурально! Я поржал! — заметил он.
Раскрыв мешочек, я удивлённо посмотрел на медные и серебряные кругляши. Собственно, как выяснилось, никто здесь не заморачивался с какой-то чеканкой. Вместо этого на кругляше просто пробивали цифру примерного веса.
— Серебро к меди — как один к десяти. А золота, типа, ни у кого нет! — сообщил Мелкий. — Ещё в ходу каменные кругляши с дыркой посредине, а в этой дырке — янтарь. Откуда камни, никто не знает. Но за такой кругляш можно, типа, к Алтарю доступ получить. Сейчас курс такой: один кругляш к тридцати-тридцати пяти серебряным монетам.