Центр силы
Шрифт:
— А штаны от недержания! — сразу вступился Витя. — Не удержалась!..
— Вы мужики, вообще, это… Совесть поимейте! Молодая девка, а трясётся, как старая бабушка… — с укором заметил Дмитрий Иванович. — Не знаю, чем вы её там обаяли, но вы бы поосторожнее как-то…
— Тут, Иваныч, надо было! — заметил Витя. — Того-этого… Обаять!
— Ну-ну… Давайте уже… Рассказывайте! — решил мэр. — Каким боком вы её в воровки успели записать?
Я решил помолчать, давая более опытному Вите возможность правильно преподнести информацию. А заодно и донести
— Она уже пошла в отказ? — первым делом спросил тот.
— Ну само собой! Говорит, гуляла по горам, никого не трогала, а тут налетели на неё какие-то тени, руки связали, расправой угрожали… Ну так-то все наши понимают, что брехня. Но требуют крови… — отозвался мэр.
— Иваныч, самое интересное заключается в том, что гуляла она по горам именно там, где гниющие головы валяются, — ответил Витя. — И одно гниющее тело. Причём, гуляла с двумя своими приятелями. И зачем-то им во время прогулки захотелось голову с постамента спихнуть и кучу камней разрыть… А затем вытащить оттуда, как думаешь, что?
— Вот лядина! — хмыкнул Дмитрий Иванович, а потом добавил: — И два тридвараса… Третий-то где?
— Со звездой во лбу остался в горах лежать… Это некий Данила из группы Баринова, — просветил его Витя.
— Чем он вам так не угодил? — удивился мэр.
— Тем, что зачем-то винтовочные патроны прикупил! Заметь, ещё перед прогулкой… И Борю моего подранил, кстати! — пояснил силовик. — Вот такие у нас, оказывается, гулёны водятся. Как пойдут гулять — так сразу до гор. С рюкзаком и патронами.
— Так… Дай-ка догадаюсь! А наводчиком у них была какая-то симпатичная извращенка, которая от мужского обаяния враз под себя ходить начинает? — догадался мэр.
— Она! — печально подтвердил Витя.
— Так… Значит, Синицына наш разговор подслушала… — кивнул мэр. — И, похоже, далеко не первый, раз из контекста догадалась, где стволы искать.
— Иваныч, ты меня извини, я прямо скажу! — заявил Витя. — Она, мне кажется, со стенками навеса мэрии ушами срослась. Эта сука знает то, чего я не знаю!
— Это что ты такое не знаешь-то?! — удивился Дмитрий Иванович, похоже, старательно пытаясь вспомнить.
— А то, что на меня Клоун жаловался! — ответил силовик. — Три раза!
— А-а-а… Ну да, — кивнул мэр. — Приходил этот ущербный, было дело… Жаловался.
И тут глаза Кукушкина раскрылись особенно широко… А потом он с нехорошим прищуром уставился на нас.
— Да, про Светлану Сергеевну она тоже… Но мы уже забыли, начисто! — сразу сообщил ему Витя.
— Что забыли? — я сделал придурковато-радостное лицо, совсем как учил когда-то Дунай.
— Вот-вот! — кивнул мэр, а потом как-то сразу выдохнул, уменьшившись примерно на треть. — Ну что за люди, а?..
— Ты, Иваныч, подожди! Это бы она нам и так рассказала!.. — не унимался Витя.
Впрочем, я его понимал. После того, как Синицына окончательно и бесповоротно сломалась, она начала говорить: много, быстро — и немного хаотично. А вот дальнейшие расспросы открыли
Кражи — причём, все кражи! — были делом рук той группы, в которую входила Аня. Не группы именно «кукушат», а, скажем так, группировки, в которую входили самые разные люди. И происходили эти преступления отнюдь не с целью наживы. То есть потом, спустя дни, никакой товар на рынке бы даже не всплыл! Нашу кожу вообще планировали в ту же ночь варварски отправить в речной круиз. Аж до самого моря.
Вот только у злоумышленников накладка вышла… Очень уж кожа понравилась исполнителям — а потому была надёжно припрятана в капсулах. Правда, руководство преступной группы отлично понимало, что такое может произойти. Поэтому подсмотрело за исполнителями, а по результатам сделало им строгий выговор. Теперь круиз должны были провести в ближайшие дни.
Логичным был, само собой, вопрос: зачем красть, если не иметь с этого выгоды? А вот ответ оказался до безобразия простым… Это была Большая Политика. И её удар был направлен на Витю (что-то Кукушкин слишком им доволен) и на тех людей, кто подвергался ограблению (чтобы наверх в Алтарном не взлетели).
И даже если ограбленный догадывался, что ночная атака зверья — это спектакль, то подозрения в итоге падали на Витю. Это ведь его люди ворота стерегли. А значит, могли впустить и выпустить воров с добычей.
Вот только злоумышленники обычно не воротами пользовались… А чем — Аня была не в курсе.
Наиболее показательной была операция с горшками… Она не только подставила силовиков, но и обнулила усилия целой группы, вогнав ту в долги и растраты. Одним ударом — двух зайцев. А если учесть, что горшки где-то закопали, то когда-нибудь в будущем это могло ещё и прибыль принести.
Организаторов всего заговора Аня не знала. Но мог знать её брат. Правда, это не точно. Однако, как подозревала Аня, верхушка банды занимала солидные посты в городской администрации. Зато исполнителей среднего уровня Аня перечислила всех. Поимённо.
Всего их оказалось двадцать семь человек, включая её брата. Они тоже занимали какие-то посты, делали какую-то работу — а заодно ставили палки в колёса будущим жертвам. Координировал их деятельность кто-то из ближайшего окружения мэра… Аня не сказала имя Ольши, да и Витя его не произносил, выслушав её. Но все, наверно, догадались. Во всяком случае, я.
Если уж кого и считать главным подозреваемым — это его. Хотя Ольша был настолько хитёр и подл, что мог бы действовать и самолично, не вступая ни в какие организации. Во всяком случае, так считал я. Но раз его имя не прозвучало, то и свои догадки я оставил при себе.
Естественно, были ещё низовые исполнители. Их число всё время колебалось и зависело лишь от того, сколько человек успели привлечь — но не успели прикончить. И да, отживший своё исполнитель без колебаний уничтожался. На этом моменте рассказа Павел, привязанный с обратной стороны столба, огорчённо хрюкнул…