Цепные псы Империи
Шрифт:
– Вы чего тут засели, как два кота над одной ямкой? – тяжело дыша, он практически поднял нас обоих за шиворот. – Четверых я снял, остальные напролом не суются, но ить стреляют, сукины дети, ажно головы не поднять. Ружье мне попортили, гады. С шашкой в коридоре не намашешься, а в кинжалы их ждать, так не пойдут, издали пристрелят!
– Что же будем делать? – дружно спросили мы с Энни.
– А что ж делать? Выход один – прыгать будем!
– Как прыгать?! – обомлели мы с мисс Челлендер.
– На ходу, – беззаботно пояснил Матвей, видимо считая
– Мы расшибемся? – скромно уточнила дочь английского посла.
– Ни боже мой! – клятвенно перекрестил широкую грудь старый казак. – Впереди река, ежели с моста удачно сиганем, так, поди, еще лишний раз и помоемся. Хорошее дело!
– Хорошее дело, – с совершенно другой интонацией возмутился я. – А если мы на мелководье попадем или на какую-нибудь корягу на дне напоремся, тогда что?!
– Тогда, твое благородие, сам выбирай – либо тебя китайцы на лоскуты порежут, либо в речку спрыгнешь. На все воля Божья, глядишь, и выплывешь…
– Постойте, джентльмены, – вмешалась бледная, как английский чай со сливками, Энни. – А почему китайцы непременно должны резать нас на лоскуты? Что мы им сделали?!
– Он убил четверых, – сухо напомнил я, и в тот момент к нам в тамбур высунулась яростная узкоглазая рожа. Рыжая англичанка произвела прицельный выстрел в лоб, прежде чем хоть кто-то из нас успел хотя бы мигнуть. Сама мисс Челлендер несколько удивленно уставилась на маленький револьвер, словно бы он поступил так вне ее желания и без ее разрешения.
– Пожалуй, я готова прыгнуть, – неожиданно сообщила она.
Папин денщик кивнул и указал рукой вдаль. Там, прямо поперек нашего пути, текла незнакомая русская река. Мост над ней возвышался едва ли не на три человеческих роста. И что, вот прямо тут нам и предстояло лететь вниз?!
– Скорей бы уж, – пробормотал папин денщик, вглядываясь в даль соседнего вагона. – Вон опять поползли, окаянные…
Я взял из ослабевших рук Энни ее револьвер и, выпрямившись в полный рост, выпустил четыре пули в противника. Возможно, в кого-то и попал. Не уверен, вагон сильно качало. Но в любом случае это дало нам пару минут форы, прежде чем противники открыли ответный огонь.
– Матвей, прыгайте!
Бородач обернулся, глянул мне в глаза и, придерживая папаху, отважно сиганул в распахнутую дверь. Я же обернулся к бледной англичанке:
– Вы умеете плавать?
– Нет.
– А я умею. Позволите? – Я крепко обнял ее за талию и прошептал на ухо: – Ничего не бойтесь.
– Если мы утонем, я вас убью, – так же шепотом пообещала она, а потом мы рухнули вниз.
Энни Челлендер вцепилась в меня так, словно я был самым любимым человеком в ее короткой жизни. Мы врезались в воду головой. От мощного удара у меня мгновенно вышибло дух, а несчастная англичанка разомкнула объятия. Нас оторвало друг от друга подводным течением, и, вынырнув на поверхность, я с ужасом понял, что не вижу рыжую головку дочери английского посла.
– Энни! Мисс Челлендер! Где вы?!
В сине-зеленых волнах реки вспузырился подол ее платья, и я бросился вперед.
Поверьте, плавать меня учили! Невозможно быть гребцом на лодке и не уметь плавать, как выдра. В три гребка по течению я настиг тонущий подол, поднырнул и почти сразу увидел в мутных водах плавно идущую ко дну мисс Челлендер.
Мне удалось подхватить и вынести на поверхность рыжую британку до того, как она безнадежно нахлебается воды. Несмотря на сильное течение и тяжелую ношу, я тем не менее минут через десять выкарабкался на мелководье. Некогда бодренькая и активная, как птичка-трясогузка, девушка висела у меня на плече, словно дохлая русалка.
То есть практически не дыша, но весив при этом, как слон или даже мамонт. Практически упав на песок, я кое-как перевернул ее на спину и похлопал по щекам. Безрезультатно.
– Надеюсь, вы меня простите?
Я расстегнул ей три первые пуговицы на платье, положил руки на грудь и…
– Это ради вашего же блага и без всяких… мыслей, – честно предупредил я, крепко надавив ей на грудную клетку. Ничего не произошло.
Я повторил. С третьей попытки ее ротик раскрылся и прямо в лицо мне ударил неслабый фонтан грязной речной воды!
Когда вся влага иссякла, мисс Челлендер склонила рыжую голову набок и высунула язык. Я понял, что без искусственного дыхания не обойтись, вытер губы, осторожно взял бессознательную девушку за плечи, повернул поудобнее и припал к ее нежному ротику…
– Мать вашу, твое ж благородие! – громогласно раздалось у меня за спиной, так что я чуть не подпрыгнул на всех четырех. – Нашли место целоваться! Постыдились бы, что ли…
– Это не поцелуй, это искусственное дыхание! – попытался оправдаться я, но поздно, Энни порозовела, выпрямилась и так резко села, что чуть не заехала мне головой по зубам.
– Слава богу, вы живы! – Я успел уклониться.
Бедняжка прокашлялась, внимательно осмотрелась по сторонам и нашла взглядом папиного казака.
– Дядя-я Матвей! Я… ик! Так вам рада-а…
– А уж мы-то тебе как! Вона Михайле спасибо скажи, он тя из реки выловил, на берег положил, воду из грудей выжал.
– А я-то лежу и думаю – кто меня за грудь лапает?! – вспыхнула гордая дочь Туманного Альбиона, и от пощечины я уже уклониться не успел. Левую щеку обожгло огнем. Хотя вроде бы я этого и не заслужил.
– А еще он тебе дыхание делал, – продолжил бородатый хрыч, видимо, получая от происходящего самое явное удовольствие.
– Какое дыхание?!
– А я знаю? Энто он говорит, что, дескать, в целях спасения безвременно утопшей. Хотя, как по мне, просто с поцелуями разлакомился. Дело-то молодое…
От изумления я пропустил и вторую пощечину, а потом вскочил на ноги и кинулся на старого казака с кулаками. Минуты две я тузил его в грудь, плечи и живот, а он хохотал, как сумасшедший, до тех пор, пока я сам не почувствовал полную глупость происходящего.