Цепь судьбы
Шрифт:
Насытившись, он с блаженной улыбкой откинулся на траву, раскинув руки, и долго лежал, не шевелясь. Над ним плыли мрачные серые облака, шумел ветер, блуждая среди верхушек деревьев, а Олег мысленно находился где-то далеко-далеко, в неведомых краях, где нет тревог, нет боли и нет Зоны.
Но, как и все хорошее, его воображаемое путешествие тоже закончилось. Он поднялся, когда от стылой земли занемели спина и плечи.
«Не хватало еще насморк подхватить!» – подумал и засмеялся над собственной шуткой.
Пришло время победителю осмотреть поле боя. Он обыскал оба трупа, забрал автоматы, все боеприпасы, нож. Нашел вещмешки, снял с одного погибшего куртку и штаны. Хотел одеть, но одежда оказалась мала. Стоило ему чуть потянуть, как она затрещала и разошлась по швам. Странно. Олег думал, что он меньше того сталкера, с которого снял одежду. И тут он с немалым удивлением понял, что действительно стал крупнее.
Его мышечная масса выросла в несколько раз. Из-за того, что его старая одежда давно превратилась в лохмотья и совершенно не стесняла движений, он этого не замечал. Олег поиграл мускулами и довольно засмеялся. Теперь понятно, откуда был такой дикий голод.
Он взялся за вещмешки, но тут заметил в стороне еще один рюкзак, даже издалека Олег видел, что внутри находится что-то угловатое. В груди приятно кольнуло от предчувствия. Отбросив все вещи в сторону, он рванул к рюкзаку. Руки так дрожали, что не смог развязать узел затягивающего шнура. Разорвал плотную ткань так. На землю с глухим металлическим стуком посыпались контейнеры. Два, три, четыре!
Олег схватил первый попавшийся, сорвал крышку… и досадливо скривился. Контейнер оказался пуст. Отбросив его в сторону, он поднял второй. И снова разочарование. Наверное, сталкеры еще не успели ничего найти. Уже без особой надежды он взялся за третий контейнер и чуть не подпрыгнул от радости, когда увидел артефакт.
Матовый, слоистый, похожий на минерал, но при этом бархатистый на ощупь, арт был великолепен.
Олег держал его в дрожащих руках, прикасался пальцами, пожирал взглядом и почти чувствовал, как камень взывает к нему, просит, умоляет использовать его. В груди появился трепет.
Рука сама потянулась к ножу. Надо только выбрать, где сделать надрез. Может, плечо? Или второе бедро? Тут его осенило: рана же на боку еще не затянулась как следует!
Он быстро задрал тельняшку, одной рукой потянул кожу, чтобы края раны разошлись, а другой приставил к ней артефакт и резко надавил.
От дикой боли крик застрял в глотке. Олег повалился на траву, практически потеряв сознание, в глазах потемнело. Мир вдруг сжался в одну крохотную черную пульсирующую точку. Исчезло все: пространство, время, сам Олег. Осталась только чистая, ничем не замутненная боль.
Затем появились звуки. Далекие, нереальные, чужие. Пришедшие из глубин вселенной. Величавые вздохи других галактик, древних и совсем юных, стоны умирающих звезд и первые крики новорожденных сверхновых, игривый смех комет и старческий кашель метеоритных потоков.
Олег слышал это не просто ушами, а всем телом. Кожей, мышцами, костями. Он словно превратился в один сплошной приемник. Мозг получал новую информацию и преобразовывал ее в соответствии с привычными образами. Впитывал ее в себя, воспринимал, обрабатывал. Но вскоре словно пресытился этим бесконечным разнообразием, этим невероятным безумным хаосом. И в одно мгновение звуки исчезли. Наступившая тишина показалась абсолютной.
Потом вспыхнул свет. Ослепительно яркий, обволакивающий, успокаивающий. И под его неудержимым натиском боль начала отступать. И когда она почти исчезла, Олег смог открыть глаза. Сначала он ничего не видел – сплошная белая пелена застилала взор. Но постепенно стали появляться тени. Они медленно преобразовывались в контуры предметов, которые с каждой секундой обретали все более четкие очертания. Пока, наконец, Олег не смог увидеть темное вечернее небо и бесшумно раскачивающиеся под напором ветра верхушки деревьев. Зрение вернулось, но глухота осталась.
Снова появились мысли. И все о том, что так больно, как сейчас ему не было даже в тот раз, когда первый артефакт вонзился в его тело. Олег думал об этом отрешенно, без эмоций, словно о чем-то далеком, произошедшем с кем-то другим. После пережитого организму требовался отдых, и глаза снова стали закрываться. В безупречной тишине вдруг появились неясные звуки, чьи-то голоса. Сначала нечеткие, но постепенно все более различимые и узнаваемые.
– Нажимать? – спрашивал доктор Нефедов откуда-то издалека.
Что нажимать? Зачем? Олег не понимал. Он ужасно хотел спать. Голова плохо соображала.
– Нажимать? – настойчиво вопрошал док уже ближе.
«Делайте что хотите! – подумал Олег. – Только отстаньте!»
И вдруг холодный липкий страх охватил его. Он понял, о чем спрашивал Нефедов и что собирается нажать. Клавишу электронного замка, отпирающего дверь в коридор лаборатории, полный мутантов!
– Нажимать? – в третий раз повторил доктор, где-то совсем рядом, буквально в нескольких метрах.
«Нет! – хотел крикнуть Олег, – Не нажимай!»
Но вместо этого услышал собственный голос, произносящий «Да!», а следом за этим щелканье механизмов замка.
Олег знал, что произойдет дальше: они с Птахой выйдут в коридор, и на них набросятся мутанты. Он хотел предотвратить это. Помешать, закрыть обратно дверь.
«Не выходи!» – уговаривал Олег сам себя.
Но как он ни силился, воспоминания было не изменить. Они снова смешали реальность и сон. Док не успел закрыть дверь, Олег убил морока, труп которого застрял в проходе, а шипастые собаки лезли через щель внутрь «приемочной»…
Олег вдруг с удивлением понял, что держит в руках автомат. Вокруг не лес, а бронированные стены помещения для приема артефактов. Над головой не темные облака, а низкий потолок и светильник, горящий красным.
– Чего застыл?! Стреляй! – орал в самое ухо Птаха.
Олег вздрогнул. Увидел мутанта в паре метров от себя и рефлекторно нажал на спуск. Пули отбросили тварь назад, но за ней уже лезла следующая, а в проем, отпихивая рычащих собак, протискивался еще один морок.